Случайная жизнь

И вот я плачу, сознавая, что я полное ничтожество, ноль, долбаный ноль. Couldn't Stop Caring - The Spiritual Machines. Что-то типа саундтрека. Каблучки чёрных простых туфель звонко ударились о каменную, уже порядком раскрошившуюся, брусчатку. Гвендолин Шеферд покачнулась и прислонилась спиной к сырой стене какого-то захудалого бара. Спина сразу же намокла и наверняка загрязнилась. В нос бросилась масса запахов: гарь, дым выхлопных труб, грязь и вонь от тухлой рыбы. Девушка прикрыла нос и рот воротником пальто и поморгала. В глазах всё ещё было мутно от путешествия во времени, а ноги никак не желали стоять на месте, грозя их хозяйке упасть в грязную лужу. Из деревянных дверей паба с громким визгом и свистом вывалилась группа увальней, что-то пьяно распевая, и Гвендолин поторопилась исчезнуть из мутного переулка. Грязные проходы сменились красивой Ковент-Гарден с антикварными фонарями, аккуратными скамеечками и роскошными домами. Девушка обязательно бы улыбнулась этой старинной красоте, но не сейчас. Сейчас у неё слезливые и опухшие глаза, синюшные мешки под глазами, бледное лицо и потухший взгляд. Вчера она потеряла сестру. А сегодня должна была сказать об этом отцу. Шеферд зашагала по направлению Майн-стрит, где её отец назначил ей встречу в ресторане. Слава богу, что Майн-стрит сразу же за Ковент-Гарден, нужно лишь пройти несколько поворотов. Девушка замечала на себе удивлённо-презрительные взгляды прохожих. Наверняка, в их глазах она выглядела самой последней дешёвкой в своём коротком сером пальтишке. Хотя это пальто стоило ей месяц летней подработки. Но…ей было на это плевать. Просто плевать. Наверное, в сердце должно что-то шевелиться, хотя бы стыд, но была только жгучая пустота. Гвендолин вздохнула и перевела взгляд на серое безоблачное небо. Капельки дождя падали на её лицо, скатываясь по щекам будто слёзы. Даже небо оплакивало Лиззи. Rules Restaurant встретил её приглушённым светом огней и негромкой музыкой. В своём 21 веке она любила этот старенький ресторан. Леди Ариста часто водила их туда на какой-нибудь праздник. Их сливовый пудинг особенно нравился ей. Пол уже был там. Сидел за двухместным столиком прямо под головой сокола, висевшего на стене. Оружие и дичь была отличием данного ресторана. А так же обилие позолоты. Гвенни замерла. Она смотрела на улыбчивое и молодое лицо своего лица и ей хотелось плакать. Она просто не могла сказать, что потеряла младшую сестру. Столь быстро ставшей ей близкой. Яркая слеза скатилась из уголка глаза. Пол повернулся к ней, на его губах всё ещё была мягкая, рассеянная улыбка, но стоило ему увидеть глаза дочери, он побледнел. Волчьи глаза потемнели. Гвендолин открыла в безмолвии рот, желая что-нибудь сказать, но слова-предатели не желали срываться с языка. Вместо этого она бросилась в объятия отца. Крепкие, тёплые и безмерно родные. Как же она скучала по нему. Отец что-то успокаивающе пробормотал ей на ухо, и девушка подумала, что традиция лечить все горести объятиями в семье Де Виллеров была великолепна. Так же, как и Монтроузовский чай. Гвен оторвалась от крепкой груди отца; ткань его кофты уже намокла от её слёз. Взглянув в его янтарные глаза она поняла, как же ей не хватало тех тёплых объятий в детстве. -Тише, милая, тише – пробормотал обескураженный Пол. Сложно осознавать, что твоя рыжеволосая младшая дочь умрёт на глазах старшей дочери. -Как это произошло? – спросил он. Гвен присела на соседнее с ним кресло; бледные пальцы теребили кольцо – подарок Уилла. Глаза опущены на колени. А на сердце пустота. -Он убил её. Мерзкий ублюдок - граф Сен-Жермен. Сначала он забрал моё бессмертие…а потом… - Гвен захлебнулась словами. Слёзы сдавливали горло не давая дышать. Пол успокаивающе положил руку ей на ладонь. Гвен улыбнулась, сразу стало так тепло и уютно. -Об этом знаю только я и мистер Бернхард – промолвила тихо