Забытая клятва, забытые узы...

Покроется свет тенью на заходе, Родится он из темноты. Закончится все смертью или жизнью, Бездне вопреки.       Вновь мы пережёвывали одно и тоже. Сколько раз я уже рассказывал свою историю… Несколько часов мы с Хранителем восполняли потерянные ими года. Как оказалось, здесь прошло значительно больше времени, чем в мире без магии. Гораздо больше. — Подумать только! Мы были мертвы почти полвека! — восторгалась Мелисса. — Разница в расстоянии между мирами сыграла свою злую шутку, да, — отвечал Виктор. — Как же Тиана? Они одного возраста с тобой, Охара, а практически не постарела. Перерождение? — интересовался отец. — Она жрица Пандоры. Для них время течет вместе с миром, — объяснял Хранитель. — Но стала она ею лишь после моего прихода туда. До этого миира не показывалась там долгие годы, — указывал я. — Официально, да, но она всегда была ее жрицей. То, что Пандора не являлась своему народу, еще не говорит, что ее силы бездействуют! К тому же, она внесла немалый вклад в поддержание стабильности, когда с ее сестрой-близнецом произошла трагедия. Правда ведь, Исидора? — Хранитель загадочно посмотрел на мииру. — Истинно так! Если бы не вы, я и все ближайшие миры были бы давно в пасти Бездны, — тихо говорила Исидора. — Этого, к счастью, не произошло, посему не стоит говорить это имя сейчас, тем более здесь. Ты еще слишком слаба. — Я не боюсь этого, поверь. Чтобы противостоять ей, я приложу все усилия, будь уверен! — смело отвечала миира на предупреждения Хранителя. — Исидора, как переведем дух, мы вернемся. Мы должны вернуть Леонарда, должны положить этому конец! Тот мир, думаю, он их порядочно ограничил, отсутствие магии затруднило ее восполнение, а после того ада, что они там устроили, медлить нельзя, пока они не восстановились полностью. — Без магии… Какая редкость. Как миира позволяет им все это? — Точно не скажу, не уверен, что миира там вообще есть. Так и не смог отыскать, а на зов никто не явился. Либо мир слишком молод, либо… — формировал мысль Хранитель. — Один из перевертышей? — закончила за него Рамора. — Это как? — интересовался я. — Век Свет, век Тьма, что-то вроде, — махнула рукой гадалка. — Грубо говоря… — подытожил Хранитель. — Вы так много знаете, Рамора. Путешествовали по мирам? — закинул удочку я. — С ним походишь, вообще всеумной станешь! — кивала женщина в сторону Хранителя. — Не слишком ли опасна ваша задумка? Тебе не удалось остановить его здесь, как ты собираешься сделать это в том мире, тем более без магии? — волновалась Исидора. — Тогда я еще не знал, во что он превратился. Не верил в это. Сейчас же я просто устраняю угрозу — это большая разница. — Но в твоем состоянии… — Этого хватит, — уверял он. К тому же со мной будет Ильсиндар, Артур и все вы, — ободряюще говорил Хранитель. — Помните ли вы о моем заклятье переноса? — Конечно! — отвечали Блэки и мои родители. О таком великой магии мы бы и не подумали забыть, только если это вырвут из нас! — Хорошо, я изменю его для вас. Когда столкнемся с ними, оно защитит вас.       Все оставшееся время мы обсуждали тактики и стратегии, возможные атаки и как от этого уберечься. Зевали только мы с Раморой, потому что нас, судя по всему, в этот разговор не включили. — Но как найти Лео? Похоже, он должен быть в пространстве, похожим на то, где побывал Артур. Как там оно… — пыталась вспомнить Мелисса. — Твердыня тьмы, — напомнил я. — Да, точно! — Маловероятно. После побега Артура они наверняка перестрахуются! — говорил Хранитель.       Повисла тишина, все сидели с каменными лицами, глубоко задумавшись над этим вопросом. Если прислушаться, то можно было услышать шелест шестеренок в головах каждого из нас. Просидев длительное время, мы так и не пришли к верному выводу, и тут меня осенило. — Я могу привести нас прямиком к Лео! — воскликнул я, сетуя на то, что вспомнил об этом только сейчас. Когда взгляд всех присутствующих был прикован ко мне, я смущенно продолжил. — Одна из родовых способностей дракона, мы парные, и, потянувшись к нему, крылья перенесут нас. — Я помогу, — говорила миира. — Будет ли это ловушкой? Неизвестно ведь, что сделали с парнем, — беспокоился отец. — Ловушка, не ловушка, разве вы не к битве готовитесь? Заклятье Хранителя будет наложено! Ведете себя как трусы, ей-богу! А этого