Забытая клятва, забытые узы...

Путь, длинною в жизнь, рождается и гаснет. Повелевая всем, что встретится ему. Жаждет новых знаний, ищет приключений, Завершается, наполненный мудростью веков.       Тревога наполняла меня, глядя на зияющую дыру с мелькающими в ней проблесками, и его слова о том, что, лишь взглянув, ты уже окажешься там.       Его лицо более не выглядело добрым, напротив, он выглядел совсем иначе, будто другой человек, чужой и колючий, и меня осенило, а что я о нем вообще знаю? «Доверился первому, кто протянул руку помощи? Может быть, он и помогал мне, очень сильно помогал, буквально вытягивая с того света, но тем самым он преследовал свои цели? Он знал, что это произойдет? Планировал ли он это? Как там его описывал Глаз Феникса: рожденный волей Создателя вместе с мирозданием, и это существо, которому миллиарды лет, я пытаюсь понять?!» — метались мысли в моей голове. «Успокойся, Артур, я тоже впервые вижу его таким, но поверь, в том, что он делал, не было ни злого умысла, ни коварного плана», — успокаивал меня Син. «Сказал тот, кто пять минут назад ненавидел его всей душой», — съязвил я.       Я испугался, было страшно видеть такого Хранителя, облаченного в красное, вокруг него была словно стена шипов. «Это самозащита. Мне приходилось видеть несколько раз ее в действии, правда, она не должна действовать на нас, ведь мы союзники, вероятно, того требует эта неведомая сила», — объяснял Син.       Внезапно его проекция проявилась прямо перед нами, хотя мы продолжали видеть его за пределом барьера. Хотелось бы мне отступить назад, но мы связаны печатью и все еще держим барьер. — Ты… Вся эта Бездна. Как ты можешь использовать ее?! — говорил за меня Син. — Поверь, я и сам этому не рад. «Если бы обстоятельства сложились иначе…» — виновато говорил Хранитель. — И давно ты… — продолжал Син. — Еще до твоего рождения. Рыцари Равновесия устроили на меня охоту и, заманив на перекресток миров, сбросили… — Она тебя пощадила… — Я бы распадался слишком долго, а для нее это как соринка в глазу, что постоянно чешется. К тому же Бездна оказалась весьма охоча к разного рода историям, что прекрасно видно с ее изнанки миров. — И она тебя просто отпустила? — недоумевал Син. — Скажем, она не препятствовала. Мне помогла Пандора. — Как же… Но она ведь… — я чувствовал, как клинят шестерни в голове у Сина. — Но оставим это. Сейчас не время и не место вести беседы, — кивнув в сторону купола, мужчина. — Мы тоже угодили туда, все ведь смотрели… — дрожащим голосом тихо говорил я. — Мы тоже «просто фантомы», — продолжал я. — Что? Нет, — смеялся Хранитель. — Но одно могу сказать наверняка: она вами заинтересовалась, — прищурил глаза он в игривой улыбке. — Мы именно для этого и возводили эту стену, лишь завеса мира может подавить то, что по ту сторону врат, — говорил он, направляясь к Раморе. Женщина выглядела крайне скверно: бледность все усиливалась, словно из нее выкачали кровь. — Из всевозможных глупых поступков ты выбрал именно этот. — Прости, — провел по ее щеке Хранитель, и та на время вновь обрела цвет. — Тогда как ты того и желаешь, закончим ее вместе, одну на двоих! — Вот! Сразу бы так! А то «прости» какие-то… Что там тебе нужно? Смотать этот клубок? Так сделаем же это! — воодушевилась женщина, с трудом поднимаясь на ноги. — Открытие врат — проклятье для любого мира. Его невозможно стереть. Оно погибнет лишь вместе с миром. Границы у нас уже есть. Думаю, этот мир не обидится, если лишится части своего пространства. По крайней мере, останется цел. За ним и так должок, еще и приличный. — El fine finale radiones el seq, — начала женщина, заменив меня в центре печати. — Toe to nod erro to nade, — вторил ей Хранитель, глядя в глаза. — Seq enquell aspe to noe, — продолжала гадалка, а на душе становилось так гадко. Чувство, будто я теряю что-то, то, что не восполнить. — Rate endumo ode no tore, — закончил мужчина, на что печать вспыхнула зеленым, окружая купол.       