Солнце взойдёт

- Я вообще не понимаю, как я на это подписалась, - вздыхает Лидия, вылезая из джипа. Стайлз кривовато улыбается и глушит мотор. - Просто мы со Скоттом тебя попросили, а ты была так щедра, что согласилась. Лидия поджимает губы и, гордо подняв голову, отходит к запретительной табличке. Пока Стайлз вылезает из машины и достаёт сумку с инструментами, она успевает убить на себе трёх комаров. В заповеднике – сплошная тишина, нарушаемая лишь шелестом травы под подошвами их обуви. - Ты не могла найти в своём гардеробе что-нибудь более устойчивое? – спрашивает Стайлз после того, как успевает поймать оступившуюся Лидию в четвёртый раз. - Хотя, можешь не отвечать, я понимаю, что прошу невозможного, - за что Лидия несильно лупит его промеж лопаток. - Вообще могу развернуться и уйти, будешь всё сам делать, - цедит она сквозь зубы. - Молчу-молчу, - смиренно вздыхает Стайлз. Когда они выходят на поляну, наступает уже завтра. - Точно не выспимся. А ведь завтра контрольная, - стонет Стайлз, оценивая масштаб работ. - Историк опять поставит тебе неуд, всего-то, - произносит Лидия, склонив голову, - И почему нельзя было просто пригнать сюда трактор? Стайлз снимает с плеча сумку и достаёт бензопилу. - Потому что это должны сделать ты и я. Даже Дитон зассал. - Гонишь. - Ну, он не так прямо признался, но было видно. Лидия вздыхает и смотрит на пень, заросший мхом. На ум приходит их стол на кухне, на котором мама раз в три дня меняет вазочку с цветами. - А мохнатая братия? Стайлз мотает головой. - Короче, сначала я спиливаю большие корни и подпилю основание, потом мы его как-нибудь поднимаем, а оставшиеся корни выкапываем и выдираем. - Ты понимаешь, что мы вдвоём не поднимем это пнище? - Ты недооцениваешь мою мощь. Стайлз одевает защитные очки и перчатки, и принимается за работу. Лидия садится на поваленное ураганом дерево рядом. В осыпающейся древесной стружке она пытается разглядеть невыносимую легкость бытия, когда ей в плечо прилетает пара перчаток. - Вот гад, - шипит она, - По-нормальному нельзя было передать? - Детка, это же Бикон-Хиллз. Тут «по-нормальному» всегда обозначает «никак». Лидия натягивает перчатки и благодарит провидение за то, что на маникюр она записалась на завтра. То есть, уже сегодня. Она не бралась за лопату с начальных классов, когда делала проект по ландшафту и у неё остались смешанные впечатления по этому поводу. - Помоги мне подкопать под нижние корни. - Ты не боишься, что там всё обвалится? – наконец, спрашивает она Стайлза. Тот пожимает плечами. - Знаешь, там держали моего отца, так что, в принципе, я буду не против уничтожить это место к чертям. - Но течения... - Нам всем будет спокойнее без него, - прерывает Лидию Стайлз и всматривается в годичные кольца. - Просто поверь мне. Лидия закусывает губу, чтобы не спросить, как Стайлз себя чувствует. Она не знает, сколько они копают – час, два, или тридцать минут, но, в конце концов, очередной раз ткнувшись лопатой в мясистый корень, Стайлз отшвыривает лопату и орёт так, что Лидия боится, что их кто-нибудь услышит (хотя, после бензопилы-то). - ПОЧЕМУ КОГДА В ГОВНЕ ОКАЗЫВАЮТСЯ ЭТИ ЕБУЧИЕ ОБОРОТНИ, ВЫТИРАЮСЬ ВСЕГДА Я? Лидия останавливается и готовится к панической атаке, но ничего не происходит. Стайлз просто поднимает лопату и принимается дальше. Когда у Лидии звонит будильник, установленный на четыре утра, она просто говорит: - Мы не идём сегодня в школу. Стайлз кивает и вытаскивает из сумки трос. Вместе они закрепляют пень так крепко, как только могут. Лидия удивляется, как они ещё не провалились вниз. - Провалимся, - с какой-то