девушка. Вдруг будто из воздуха появился улыбчивый официант с огромным подносом. Отец виновато улыбнулся. -Я думал показать тебе, как готовят в начале 20 века. Видимо неудачно. Официант разложил блюда по столу. Гвендолин заметила среди них Йоркширский пудинг, устрицы в лимонном соусе, классический английский стейк – всё казалось ей мерзкой дрянью. Впрочем, сейчас вся еда казалась ей мерзкой дрянью. А в горло будто свинца налили. -Ты ведь не любишь устрицы – проницательно спросил отец. Девушка чуть улыбнулась и кивнула. Пол усмехнулся и откусил кусочек скользкой дряни. -Люси тоже их не любит. Помню, как мы пошли на свидание в ресторан морепродуктов, так она силком меня оттуда вытащила. Гвен рассмеялась. Было интересно услышать о отношениях родителей, ведь сама-то она считала, что все 16 лет была дочерью Грейс и Николаса Шеферд. -Она…хм…всё ещё не родила? – задала робким голосом вопрос девушка. Пол улыбнулся и покачал головой. -Нет. -Я забыла тебе кое что отдать – Гвендолин достала из-за кармана пальто цветные плотные фотографии размером с школьную тетрадку. Глаза отца оживились улыбка так и не сошла с его губ, а растянулась ещё шире. -Фотографии со свадьбы… - лукаво протянул Пол. Девушка прыснула. Эти фотографии она взяла у Грейс, когда та узнала, что Гвен хочет отдать их Люси и Полу, та отдала их без всяких промедлений. И теперь яркие свадебные фото находились в бледных руках отца. Как она и обещала. -А Фальк постарел. А Грейс вынужден признать очень хорошо выглядит – сказал Пол рассматривая фотографию Грейс и Кэралайн. Гвендолин опустила глаза и откусила кусочек пудинга. Молчание по Лиззи ей нравилось. Ей стало легче, когда она выговорилась отцу. В конце концов она в этом времени жива. Зачем заглядывать в будущее. В своё будущее она вот заглядывать не хотела и даже очень была рада что не может путешествовать в будущее. -Милая, что ты хочешь сказать? – проницательно сказал Пол, заглядывая своими медовыми глазами в ей голубые. В горле неожиданно запершило. Она хотела сказать это ещё до смерти сестры, а теперь… Теперь она точно его расстроит. -Думаю, стоит начать с того, что я влюбилась, папа. Сильно влюбилась. Можно даже сказать, что я его люблю. -И что же тут плохого? – спросил отец, нисколько не удивляясь тому, что я рассталась с Гидеоном. Он ему никогда не нравился. -Он живёт в Бостоне. И просит меня переехать к нему. Пол резко побледнел, и улыбка слетела с его лица, словно взмах крыла бабочки. -И ты согласилась? – в его голосе так и слышалось, что он хотел услышать отрицательный ответ. Потому что если да, то значит Гвендолин больше никогда не увидит родителей. -Да. Тем более я уже получила документы с подтверждением о зачислении в академию Архитектуры – за всё это время девушка не разу не подняла глаз. А сейчас она посмотрела в его светлые глаза, и ей стало так плохо на душе от его горького взгляда. Пол отложил вилку с ножом и потёр устало переносицу. -Как отец не могу препятствовать счастью дочери… -Но ты расстроен – продолжила Гвендолин очевидный факт. Она тоже не хотела расставаться с родителями. Но она не сможет элапсировать в Америке по три часа и за эти три часа попасть в прошлое и встретится с родителями. Она не сможет, черт возьми. И от этого на душе ещё гаже. -Передашь мои слова маме – спросила девушка. Пол автоматически кивнул. Глаз он всё ещё не отвечал. Смотря на него, девушка взяла его руку в свою и сильно сжала. -Я так хотела, чтобы вы растили меня, были со мной всё моё детство. Но я понимаю по чему вы оставили меня, и я не виню вас, ведь несмотря ни на что, я люблю вас. И когда-нибудь мы снова встретимся. Пол посмотрел на неё со смесью гордости и настоящего отцовского взгляда и сильно-сильно обнял ей шепча на ухо. -По-семейному скажу я тоже хотел поступить на архитектора. Гвендолин счастлива рассмеялась. Впервые за несколько недель она была счастлива.