Внутри тоже стоял Хранитель, держа за руки остаточный образ темного мага, что осыпался пеплом. Завершив «проводы», мужчина достал уже знакомый шар с конструктом. — Прости, Исидора, этому семени так и не удастся вырасти, — крепко сжал его в кулак, а затем все затянуло пеленой. Золотой свет стал бороться с чернотой, но вскоре все затянула сплошная тьма. — Думаю, этого достаточно, — говорил Хранитель, глядя на эту картину. Его лицо отражало сожаление. — Да, пора отпустить уже. Не медли!       Он поднял руки, сочащиеся алой силой. — Пади же в глубины, ведь путь твой окончен, — черная сфера начала сжиматься, а мир снаружи искривлялся, заполняя пространство. Рамора взяла мужчину за руку. — Откройся, впиши себя в мир и стань его частью, — зеленая печать накрыло своим покрывалом все пространство купола, развернувшись во всех направлениях, полностью вытеснив черный купол, который сжался и пропал навсегда вместе с вратами бездны и Хранителем внутри.       Через мгновение мы стояли на высоком утесе, что омывал океан. Вокруг было много зелени и ни следа прошедшей битвы. На моем лице застыло удивление, затем я перевел взгляд на Хранителя. — Так все закончилось? — Да. Здесь наш путь расходится, — говорил Хранитель, покрываясь трещинами. — Как жаль, что моей жизни хватило лишь настолько, как бы хотелось продлить твою жизнь еще… — говорила Рамора, трескаясь, словно фарфоровая кукла. — Вы… Можно ли что-то… — Не нужно, — добро улыбалась женщина. — Своим правом я продлила его жизнь в счет моей. Пришло время платить по счетам. Мы сделали то, что должны были. Большего и не нужно. — Что ж, пойдем, моя валькирия, — улыбался Хранитель.       Их прах унес ветер. Он еще долго бродил рядом, то раздувая волосы, то улетая к океану. Глаза были наполнены слезами. Картинка плыла. Теперь ветер для меня — это нечто большее. Как и остальные стихии. «Он ведь даже особо не использовал ветер», — доносился голос Сина. Я чувствовал и его боль тоже. — Ты знал, что этим все закончится? — спрашивал я у него. — Не думал, что это будет так… Он смог восстановить путь своей инкарнации. Это придало ему сил, что он растерял, пока удерживал мир, и смог завершить ее. Знаю, что это хорошо, но это все равно больно! — сдерживал слезы Син. — Артур, ты как? — переживал Лео. — В порядке, но… — слезы катились по щекам. — Хотелось бы убраться из этого места поскорее, но, похоже, стоит здесь задержаться еще на время, — говорила Иху, проявившаяся вне тела Лео, как и Син. — Что-то случилось? — А вы не замечаете? Первородное письмо не должно себя так вести, — указывала она на летающие повсюду символы, если присмотреться, то они на ходу менялись из одного в другой. — Перепись мира, да? — задумался Син. — Миров, Син. Бездна поглотила того мага. Вскоре мы и имени его помнить не будем, он сотрётся из истории, будто и не существовал никогда. Это и переписывает историю в мирах. — А как же парадоксы там всякие? — Что? — все уставились на меня. — Парадокс путешествий во времени? — пытался объяснить я. — При чем здесь время? Когда Бездна стирает конкретную особь, то пропадает всё, что с ней связанно. — Если исчезает всё, то как вы знаете, что это уже происходило? — А кто мы, по-твоему, такие? На минуточку, книги Начала и Конца. Нам-то это как раз в пору помнить, — подняла одну бровь Иху. — Иху, Артур, Лео, подойдите сюда, — позвал нас Артур к самому краю обрыва. — Син, — кивнула ему Иху. — Артур, Леонард, пока