Дневник студента

24 октября 20**       Утро выдалось сырым и промозглым. Моросил мелкий дождь. Небо не было видно из-за свинцовых туч, в окна бился хлесткий ветер. На милое теплое солнышко можно было уже не надеяться. Осень решительно и властно вступала в свои права.       Мишель Флешар на автопилоте писала лекцию, мысли ее были там же, где ветер – где-то среди туч полных дождя. Это, тем не менее, не мешало ей правильно отвечать на вопросы Марьи Владимировны Атас, преподавателя зарубежной литературы.       На задних партах Ася и Цезарь резались в подкидного, рядышком спал Глеб. Кристя изредка толкала его локтем, когда тот начинал храпеть слишком громко. Атас, надо заметить, при этом страдальчески морщилась. Она давно бы выгнала студента из аудитории, но с тех пор как Глеби сменил марку сигарет, Марья Владимировна обходила его стороной, как места пораженные радиацией. Лишь изредка просила она открыть дальнее окошко…       Силы кончились внезапно и бесповоротно. Скука и уныние царила в СПКТ– осенняя промозглость на одних навевала тоску, на других – желание впасть в спячку.       На улице моросил дождь. Безобидные по причине осенней хандры студенты 52й группы почти синхронно натянули капюшоны и направили свои стопы к метро. Внезапно Цезарь дернулся в сторону. С металлическим лязгом с десяток сюрикенов* вонзились в облупленную стену СПКТ. Мишель изобразила какой-то хитрый трюк, и верещащий подросток выпал из чахлых кустов сирени. Секундой позже Флешар уже держала диверсанта за шиворот.       – Пусти, пусти меня, бесстрашный воин незримой деревни!       Подросток извлек из складок куртки здоровенный нож. Мишель без особого интереса перехватила его руку, разглядывая холодное оружие.       – Элиот, ты опять у мамы ножи таскаешь?       Нож скрылся в недрах бездонной сумочки. Подросток вывернулся, отскочил в стону на пару метров. Теперь студенты могли разглядеть его как следует: нижняя часть лица закрыта синим платком. На лбу – повязка с металлической нашлепкой и причудливым иероглифом-завитушкой. Короткие, торчащие в разные стороны золотистые волосы, синие-пресиние щенячьи глаза.       – Ты, – голос его дрожал от гнева. – Ты отняла мой кунай**! Но тебе не сломить меня! Я – ниндзя, который никогда не сдается!!       – Кто это? – тихо вопросила Кристя.       – А фиг его знает, – тихо отозвалась Кошаева. – Но его имя… что-то знакомое…       Неуловимое движение малыша, металлический свист. Паренек изумленно распахивает глазищи, Мишель со скучающим видом лицезреет зажатые меж пальцев огромные иглы.       – Так ты еще и спицы у меня спер…       Паренек сорвал с лица платок – каждому почудилось что-то знакомое в нем. На вид ему было не больше двенадцати.       – Что?! Я промахнулся?? Ты не человек! Ха-ха, я раскусил тебя! Но сейчас я прибегну к своей лучшей технике ниндзя и одержу верх!       Мишель огрела его сумкой по затылку.       – Только не эту вчерашнюю выходку, братец, иначе я тебя вздую. А потом расскажу все маме, и она тебя тоже вздует. И папа…       Паренек взлохматил и без того растрепанные волосы, становясь еще более милым, скрестил руки на груди, сердито насупился. Нижняя губа его при этом по-детски оттопыривалась.       – Ты нечестно играешь, сестренка, – вздохнул он. Глаза его негодующе блестели. – Я ж тебя встречать пришел.       Поскрипев мозгами, Актив+ пришел к выводу, что эти двое похожи – и глаза, и волосы, черты лица…       – Извини, Эл. Пойдем домой, я угощу тебя мороженым. Собирай игрушки и…       – Это не игрушки» Это грозное смертельное оружие! Я ниндзя, ниндзя-я!       – Понеслась, – вздохнула Мишель, возводя глаза к небу.