Дневник студента

18 сентября 201*       – …Так как это все понимать, я вас спрашиваю?! Я что, плохо объясняла вчера?!       Студентики молча лицезрели высокохудожественный линолеум СПКТ. Никто из них не смел поднять глаз на обновленную Княжину. Эта Княжина носила короткую стрижку ярко-синего цвета, затертые голубые джинсы и кеды. Княжина, что знали студенты, раньше никогда не позволила бы себе прийти на занятия в таком виде.       – Так почему вы опоздали на английский язык?!       «Я здесь вообще ни при чем, – тихо пробормотала Флешар, – я вообще французский изучаю…».       – Закосить решили, а? А медосмотр? Что за наплевательское отношение? Ну? Скажите уже что-нибудь!! Не хоти-ите?.. Ну что ж… к концу этого дня я хочу видеть на своем столе раз, два… девять объяснительных. Не думайте, что подобные вещи сойдут вам с рук!       И Бэлла Арсентьевна покинула аудиторию, громко хлопнув дверью. Студенты облегченно вздохнули. Юлий хотел было задать извечный вопрос, но Асенька его опередила:       – И… что делать?       Мишель молча выдрала из тетради чистый лист. Гуингинг сделала то же самое с пояснением: «Объяснительную писать».       – И… как ее писать? Хе-хе…       – Быстро! И, желательно, молча!       – Ну… понятно, что быстро… А что писать?       Тем временем Флешар быстро собрала вещи и выскользнула из аудитории с отрешенным видом. На парте, где она сидела, осталась объяснительная. Асенька, глупо хихикая, посмотрела на сокурсников.       – Что?.. ***       Мишутка выскочила магазина, остервенело хрустя шоколадом – закончилась всего первая пара, и буфет был еще закрыт.       – Куда ты так несешься? – Тимыч с невозмутимым видом легко поспевал за ней. – Ты же смылась с занятий! Ми-ишк?       – Я же просила не заговаривать со мной на улице, – процедила Флешар, перемахнув через оградку садика, чтобы срезать путь до Теремка.       – Я просто не понял, что ты собираешься делать… и есть уже так хочется…       Мишель бросила музу яблоко.       – Заныкайся и жуй. Все.       …На унылый медосмотр пускали всех подряд, без различий по половому признаку почему-то. Белохалатные специалисты невнятно бормотали диагнозы – стразу обнаружилось массовое «исцеление» учащихся как во время призыва в военкомате. Чуть позже полученный стресс привычно заедался в переполненной столовой. Мишка украдкой подкармливала изголодавшего муза шоколадками. Тот пытался возмущаться, что на полу есть холодно и неудобно, но вскоре затих.       – Все в порядке? – пожалуй, уж чересчур заботливо спросила Кристя. – Мишка?       – Да все в шоколаде! – громко заявила Кошаева, швыряя сумку на стул.       Мишутка молча встала и затерялась в бесформенной очереди страждущих получить пропитание. Габриэл, Элиза и даже Глеб последовали за ней.       – А тебе вообще не стыдно?       Асенька смерила Гуингинг наглым взглядом.       Видимо нет. Совсем нет.       Модифицированный Актив+ опоздал не просто так. На это была причина, причем не пробки – большая часть студентов добиралась на метро. Все дело было как раз в Кошаевой, которой привиделся кто-то или что-то очень подозрительный, отчего она долго не решалась показать нос из парадной, зато слезно просила приятелей встретить ее у входа в подземку.       Флешар подозревала, что Ася просто хотела таким образом откосить от занятий.       Мишель тоскливо вздохнула и начала пить сок, думая о своем… От невеселых мыслей отвлекло дружеское похлопывание по плечу. Смутно подозревая об очередной подлянке судьбы – она сидела, упираясь спиной в подоконник, – медленно обернулась к окну.       – Йо.       На подоконнике сидел Философ.       Все, кто сидел рядом, молча шарахнулись в сторону. Флешар же, не имея путей отступления, очнулась на столике. Отшвырнутый ею сок Романов поймал и нагло употреблял по назначению.       – Эй, это мое!.. – попыталась возмутиться Мишутка.       – И что? – глаза Философа холодно блеснули. – Костюмы шьешь?       Мишутка молча изобразила жест «гони деньги». Вполне логично – нитки, ткань тоже не из воздуха берутся. Взрослый же поперхнулся:       – С деньгами каждый может!       – А с костюмами и дурак сыграет! Импровизируй!       – …Вымогательница.       Он метнул Мишке бумажник. Студентка поворошилась внутри, посмотрела в глаза преподавателю, вытащила одну голубую и одну розовую купюру – Игорь Николаевич при этом жалостливо вздохнул – и бросила бумажник обратно.       – Лови.       Ро́мео чуть вместе с бумажником в открытое окно не выпал.       – Деньгами не швыряйся! Зарплата еще не скоро!       