держалась связь, где мы с Иху и вами двумя были связаны, мы приняли одно решение, — его слова пугали. — Когда мы впервые пробудились в вас и проживали с вами одну жизнь, мы поддерживали вас, как могли, и это принесло свои плоды, — продолжила Иху. — Пробудившись во второй раз, к сожалению, во время беды, мы старались помочь, как только могли, учитывая нашу природу. На самом деле, ни в одной нашей инкарнации мы не были настолько человечными, похожими на вас, за это мы благодарим. — Вы как будто… — Позволь я договорю, — перебил меня Син. — Так вот, как феникс и дракон, также и мы с этой секунды отдаем вам всё. — Наши знания, опыт, силы, истории, — продолжила Иху. — Мы вверяем вам всё, ибо вы двое доказали, что не только способны использовать наши силы во благо, но что и будете так поступать и впредь, — она стала прямо напротив Лео, так же, как и Син напротив меня.       Иху поцеловала Лео в лоб, отчего по его телу прошла волна черных письмен, некоторые исчезали, некоторые оставались.       Син поступил также. Отчего на руках остались причудливые письмена, а в голове стало слишком тесно. Ощущалось, что в меня сгрузили самосвал книг, парочку самосвалов. — Теперь вам нужно лишь набраться опыта. Ведь опыт — это систематизация знаний, — говорил Син. — Что толку в книге без оглавления или библиотеке без каталога? — продолжала Иху. — Впервые мы настолько активны, настолько, что даже перетягиваем управление телом, что раньше особо не практиковали. По правде сказать, это нас утомило. Моя цель исполнена, как и твоя, я надеюсь, — смотрел он на Лео. — Битвы, путешествие между мирами, возвращение из мертвых и жизнь в темном мире — все это лишь начало пути для вас, а что до нас — мы уснем на тысячу лет. Мы так долго жили друг без друга… — Син… — глядел я на него грустным взглядом, Лео молчал, понимающе смотрел на Иху. — Рядом будет наша сила, она вам поможет, ведь теперь она и ваша. Так что, дорогие драконы, набирайтесь опыта, ошибайтесь, учитесь новому, живите! — Син и Иху взяли нас за руки и, кивнув друг другу, вернулись в наши тела, оставляя еще один символ. — Спокойной ночи, Син, — тихо прошептал я. — Спокойного дня, Иху, — повторил за мной Лео.       Мы посмотрели друг на друга, а затем обнялись, ведь все закончилось!       Отыскав родителей, они накинулись на нас, сжимая в объятиях. — Мы, похоже, вам особо и не пригодились, — смеялись они. — Здесь у каждого была своя роль, без вас мы бы не открыли тот конструкт и не восстановили целый мир! — Кстати о мире, может быть, уберемся отсюда? — предложил Лео. — Хорошая идея, похоже, перепись завершилась и первородное письмо больше не витает в воздухе. — Что витает? Где? — смотрела по сторонам Мелисса. — Уже все хорошо, — утешал ее Лео. Похоже, видеть это способны лишь драконьи глаза. — Идемте домой, — я обнял всех и взмахнул крыльями, перенося нас в мир Исидоры, к дому Блэков, где уже ждала миира. — Вам удалось! Но вернулись не все… — Он завершил свою инкарнацию, — повторил я слова Сина. — А Рамора… — Вернулась в Вальхаллу, — закончила за меня Исидора. — Вернулась? Она и вправду была… — Валькирия, да. Они с Хранителем прекрасно дополняли друг друга, я даже ревновать начала, — смеялась женщина. — Вы не расстроены? — Его уходом? Это было бы неуважением. Он завершил свой путь здесь, Рамора, и вы все ему в этом помогли. Для него впереди еще столько миров, что нуждаются в нем, хорошо, что ему удалось. — Еще миры? Так, может быть, он… — Он более не сможет вернуться. Мироздание слишком велико, куда его забросит теперь — загадка даже для него. Наш маленький кластер — просто песчинка по сравнению, — подводила грань Исидора. — Вы еще встретитесь с