"Ты Неведомому помолись"

В Белом замке моем собрался совет. Ныне каждый – сам за себя и себе король. В Королевской Гавани трон пустой. Станнис жив – но последний Баратеон на Драконьем Камне камнем застыл. Я наследница всех зеленых холмов, что моим дедам даровали давно. В моих жилах течет смешанная кровь – мой отец жену с края света привел. Мне подвластны силы, каких здесь нет, я не чту нисколь здешних Старых богов. Я не верю и в здешних Семерых, потому что я знаю, кто истинный бог. Знаменосцы мои чертят планы мне. Не Дейенерис, нет – трон сужден не ей. Это вижу я в беспокойных снах, что приходят в ночи без звезд ко мне. Разделить два крыла, охватить ее – словно крыльями птица обнимает детей. Слишком рано ты, Мать Драконов, здесь, в Вестеросе будет другой король. Задержать, разбить, усыпить, пока еще мало сил и драконы малы. Говорят, у нее всего восемь тысяч, у меня вдвое больше моих людей. Оборачиваюсь – Джейме позади. Целы обе руки, зелен яркий взгляд. Я сманила его на службу себе, позабыть заставив Бриенну Тарт. Даже если встанет она пред ним – то не глянет он, преданный лишь мне. И порою с ним забываю я, что его любовь – лишь искусство мое. Лев лениво тянется к картам земель и указывает, как лучше пройти. Где укрыться, откуда лучше напасть. Разгорается спор. И не видно мне – в тронный зал входит рыцарь в дорожной пыли, что окутывает его словно плащ. Мне не слышно, что спрашивает он о мне – предстоящей битвой я поглощена. Три дракона поднимутся на крыло – я на них нашлю немочь – ослепнут они. Сокрушит недуг тяжкий кости их, закричит мать по детям, забьется в пыли. Без драконов Таргариен не сильна – что мне восемь тысяч ее бойцов? Даже если мои сложат головы тут – я велю из праха подняться им. -- Вы, миледи, хотите – их корабли с вашей помощью мы потопим в волнах? – поворачивается ко мне седой вассал - он с моим отцом еще воевал. Знать, он хочет сберечь воинов от бойни. Надо выслушать его новый план… -- Вы, миледи – не узнаете меня? – это рыцарь тот подошел наконец. Так сними же шлем, чтоб узнала я. Разве честный станет прятать лицо? Узнаю. Когда-то уехал ты от меня прочь на закат. Клятвы не дал, не принял ты и моей, разрывая тонкую меж нами связь. Здравствуй что ж. И не смей взглядом ранить Льва. Да, бастардов он с королевой-сестрой трех прижил – но кто из нас не грешит? Королева в тюрьме, дети все мертвы – рок то был или то злой умысел чей? Ныне Ланнистер служит одной лишь мне, мне плевать на молву, что идет о нем. Рассказать тебе, как вечерами здесь хорошо сидеть только с ним вдвоем, наблюдая как осень красит листву в золотой и алый – его и мой цвет? Не желаешь слушать? Ну нет – так нет. Корабли идут. Мы стоим и ждем. Много больше их, чем сказали мне. И дракона три над волнами парят. Неужели здесь умирать нам всем? -- Вам бы в замке, миледи, быть в этот час, - я качаю медленно головой. Вам – войска, мне – драконы – таков расчет. Только руки дрожат, повод теребя. С ноги на ногу конь мой переступил – первый он почувствовал всадницы страх. Если тотчас в руки себя не взять – передастся он каждому из нас. Только как совладать – в битве я первый раз. Сзади Джейме и тот, кто прочь уходил. Знаю имя его, но не позову. Первый слева и справа стоит второй. Кто поможет страх мне перебороть? На плечо справа мне ложится ладонь. Чуть сближается шлем со шлемом моим. Слева Ланнистер, значит это – другой. Что ты шепчешь мне? Повтори, повтори? -- Вы же знаете, миледи, что делать вам, - и спустя два удара сердца моих, добавляет он, его шепот тих: -- Ты молись тому, кто Неведом им.