лихой злостью обещает Стайлз, завязывая последний змеиный узел. - Хотя, балки ещё тем летом обвалились, помнишь? Не знаю, что там сейчас. Надо было посмотреть. Стайлз пригоняет джип и цепляет пень. Сначала Неметон сопротивляется, и Лидия уже прикидывает, куда бы приложить силу, чтобы было легче вытаскивать вручную, но тут раздаёт сухой треск, - и, как ей кажется, вздох, - и дерево поддаётся. Джип, взрыв землю, тянет пень дальше по поляне, прямо к облюбленному Лидией поваленному дереву. Стайлз глушит мотор и ещё пару секунд смотрит тупо перед собой, прежде чем вытащить ключ из зажигания. Лидия лопатой соскабливает грязь с ботильонов так аккуратно и не брезгливо, как только может. Стайлз хлопает дверью и снова берётся за лопату. При взгляде на его заляпанные гриндерсы ей становится иррационально стыдно. - Можем успеть до рассвета. Нам остатки всего-то осталось выдернуть. Проще сказать. Спиленные и вырванные корни торчат из земли, как вены. Интересно, приходят ли Стайлзу сейчас мысли о смерти? Насильственной и болезненной. Разорванное горло. Вспоротый живот. Лидия помнит, как легко когти Дерека и Питера вошли в тело Джексона, а так же тело Эйдана на парковке. Лидии снова хочется кричать, но она натыкается на настороженный взгляд Стайлза и душит порыв в зачатке. Что-то в них обоих надорвалось, вырвалось оттуда, куда они всё запихивали и запихивали своё внутреннее дерьмо. Стайлз кричит по ночам пуще прежнего. Не то, чтобы Лидия очень хорошо общалась с шерифом. Не в забегаловке на Окружной. Где охрененные бургеры. Не по вторникам. Когда они заканчивают, то на востоке небо уже светлеет, а меньше, чем через час, должно уже встать солнце. Футболка на Стайлзе вся мокрая, а Лидия не хочет даже думать о том, как выглядит со стороны. Ещё некоторое время они тратят, чтобы сложить всё в одну кучу. Стайлз достаёт из багажника канистру с бензином. - Знаешь, было бы круто, если бы тут взвился столп пламени, приехали медики-полиция-пожарные, а мы тут такие: «Поверьте, так было лучше для вас», и тут пепел сложится в пентаграмму, в наш мир хлынут демоны, а потом прибежит Дитон и всё в срочном порядке схлопнет и такой: «Чуваки, это же Бикон-Хиллз! Вам всё равно никто не поверит». Лидия смотрит ему в глаза и выносит вердикт: - Таблетки перестали действовать. Стайлз отвинчивает крышку канистры и начинает поливать ошмётки Неметона. - Вообще-то, я здоров. После Ногитсуне я стал абсолютно здоров. Я проверялся, - утверждает Стайлз, и, как будто бы, это выглядит правдой, - Просто мой мир и без синдрома немного... того. Пламя, в итоге, получается не такое уж впечатляющее. Они наблюдают за ним, сидя прямо на голой земле. Обоим уже плевать на то, насколько они чистые. Лидия кладёт голову на плечо Стайлзу и зевает. Солнце тонкой полоской показалось из-за горизонта. Она могла бы поцеловать его прямо сейчас. Не из-за панической атаки, или чего-нибудь там ещё. Но когда она смотрит, как горит Неметон, то из головы её всё выветривается всё, кроме этого огня. Как будто удавка снова у её шеи. - Юная леди не угостит трудягу стаканчиком кофе? – раздаётся сверху. Лидия поднимает голову и смотрит на профиль Стайлза. - Мама вчера приготовила офигенные круассаны, если что. Можно дождаться, пока они предки слиняют на работу и устроить чаёк с «Парками и зонами отдыха». - Так и знал, что все эти слухи, что ты не слезаешь с диет – брехня. Как и про то, что кроме «Дневников памяти» ты больше ничего не смотришь. Лидия впервые за долгое время смеётся с облегчением. Стайлз вслепую находит её холодную ладонь и сжимает в своих тёплых руках. Солнце встало.