ним, когда придет время, я уверена. — Спасибо, особенно за то, что даже на пороге гибели вы заботились о нас. — Какой гибели? Ты о чем? — удивлялась Исидора. — В смысле, вы же… — В ответ миира просто засмеялась. — Позволь сказать тебе одну важную вещь, молодой дракон, не показывай другим свои знания и не говори больше положенного. Когда не стало причины наших бедствий, то исчезло и следствие. Может быть, я и помню то, что было до этого, благодаря связи с сущностью извне, уверена, что Пандора также обладает собственным вариантом защиты своего «я», но другие ничего помнить не будут. В лучшем случае это будет выглядеть странно, а в худшем… Скажу так, чем дольше ты живешь, тем больше у тебя врагов. Используй свои знания мудро! — предостерегала меня Исидора. — Благодарю, я это учту. Говоря о Пандоре, нам стоит навестить ее, ведь, может, отношение к темным у них поменялось! — с надеждой говорю я. — Может быть, на время. То, что огонь утих, не означает, что никто не подкинет дров. Нужно быть всегда готовым к тому, что это пламя может разгореться вновь, — опасалась мама. — По крайней мере, попробовать можно, — уговаривал ее отец. — Хорошо, Виктор, Мелисса, вы пойдете? — спрашивала мать у них. — Почему бы и нет? Пора бы уже разрешить это давнее недоразумение раз и навсегда! — соглашался Виктор.       Я стал замечать, что с каждым перемещением я делаю это все более уверенно и точнее, а трансформация проходит настолько естественно, что сравнимо с дыханием. В один миг крылья являются, в другой уже скрылись, не причиняя ни боли, ни дискомфорта.       По прибытии на площадь Пандоры нас ждали и тут. Миира и ее жрица в окружении учеников были наготове. — С возвращением и с победой! — раз нас объявляют победителями, значит, кое-какие знания о нашем противнике у них сохранились.       После предупреждения Исидоры я всерьез задумался о влиянии информации, особенно на неподготовленный разум, как это было со мной. — Мы вернулись! — гордо произнес я, чувствуя себя как дома, остальные же явно не знали, куда себя деть. — Я рада, что вы наконец объединились! Это честь для меня — принимать парных драконов, — протянула миира руку Лео, на что тот галантно ее поцеловал. — Стол уже накрыт, вам наверняка есть что рассказать. — Это несомненно так, но у меня есть просьба. — Слушаю, — нотки удивления прослушивались в ее голосе. — Я собираюсь выступить перед Советом Сорока Четырех! — мое заявление однозначно повергло в шок всех присутствующих. — Какое смелое заявление, — игриво ответила мне миира, довольно быстро оправившись. — Так тому и быть.       Смело шагая по вечернему городу, жители встречали нас любопытными взглядами. Их привлекали в основном мы с Лео, идущие впереди, во главе с миирой, ее жрицей и ее верным защитником.       Шумный зал встретил нас аппетитным ароматом блюд, но я пришел сюда с определенной целью, и если некому будет подкинуть дров, то это сделаю я. На своих условиях!       Мои доводы звучали убедительно в моей голове, пока я не стал их озвучивать. Старики вечно переворачивали все слова с ног на голову, но я гнул свою линию. — Нет света без тени, его естественного отражения, коль заявляете себя нейтральным миром, более того, от воли которого зависит судьба людей, чей талант либо будет раскрыт, либо будет похоронен навечно, так и принимайте их вместе, не разделяя на стороны, коль вы их не принимаете! — высказывал я свою точку зрения. — Артур, мы и не собирались никого делить, — отвечала мне Энелль. — Хотя должны! — подначивал Горо. — Если в будущем появится враг, неважно светлого или темного происхождения, разве не заклеймите вы их? Разве не устроите гонений? Травли? — подначивал я толпу. — Коль они того