Что же будет дальше? Переживем или умрем?

Что же будет дальше? Начало PoV Стайлза Это были худшие 10 дней, все эти дни мы были ка на иголках, за все эти дни в школу я сходил только раза 3, не больше. Все остальное время я сидел рядом с ней, в надежде что она очнется. 10 дней ожидания. Она призналась мне, мы бы все пережили, мы бы были вместе. 10 дней, я ждал. 10 дней. Я ждал, что все будет хорошо. Вот она очнулась, состоялся наш первый разговор. Вот она поняла. Лидия больше не может ходить, и не будет. Таков прогноз врачей. - Я НЕ ЧУВСТВУЮ ИХ, СТАЙЛЗ, НЕ ЧУВСТВУЮ,- я чувствовал как ей было больно, я видел ее слезы, что так и скатывались с ее зеленых глаз. Я говорил вам, что она прекрасна, когда плачет? Только если она плачет от радости. - Я знаю, знаю, тише-тише,- пытаюсь я успокоить ее, гладя ее по волосам. Тут я резко получаю удары. - Это ты, ты виноват. Из-за тебя все, уходи, прочь, - я боялся ... боялся такого расклада событий. Я знал Лидию, я знал что все так будет, но я надеялся. Все эти 10 дней Скотт пытался меня оттянуть от этой мысли. Все 10 дней, к черту. Все пошло прахом. Я виноват, только я. Надо было только обернуться. -Лидия, прости, я обещаю, мы будем вместе. Я люблю тебя любой. - УХОДИ , - крикнула она так сильно, отчего приближали врачи. - ПРОЧЬ, УХОДИ, НЕ ПРИХОДИ. ЗАПРЕТИТЕ ЕМУ СО МНОЙ ВИДЕТЬСЯ,- после этих слов по моим щекам стали идти слезы. Мне было больно. Это я сделал с ней такое. Этому не было прощение. Надо только закончить школу, как это хотела моя мама. Ради нее, я буду тут еще 2 месяца, получу аттестат и улечу за километры отсюда. Туда, где меня никто не найдет. ...спустя неделю... Завтра понедельник, я так сильно переживал. Ведь завтра в школу должна были придти Лидия. Она не хотела оставаться учиться дома. Она хотела учиться со всеми. И Эллисон со Скоттом ей во всем помогают. Утром, я почистил зубы, собрался и пошел в школу. Первый урок - английский, совместный с Лидией. Когда я увидел, как около ее парты нет стула, это был удар, будто меня ударили в спину. Все из-за меня, два месяца ради мамы, прости меня, папа. Повторял я каждый чертов день. Конец PoV Начало PoV Лидии. Спустя неделю, мне надо было идти в школу, точнее ехать. Это было больно, правда больно. Я до сих пор помнила, как я кричала на Стайлза, я помню как обидела его. Я помню его слезу на щеке. Мне было больно это говорить. Я хотела бы все исправить, я хотела бы не говорить тех слов. Ведь я до сих пор люблю его, но нет, пострадала я из-за него. Прозвенел дверной звонок. - Привет, дорогая, как ты? Готова? Помни, все будет хорошо, - Эллисон зашла за мной, обняла меня и присела на корточки, чтобы быть со мной одним ростом. -Ппривет, все в порядке, честно. Спасибо тебе, я люблю тебя, помни это, Эллисон. - Я тоже люблю тебя, Лидс, - сказала она, и я увидела как ее глаза становятся красными, она пытается держать в себе слезы, за это я и люблю ее. - Зато мы теперь в одном классе, - моя мама добилась, чтобы мы с Эллисон были всегда вместе, то есть, чтобы мы ходили на все уроки вместе. Вот мы уже выходим из машины, и я ловлю на себе взгляды. Я захожу в школу и еду к своему шкафчику, я ловлю много взглядов на себе. Я слышу, что уже пошел слух. Мне становится не по себе, но я еду дальше. Ведь, я - Лидия Мартин. Я захожу в класс, и вижу, что слева от меня сидит Стайлз. Это ужасно, это плохо. Я хочу уйти. Я сажусь рядом, точнее подъезжаю за свою парту. Под конец вечера, я хотела суши, поэтому мы с Эллисон поехали ко мне и пошли в мою новую комнату, которая находилась на первом этаже. Она была по-меньше, но на второй этаж я редко поднималась. Я просто не могла. После того как Эллисон ушла, я достала свои старые фотки, которые я попросила обязательно перетащить в мою комнату, и начала их рассматривать. Тут я делаю свою первые шаги. А тут? Тут я катаюсь на коньках. Коньки. Это было моей страстью, это было частью моей жизни. В один вечер я потеряла их. В один ужасный вечер я потеряла все. Я не знаю как мне жить дальше, я ничего не знаю. ... Спустя полтора месяца. - Эй, Лидия, тебе помочь? - Да, пожалуйста. - Да, без проблем. Я больше не видела Стайлза, кроме уроков. Но я все помню его голос, я помню его смех. Все эти недели, что я ходила в школу, я не видела наращу на его лице улыбку, ни разу . Это било по мне тоже, ведь я переживала за него. Все уже стали мне помогать, никто не обращал внимание на коляску, со мной общались как раньше, мне это нравилось. Процедуры ей не помогали, хоть и ходила она туда, врачи сказали, что шансов нет, и стоит ожидать только чудо.