вашего Леонарда не сбрасывайте со счетов, хоть он рос непонятно где и как — он дракон! Их природу не так легко изменить, это вам не фениксы! — Эй! — гневно смотрели на женщину «птицы». — Отец, давно хотел спросить, почему там, в мире Пандоры, к тебе так пренебрежительно отнеслись? Ты чем-то провинился? — Да тем, что родился! — плюнул он, вопрос ему явно не понравился. — Как это? — удивлялся я. — Да темный он! Вот почему! — выдала Рамора. Хранитель шикнул на женщину, но подавленное лицо отца не изменилось. — Темный феникс, позор рода, изгой… Что еще мне сказать… — растерянно говорил он. — Наша суть в том, чтобы отнимать жизнь. Все вы перерождаетесь, сжигая свою жизнь, я могу жить, лишь отнимая эту жизнь. — Дорогой, — на этот раз мама утешала отца. — К темным всегда относились пренебрежительно, лишь здесь, где нас приютила Исидора, мы могли не оборачиваться назад. Ирсен даже для нас редкий вид. Наши сердца обычно черно-белые, среди нас редко кто рождается чистокровным с полностью смоляным окрасом. — Как же тогда Лео, наша инициация… — Мы не успели. Ни когда вы рождались, ни когда вы подросли. Нас поджидали на всех драконьих тропах. Многие старейшины Пандоры были против даже факта присутствия темных. Поэтому я и ушла. — Как старик Горо… — Таких, как он, было большинство. Тиана не хотела нас отпускать, но она была слишком юна, и ее голос мало что значил. Многие годы, что темный дракон терроризировал миры, ожесточили сердца старейшин, особенно после того, как они потеряли своих родных в тех битвах, еще задолго до вашего рождения, — объясняла мама. — Вот почему мы не вышли за пределы храма… Но сейчас Тиана обладает куда большей властью, даже миира ей помогает! — Изменить отношения людей непросто, Артур… Мы с твоей мамой видели, как горели твои глаза, как ты наслаждался тем местом. И мы рады, правда! Нам, особенно мне, туда путь заказан. Мы рады, что нас здесь приняла Исидора. — Мы бились и будем биться за нее до конца! — поддержал отца Виктор.       Мне как миире приятно слышать ваши слова. Я и все мои жители никогда не относились к темным как-то иначе, думаю, Пандора солидарна со мной, но ее жители пережили слишком многое. Им нужно дать время. — Здесь живет немало тех, кто сражался с фанатиками лицом к лицу. Среди них также были те, кто потерял своих товарищей в битве, но озлобленных куда меньше, потому что бились они бок о бок с темными, прикрывая спину, получая защиту. Спасали и теряли в буре сражения, — доносила свою мысль мама. — Это в природе людей — делать из мухи слона. Какая разница, какая природа твоей силы, если ты используешь ее во благо? — поддерживала разговор Рамора. — Среди всех этих невежд и неучей все же можно встретить человека разумного! Так что еще не все потеряно, и всему свое время. Вместо того чтобы лясы точить, лучше бы нам делом заняться, — возвращала разговор в прежнее русло гадалка, пускай и в свойственной ей манере, за что я ей благодарен. Кто знает, насколько бы затянулись предания о прошлом, переливая из пустого в порожнее. — Рамора права, мы сильно отвлеклись от текущей цели, — подтверждал Хранитель. — Артур, ты уверен в своих силах? Хватит ли их для перехода между завесой? — Думаю, да. Во мне все буквально кричит о том, что это нужно сделать. — Что же, я видел твои способности воочию. Переход между мирами и чтение Белой Книги — все это уже тянет на достижение, учитывая небольшой опыт. Так что я положусь на тебя. О, и не беспокойся о запасе сил, держи, — протянул он уже знакомый стаканчик. — Это же… Хранитель, разве можно так просто давать ему… — взволнованный голос отца вызвал во мне укол подозрения. — Не переживай, они совместимы. Среди присутствующих здесь Артур усваивает Лиму практически без остатка. Она восполнит его потраченные силы на перенос всех нас, ведь предстоит этот подвиг повторить. — Ведь ни одно живое существо, рожденное миром, не способно не то что усваивать, но даже нормально функционировать в контакте с внемировой силой, — с подозрением говорила мать. — Это влияние Ильсиндара? — Отчасти. Большую роль тут играет именно совместимость, — для Хранителя все это не имело значения, судя по виду, а вот родители смотрели на меня другими глазами, отчего по телу пробегала дрожь. — Артур, пока ты будешь направлять нас, окружи себя защитным полем, на пути наверняка встретится множество преград. Ильсиндар, твоя задача — своевременно с ними расправляться. — Хорошо, — ответили мы в унисон.       