заслуживают, так почему бы… — Успокойся, Горо, — осадил старика его сосед, — Артур, где же гарантии, что темные не объединятся и не начнут войну? Кто обеспечит нам мир? — Я, — ответил Лео. — Ты?! Да чтобы темный… — Горо! — оборвала его миира. — Артур и Леонард — парные драконы света и тьмы, оскорбляя одного, мы оскорбляем их всех! Прошу заметить, я сказала «мы», ведь совет говорит от имени всех, прошу об этом помнить, прежде чем открывать рот! — Прошу меня простить, — Горо тихо поклонился и с того момента более не высказывался на этом слушании. — Артур, как я понимаю, вы хотите обосноваться здесь? — настороженно спрашивала Пандора. — Да, я был впечатлен красотой этого мира еще с момента, как только смог более-менее двигаться. — Леонард? — Я буду следовать за его светом. Куда пойдет он, я последую, — ответил он, заставив меня расплыться в глупой улыбке. Хорошо иметь брата на своей стороне, а брата-дракона еще лучше!       Мы орудовали словами еще долго, прерываясь на еду, и закончили лишь к рассвету. Обменявшись взаимными гарантиями, мне удалось отбить место темных в этом мире, и хоть родители вместе с Блэками остались жить в мире Исидоры, они стали желанными гостями здесь. А Пандора, заполучив нас, исполнила свое давнее желание — стать перекрестком, в котором бы собирались множество людей, обмениваясь знаниями.       Совершенно неожиданным стало возвращение драконов спустя всего век. Их знания подняли могущество Пандоры на совершенно другой уровень.       Что касается нас, то мы, как и полагается драконам, обосновались на вершине местной горы, где собственноручно построили свой замок. За каких-то пятьдесят лет он был готов, украшенный первородным письмом, он переливался цветом на рассвете и закате. Пандора быстро облюбовала и практически жила в нем.       Это место стало для меня настоящим домом, а еще и местом паломничества молодых драконов и просто ищущих силы. Миира открыла на вершине свое святилище, наполнив его живительными водами. Отныне пробуждение драконов проходило здесь и часто сопровождалось спецэффектами в виде полярных сияний, салютов силы, ярких вспышек или мистических огней. Доносились слухи, что для города каждое такое событие — настоящий праздник, на который собираются жители. Событие не сказать, что частое, но раза два в год полюбоваться можно.       В таком темпе пролетали века. Мы путешествовали по ближним мирам, помогая им по силам. На пятом веке мы проводили родителей, они решили уйти там же, где и родились — в Пандоре, где их единое пламя стало лебединой песней.       Забавно, но с того момента, как мы забрали родителей из того мира, я больше никогда его не посещал.       Спустя еще пару веков дочь Тианы сменила ее на посту главной жрицы, а все вокруг нашей горы обросло городами, различными существами, кроме людей. Мы нередко спускались к ним и просто хорошо проводили время. Эти два века мы поддерживали эти и другие города. Удивительно, но за все время не родилось ни одной угрозы, не считая мелких стычек.       В мире Исидоры мы с Леонардом были частыми гостями. Мы сохраняли наши дома и путешествовали, изучая меняющуюся культуру местных.       Еще век мы провели в медитации на своей горе, где, вдоволь насладившись этой жизнью и исследовав все местные миры, мы решили двигаться дальше.       Расправив крылья, мы с Лео, держась за руки, взмыли в небо, оставляя свои тела позади. Мы чувствовали себя по-настоящему свободными.       Ощутив знакомое чувство, я вновь услышал старого друга. — Ильсиндар! Соня, ты наконец проснулся?! — радовался я. — Хороший был сон, спасибо, что дали досмотреть его до конца. Раз других дел больше нет, тогда позвольте мне выполнить обещание. — Я не против. — Как и я, — ответил Лео.       