***

Бутылка Jack Denials была выброшена в мусорную три минуты назад, и за это время Гидеон уже успел пожалеть об этом. Горло нещадно першило, в голове начинало прояснятся, и чувство одиночество и неизбежности снова просыпалось. За все эти месяцы он уже привык гасить их едким спиртным и терпкими сигаретами только, в короткие времена пробуждения вспоминая как это вредит организму. Ведь на работе он не появлялся сколько. Месяц. А может и больше… Точно так же, как и не видел свою дочь. Он видел её единственный раз – тогда в больнице. Гидеон согласился на вычурное Джульетта, посмотрел на неё и ушёл. Ни слова Шарлотте, ни слова дочери. Посмотрел и ушёл. И всё. На большее он не способен. Гидеон прикрыл глаза и ему стало так плохо от осознания того, каким же слабым и наивным ничтожеством он стал. Рядом с ним доносились звуки какой-то песни в стиле инди-поп, и пьяные школьники пытались фальшиво ей подпевать. От таких звуков уши буквально могли скрутиться в трубочку. Он вспомнил как Гвенни хорошо пела. Эх… Он чуть не вскочил, когда чья-то холодная ладошка коснулась его плеча. Глаза цвета сапфира пронзительно смотрели на него. Гидеон судорожно выдохнул, и он заметил, как Гвенни улыбнулась. Его Гвенни. Она здесь. По обветренным губам скатилась лёгкая улыбка. Взгляд девушки потеплел, казалась она боролась с каким-то внутренним противоречием, и всё же решилась. Де Виллер заметил, что глаза Гвенни необычно красные, будто она плакала дни на пролёт. А кожа бледнее самой белой розы. Ярость начала клокотать в самом сердце Гидеона. Если это Блэкфаер ей что-то сделал… -Давно ты тут сидишь? – тихо произнесла девушка, присаживаясь рядом с ним на скамейку. Гидеон сразу же почувствовал знакомый жасминовый запах Гвендолин. -Не так долго, как ты думаешь – с ухмылкой ответил он, доставая из кармана открытую упаковку Pall Mall. Один щелчок зажигалки и Гидеон уже втягивает дорогой аромат сигарет. Гвенни усмехнулась, но когда увидела сигарету - по её хорошему личику пошли морщинки. -Если ты не работаешь, где ты берешь деньги на Pall Mall? – едко спросила девушка. Гидеон тем временем очень сильно старался бороться с тем сильным чувством, что романтики называют любовью. Он так хотел прикоснуться к её нежной коже, розовым губкам ,пушистым ресничкам, но ….но не судьба. Гидон выпускает струйку белого дыма в ночной тёплый лондонский воздух и ухмыляться. -Кто тебе такое сказал? – он видит, как Гвенни на один миг стушевалась, а щёки тронул лёгкий румянец. Она потупил взгляд. От этого в один момент у Гидеона сжалось сердце. Сейчас в этот самый момент перед ним сидела его Гвенни Шеферд – неуклюжая девчонка с едким характером и влюбчивым сердцем. Он аккуратно положил свою ладонь на её, поглаживая большим пальцем нежную кожу. -Не стоит верить всему, что говорит Шарлотта – тихо произносит он. Он видит, как Гвендолин лихорадочно оборачивается к нему, её обсидиановые волосы развеваются на ветру. Гидеон уже заметил, что после их расставания она стала носить волосы распушенными, а не забранными как любила это делать раньше – я всё узнал, что она не моя дочь. Сначала я хотел просто найти это ублюдка, но потом всё взвесил и просто попросил моего знакомого генетика определить родство… Он взглянул в её сапфировые глаза и увидел в них понимания. Он усмехнулся. Стоило предполагать, что она всё знала, просто не говорила. Боялась разбить хрупкое семейное счастье. Которого и в помине не было. Словно поняв его мысли, Гвенни потупила взгляд. -Вероятность ноль процентов – продолжила она усталым голосом будто на её хрупких плечах висят все мирские проблемы. Гидеону так отчаянно хотелось ей помочь, снять этот груз и оберегать, оберегать как пташку в золотой клетке. Но проблема в том, что он уже давно понял – Гвенни не пташка в золотой клетке. И оберегать уже нечего. Нет той неуклюжей Гвенни Шеферд. -Думаю, теперь моя очередь сказать - давай останемся просто друзьями? – задала она извечный вопрос. Гидеон ухмыльнулся. -Ох моя милая Гвен, я же сказал, что буду любить тебя вечно и никогда не забуду. Он снова перевёл взгляд на непроницаемую темень аллеи будто мог увидеть что-то сокровенное в ней. Гвендолин шмыгнула носом и поднялась на ноги, она бросила последний прощальный, как показалось Гидеону взгляд и ушла. А Де Виллер так и остался сидеть на скамейке понимая. Может так и должно было быть/ Pall Mall - элитная марка сигарет в Великобритании.