Дневник студента

29 декабря 20**

До нового года осталось 72 часа.

      Тишину деревенского утра разрезал звонок будильника. Будил он, правда, недолго: с воплем «МАААТЬ!!!» он вылетел из дверного проема и шмякнулся об стену. По наивности дикой он успел-таки конвульсивно дернуться пару раз, прежде чем из комнаты, откуда, собственно и был произведен запуск, вылетела Ася. Злая и растрепанная студентка ударяла по нему ногой в восьмой или седьмой раз, когда ей на плечо опустилась рука Кристи.       – Спокойно. Его уже нет с нами.       Откуда-то выполз Габриэл – взъерошенный и злой, как и Ася. Постоянно зевая, брел Элиот. Даша с отсутствующим видом водила телефоном по воздуху. Глеб спал там, где его вчера и забыли – у входа.       – Как спалось, Актив+?       – Ужасно!       – Плохо!       – Что-то постоянно гремело!       – И шуршало!       – И скреблось!       – Замечательно, – радостно протянула Кристя. – Но почему у меня такое чувство, что мы что-то забыли? Глеб у входа, Элиот здесь…       – Лео еще дрыхнет.       – Элиза на поиски туалета ушла.       – А-аа… удобства во дворе. – У студентов поотвисали челюсти. – А, и кстати… В доме телефон не ловит. Сигнала нет с 10.15 до 12.40. Ежедневно.       «Не-еееет!!» – сорвался с губ Парашиной беззвучный вопль. Прочие просто зависли.       – Шутю, не злитесь. А где Шиншилла? Вчерашний день достоин воспевания в веках!       Минут десять спустя, когда были найдены и Элиза, и пресловутая «комната раздумий», студенты забеспокоились, поскольку следов пребывания в доме беззаботной Флешар обнаружено не было.       – Блин! – Габриэл звучно хлопнул себя по лбу. – Только не говорите, что мы забыли Дневник на вокзале!       Ася испуганно округлила глаза и пулей вылетела из дома. Догонять, однако, ее не пришлось: белокурая бестия стояла у неофициального забора – ряда полусгнивших столбов, вбитых в землю на произвольном удалении друг от друга.       – Что такое, Ась?       Кошаева, не находя в себе слов, молча указала на раздваивающийся ствол могучего дуба у «забора».       На развилке дерева вольготно расположилась Мишель, листая Дневник и попивая что-то из большой черной кружки. Замерших студентов она заметила не сразу.       – О, привет, сони! Кофе хотите? ***       Студенты хмуро уплетали завтрак, приготовленный на скорую руку Мишель. Из чего – осталось загадкой, поскольку холодильник пустовал уже неделю. Сама Флешар заливалась соловьем, приговаривая уже вторую кружку кофе.       – Миш, умолкни, а? Первый час дня, нормальные люди спать пытаются…       – Ах, это ты, мой маленький Элиот… верни-ка мамину кредитку, будь добр. Ее здесь все равно обналичить негде.       Челюсть смазливого юнца с неприличным стуком упала на пол.       – К твоему сведению, так мама расписывается только на самой кредитке. Гони карточку, шустрик!       Элиот медленно поплелся в сторону комнат. Тем временем Флешар прикончила кофе и достала блокнот.       – Итак, распорядок дня на сегодня таков…       Ее прервал душераздирающий скрип открывающейся двери. На кухню забрел дедок в засаленной безрукавке и вытянутых трениках. Лицо дедка растянулось в ухмылке.       – А-аа, внученька! Приве-ет!       «Внученька» резко выпрямилась на колченогой табуретке, и зловещая аура растеклась по кухоньке.       – Я пьян как бог! Как Дионис!       Мужественно сдерживая нервный тик, Кристя исчезла за дверкой холодильника. Услышав звяканье стеклянной тары, Глеб встрепенулся.       – Дед, прогуляйся. Недельки на две!       Дед на протянутый пакет и не взглянул даже, обиделся:       – Внуча… а как же пообщаться?..       Кристина властно дернула дверцу холодильника, и еще один под завязку набитый пакет очутился рядом с первым. Дед заметно повеселел.       – Ой, детки… вы такие хорошие!..       – Больше не дам.       – Ну, так я пойду? Пойду уже, да?       Дедок исчез, а со стороны комнат раздался жалобный вопль:       – А-АА, ДА ЗА ЧТО Ж ТАК БОЛЬНАТААА?!!       – ВСЕ ДРЕВНЕЕ ЗЛО БУДЕТ НАКАЗАНО!! ВО ИМЯ ЛУНЫ!       Когда студенты вбежали в комнату, Элиот катался по полу. Неизвестная девчушка в странном наряде лупила самопровозглашенного голубоглазого ниндзя замысловатой палкой. Узрев посторонних, девчушка изящно отпрыгнула в сторону, направила палку на вошедших. Розовые волосы причудливо заколоты, ни легкомысленная матросская кофточка, ни короткая плиссированная юбчонка – все в розовом цвете – явно не предназначалась для местного климата, но девчушка отважно сдерживала дрожь.       – Луна среди нас, и она все видит! Сдавайтесь, демоны!! В случае сопротивления каждый будет подвергнут очищающей магии и контрольному тычку в темечко!       – Э-эстель? – воскликнул Габриэл. – Т-ты как здесь очутилась?!       – Ну как-как, – драчунья задумчиво махнула палкой, едва не отправив Элиота в нокаут. – Приехала, разумеется! Что за глупый вопрос, брателло? Ты не рад меня видеть?       Мишель нахмурилась, пораскинула мозгами.       – А родители, конечно же, не в курсе твоего отъезда?       Эстель бросилась потрясать палкой у носа Флешар с воплем: «Демон, ты демон!!». Габриэл чудом перехватил сестру в последний момент.       – Выгоню, – проговорила Мишель странным голосом.       Девчушка бросила взгляд на окно – пусть и не новогодняя, но теплом погода не балует – поумерила пыл, вздохнула.       – …Мир?       – Да черта с два! Марш мыть посуду!       – Чего-оо?! – снова взбеленилась драчунья. – А с какой это стати, а-аа?!       – А с такой, что я тебя стукну.       Для пущей убедительности Шиншилла закатала рукав. Эстель вовремя узрела кровожадный огонек в глазах студентки, и тот час пошла на попятную:       – …с радостью!       – И Элиота захвати, он тебе поможет.       «Что-о?!» – взвыли карапузы. Мишель сладко улыбнулась, хрустнула пальцами…       – Кто-то против?       – Нет-нет! Элиот моет, а я на подхвате! Ура-ура, работать пора!       Весело маршируя, бестия направилась на кухню. Элиот насупился.       – Сестренка… за что ты меня так?       – Не строй глазки, братишка. Я все еще жду мамину кредитку. И если ты недоволен, чувствуешь наглое ущемление твоих человеческих прав и свобод, я просто наберу мамин номер, и ты с ней это обсудишь… идет?       В сознании каждого четко нарисовалось лицо Лизаветы Юрьевны Флешар в гневе праведном, содрогнулись: расправа поджидала обоих.       Элиот изобразил подобие улыбки, протянул сестре пластиковую карточку и строевым шагом отправился за Эстель. «Нам песня работать и жить помогает» – напевал ниндзя в надежде забыть лицо маменьки.       – …А я ему и говорю: «Да ты что!».       Княжина Бэлла Арсентьевна в который уже раз тоскливо промычала «угу» и взглянула на часы. Беседа порядком затянулась, а мобильник, не выдерживая накал страстей, уже подавал «последний» писк.       – Галюнь, это все, конечно, хорошо, но…       – Во-от, и ты меня понимаешь! А он!..       – Лю, у меня сейчас аккумулятор сядет. Что ты хотела?       На мгновение в трубке повисла тишина.       – Ну так это… я не помню. Ну так вот, а он мне и говорит…       …Неумолимая длань монолога, звонко льющаяся из динамика, медленно, но верно брала за горло безнадегой. Есть же такие люди, от которых никакими способами не отделаешься… может, «нечаянно» отключиться?       – О, ты не поверишь! У нас же философ новый! Впрочем, для тебя-то он старый!       – Пожилой? – не поняла Бэль.       Галюня ехидно засмеялась:       – В какой-то мере… Игорь Николаевич его зовут. Романов.       – В рот мне ноги!