Спустя миг мы стояли на земле, выстланной белесой травой и причудливыми домиками, из которых состоял этот город. Повсюду парило первородное письмо, но люди не обращали на него внимания, напротив, их самих оно покрывало.       Дети, взрослые, старики — все они мирно жили здесь. Меня пронзало знакомое чувство спокойствия.       Мы вошли в довольно крупный дом с отделкой из белого кирпича, где на диванчике уютно устроился давний знакомый, попивая чай из фарфоровой чашки. — Давно не виделись, — с улыбкой говорил Хранитель, приглашая нас присесть на диван напротив. Меня порадовало то, что всё было как раньше. Его золотые глаза смотрели на тебя, а не насквозь, а в белой мантии, украшенной золотым письмом, не было ни намека на алую силу. — И правда, за тысячу минуло.       Предаваясь историям, что мы успели пережить, он делился своими, что не успел рассказать тогда. За общением прошло несколько часов, но не было ни намека на смену дня и ночи. — Как вам мой небольшой дом в пространстве вне мира? — увидел мое замешательство он. — Ощущение такое же, как от Лимы, — успокаивает и расслабляет. Еще и знания упорядочивает, судя по всему, отсюда и спокойствие, когда знаешь, как что и откуда. — Всё это построено как раз из Лимы, по крайней мере, большая часть. Возвращаясь к вам, куда дальше? Есть какие-нибудь мысли? — Есть предложения? — ответил вопросом на вопрос я, поскольку понятия не имею, что ждать от этого посмертия. — Не думаю, что эта тысяча лет могла вас сильно утомить, поэтому могу предложить два пути. Если же вы устали, то можете спокойно уйти к вашим родителям, друзьям и остаться с ними там, либо, если вы чувствуете, что это еще не конец, то можете присоединиться ко мне здесь, исследуя миры в любом месте мироздания, открывая для себя всё новые места, такие же либо совсем непохожие, что вы видели доселе, а когда устанете, то можете уйти в любой момент, дорога туда для вас всегда открыта, — указывал он пальцем наверх.       Мы переглянулись с Лео и кивнули друг другу. — Согласны, — в одночасье произнесли мы, ощущая жар от уже знакомой четырехконечной печати у сердца. — Добро пожаловать в ваш новый дом, векторы, — поприветствовал нас мужчина.       Тем временем в замке Пандоры два тела, объятые печатью, постепенно с нею сливались. Осыпавшись пеплом, осталось лишь хрупкое тело девушки.       Печать выполнила свое предназначение. Она хранила драконов до самого конца, получив наконец возможность родиться. Сам того не зная, Артур выполнил свое обещание девушке — дать ей тело.       Очнувшись, она посмотрела на свои руки, не до конца осознавая происходящее. Ощупав свое лицо, произнеся звуки своим голосом, она поднялась, стряхивая с себя пепел.       Вместе с телом драконов ей передалась и часть их магии, которую девушка сразу же опробовала, облачившись в плотное, но невесомое на вид шифоновое платьице. — Если ознакомление с собой прошло успешно, то давай знакомиться, прекрасная незнакомка, — протянула Пандора, наблюдавшая эту картину с самого начала. — Я Пандора, если не знаешь. — Аврора, — тихо, практически шепча, говорила девушка. — Рада наконец познакомиться с тобой. Поздравляю с рождением в этот мир. Как обвыкнешься, приходи в святилище как последователь драконов, тебя нужно наречь как полагается! Ты же не откажешься порадовать жителей городов от такого зрелища? — Буду рада, — робко говорила девушка.       Этот вечер люди запомнят самым красивым представлением, а хитрые мысли мииры готовят для Авроры большущий багаж приключений.       Когда пути одних завершились, а других разошлись, у кого-то они только начинаются — это и есть суть бесконечного круга.