Спасибо тебе, Пугало

Эпидемия закончилась год назад, выкосив почти всё человечество и пожалев лишь одну двадцатую народа. Больше всего было северян, там мор бушевал не так долго. Мой клинок, кажется, собрал столько душ, что я буду здравствовать ближайшие лет сто. Не сказать, что я этому был рад. Говоря откровенно, я не сожалел о всех этих смертях. Я очерствел, огрубел. Эти люди были праведниками и грешниками, верующими и скептиками, преступниками, безумцами, глупцами, здравомыслящими. Они были людьми. Они были. И они погибли. Стражи работали, не покладая рук. Сложно было всем. На охоту за тёмными душами вышли и ученики последних ступеней, вместе с наставниками. Ко мне не приставляли никого - с некоторых пор я путешествую только с Гертрудой. Работаем мы по отдельности, не желая подвергаться привычкам. Перед глазами был опыт Шуко и Рози, которые оба кончили плохо, пусть и по разным причинам. Насколько я знал, из ордена каликвецев осталось человек десять, владеющих церковной магией. Верхушка Риапано тоже изрядно проредилась, но Папа избежал подобной участи. Церкви не было дела ни до чего - надо было восстанавливать конклав. Из Ордена Праведности осталась лишь верхушка, среди которой была и уже знакомая мне Маргари иен де Вальз. Простого люда практически не осталось, а те, кто выжили, не верили своей удаче и неистово молились. С властью в Братстве всё было плохо. Из-за смерти Мириам освободилось очередное место. Павел, которого неожиданно поддержала и Гертруда, снова предложил мне стать магистром. На этот раз я отказываться не стал. Братству нужна была поддержка, и если оно считает, что в моём лице она должна быть таковой, я не буду отказываться. Когда я соглашался, вспоминал своих спутников. Как бы вытянулось лицо Проповедника, услышь он от меня такое. Пугало бы насмешливо глядело на меня и точило серп, ухмыляясь нарисованной жуткой ухмылкой. Периодически я не спал ночами, а зарывался в воспоминания. Я скучал по этой парочке - занудному старому пеликану и шутнику-страшиле. Я размышлял об «а что, если бы...», зная, что никаких этих «если бы» нет и не будет. Я не знал, выжил ли полубезумный земной ангел. Но искренне надеялся, что он искупил свою вину, и ему вернули крылья. Это было бы достойной платой для всего, что он сделал для этого мира и конкретно для меня. Проповедник же... я рад, что он в лучших мирах, чем этот. Рассматривая на пальце Гертруды кольцо из кости ругару, я вспоминал о принятом мирном соглашении между Орденом и Братством. Магистры удивили всех, сделав первый шаг к примирению. Тогда, на голосовании, против был Павел и Димитр. Николет была «за», что повлияло в итоге на решение. «За» был и я. И Гертруда. Мотивов колдуньи я понять не смог, зато мои были просты - нас осталось слишком мало. Нас не брал мор, но убивали вылезшие из всех щелей нечисть, иные, ведьмы и колдуны и, разумеется, тёмные души, коих было завались и больше. Натан погиб, Львёнок остался жив только благодаря Франческе. Какое-то время они вместе натаскивали Альберта, уже мастера в убийстве тёмных. Вильгельма тоже звали в магистры, но тот отказался, решив, что свобода дороже. Его лицо, когда он узнал о моём ответе было настолько изумлённым, что я рассмеялся. Начиналась новая эпоха. Без угрозы сумасшедшего земного ангела. Без клинков стражей. Я не знал, когда и как она закончится, и не хотел знать. Единственное слово, сказанное бывшим страшилой в драном солдатском мундире, времён короля Георга, звенело в ушах. Перед глазами стоял решительный Проповедник у адских врат. Отец Март, когда мы с ним были в самом Аду. Шуко. Рози. Мириам. Брат Курвус, Пауль, Кристина, Ганс, Натан, умирающая законница Ханна, Надин... Вальтер и Александр. Пугало, когда я увидел его в первый раз и причитания Проповедника. Долгая жизнь - не дар, а проклятье. Слишком много смертей я видел за свои годы. Слишком много ужаса, безумия, отчаяния. Не отразиться на мне это всё попросту не могло. Но я продолжал делать свою работу. Ради остатков человечества, которые через пару сотен лет опять захватят весь материк и будут наплевательски относиться к чужим жизням и прожигать свои. А пока - пусть будет так. Спасибо тебе, Пугало.