Лицо преподавателя внезапно вытянулось – Тимыч встал перед ним во весь рост, пушистый хвост яростно хлестал воздух, глаза горели страшным огнем. Только шоколад, размазанный по физиономии, портил картину.       – Что за…       «Тебе пора» – прозвучало словно в его голове, видение продемонстрировало острые зубки и исчезло.       – Захорошело, Филя?       – Нет, пойду я от вас… звонок скоро… ***       Они сидели и курили.       Занятия давно кончились, студенты разбредались по домам. Голодные, злые и уставшие детишки едва передвигали ноги.       – Эх, мо́лодежь… все бы отдал за возможность вернуться в школу хоть на денек!       – Говори за себя.       Игорь с удивлением обернулся на Искорку. Резкий порыв ветра швырнул ей в лицо сигаретный дым, но она лишь поморщилась.       – Ха? А как же юности прекрасные деньки?       – Да я лучше об стену убьюсь, чем… добровольно вернусь в место, где деньги и власть ставятся выше образования, и делаются не только на детях, но и на их родителях. Не надо делать такое лицо, Ро́мео. Просто вспомни, как относились учителя к тебе.       Философ склонил голову, и свет фонаря отразился в его очках.       Он криво усмехнулся.       – Мой классрук долго бился за столом в гомерическом хохоте, когда услышал, что я хочу быть учителем!       Ро́мео расхохотался.       Искорка небрежно стряхнул пепел с сигареты.       – Проще говоря, в тебя никто не верил. – Смех вдруг оборвался. – Те, кто должен был стать твоей несокрушимой опорой, смеялись над тобой. Те, кто должен был стать твоим проводником в Жизнь, стали главными мучителями твоими.       – …я что, так громко думаю?.. – вздохнул Игорь Николаевич.       – Нет, просто в последние годы школы чаще ломают чужие судьбы, чем делают из детей нормальных людей.       «До свида-аания!» – донесся откуда-то снизу хор нестройных голосов. В темноту вечера юркнули девять студентов, оживленно переговариваясь о чем-то. Взрослые переглянулись – кто-то еще жив?       – 53я, – улыбнулась Искорка. – «Модифицированный Актив+»!       – Ты старательно приглядываешь за ними.       – Я? Нет, просто наблюдаю… Пытаюсь понять. Они никогда не были вместе. После поступления они проучились вместе почти год, и при этом даже в лицо друг друга не знали.       – А сами говорили, что всю жизнь прожигают вместе…       – Просто им приятно так думать. Их свели вместе корыстные деяния учителей. Хотя… возможно это был какой-то пустяк вроде Посвящения в студенты или что-то подобное. Столкнувшись друг с другом, они поняли, что могут стать в глазах других теми, кем хотели быть. Они надели маски, отчасти боясь, что ранят их истинное «я» – в то время никто никому не доверял, но пробный союз, заключенный на один вечер оправдался, и маска просто приросла к лицу…       Искорка замолчала. Слабый ветер зашелестел ветками над их головами. У входа в СПКТ заскрипел, качаясь, фонарь… Вдали исчезли за поворотом силуэты Актива+.       Философ улыбнулся, затушил сигарету о парапет и щелчком отправил окурок в свободный полет. Искорка же демонстративно воспользовалась пепельницей, прикрученной к парапету.       – Проводить тебя до дома?       – И кормить тебя ужином после этого? Уволь!       …А тем временем где-то:       – СТОЯ-ЯЯТЬ, АКТИВ+!!       Мишутку передернуло от грандиозного вопля.       – Мишк, – Кристина вытащила из ушей наушники. – Мишк, мы тут подумали… Будем жить вместе.       Флешар споткнулась от столь внезапного признания, но быстро вспомнила про импровизированное общежитие.       – Эт хорошо.       – И?       – Что – и?       – И… когда мы можем все… устроить?       Гуингинг вскинула руку с часами.       – А хоть сейчас. Можно хоть сейчас устроить новоселье, беда только с личным имуществом и техникумовским барахлом.       – Я могу съездить за шмотками, – пробормотал Габриэл.       – И я, – добавила Ася.       – Как соберетесь – езжайте к нам. Звякните, и мы вас встретим.       И Гуингинг, вспомнив о плохо спрятанной заначке сладкого, потащила Флешар в подземный переход. Мишутка только успела пискнуть приятелям «пока». Следом нырнули Ася с Кристей.       – Вы куда?!       – Туда, – Шиншилла указала в сторону дома через дорогу. – Я там уже неделю обретаюсь.       – Ясно… а как твой… Музы́к?       Не тот, который почти физически повис на плече, а тот, который с арфой и сугубо воображаемый.       Флешар их все время путала.       – Кропаю помаленьку, сама видишь…       – Вижу, – протянула Блэки, глядя куда-то в сторону ее левого плеча, где расположилась лапища Тимыча. – Ну… пока тогда. По ходу, крыше моей тоже надо сказать «пока»…