После еще пары наставлений и продумывания путей отступления мы вышли во двор, где я мельком окинул взглядом дерево, что видел в воспоминаниях, таких далеких, но с того времени оно мало изменилось, его ветви простирались ввысь на многие метры ввысь и вширь. Мощная крона накрывала своей тенью почти весь двор.       Оно звало меня к себе, и я чувствовал, что использовать магию переноса нужно именно здесь. — Вы любили это дерево. Частенько собирались вокруг него и на него, — предавалась воспоминаниям Мелисса. — За что нередко получали нагоняй, — смущался я. — Оно связано с нами, связано с ним. Мы должны идти отсюда, — заворожённо глядел я на дерево. — Хорошо, делай своё дело, мы с Раморой поможем с запасом сил, — почувствовал я дуновение ветра, что наполнял меня силой. Приятный ветерок, всё-таки элемент Хранителя — воздух, его ветер наполняет силой, с каждым вдохом дышать становится всё легче, мыслить становится проще, а копившаяся тревога понемногу отступает. — Так или иначе, в поддержке я силен, — смеется он, глядя на то, как действует на меня его сила. То, что в первые часы после потери родителей и начала всего этого кошмара я еще в относительно здравом уме, — определенно его заслуга.       Подойдя к дереву и коснувшись его, на меня вновь нахлынули воспоминания о детстве, пусть и неполные, но такие родные… — Размышляешь о прошлом? — подошел незаметно Хранитель. — О его части, о том, что осталось, чем поделился Син, а что не успело погибнуть во мне. — Знаешь, я много раз говорил: память никогда не умирает. Со временем ты поймешь это, а, быть может, вернешь себе всё, что было утеряно, — сеял надежду он. — Буду верить в это, — улыбнулся я, сохраняя в памяти эту, словно мираж, картину мира. — Соберитесь вокруг, держитесь за меня, — выпустил я крылья наружу. Лишь Хранитель и Рамора стояли невозмутимо, остальных же вид моих внезапно появившихся из-за спины крыльев напугал, но лишь на миг.       Потянувшись к сердцу, дабы привести в действие родовую магию, оно ответило волной пламени, прошедшей по телу. Вместе с ней начала реагировать и моя печать.       Mavortia Rhesi, как ее называла Рамора, древняя магия, что была рождена драконами для единения. Ее завитки начали гореть золотым светом, это немного жгло, но было терпимо. Когда она налилась светом, заполнив мое тело, я почувствовал отклик, течение силы не прерывалось, оно уходило дальше, сквозь пространство, ко второй своей части. Нацелившись туда же, я взмахнул крыльями, открывая драконьи врата.       На удивление, никаких препятствий на пути не возникло, переместились мы почти мгновенно.       Мрачный замок встретил нас своим затхлым воздухом и полумраком, где сквозь покрытые копотью окна едва проникал солнечный свет. Крупный и пустой зал освещали лишь несколько подсвечников у внушительного трона из дерева темных сортов, на котором вальяжно раскинулся темный, подпирая голову рукой. Улыбка на его лице ширилась всё больше, а в голове укоренялась мысль о ловушке.       Спустя мгновение, как все пришли в себя от переноса, мы переглянулись и приняли оборонительную позицию. Хранитель и темный сверлили друг друга взглядом, а ведьма, что стояла подле него, хищно осматривала нас, облизывая губы.       Лишь после этого я увидел его. Леонард стоял поодаль от них в магических светящихся цепях с ледяным взглядом, пронизывающим пустоту, словно его здесь и не было.       Уж было бросившись к нему, я замер, замечая, как напружинились наши враги. Еще шаг — и нам несдобровать. — Что же, вы всё-таки здесь. Мне стоило тебе довериться гораздо раньше, моя дорогая! — проскрипел темный, целуя руку ведьме. — Ты ждал нас… — говорил Хранитель. — А что ты думал? После того как наша добыча чудесным образом исчезла или эти двое, которые буквально испарились со своего склепа, я не принял меры? Только лишь одного не пойму: эти двое должны быть уже как полвека мертвы! Откуда вы, мать вашу, их вытащили?! — заливался яростью маг, на что Блэки вздрогнули, но не сводили взгляд с Лео.       Это значит лишь то, что ты не всеведущ, Тео, и твои темные знания делают твой взгляд туннельным и однобоким, не позволяя видеть общую картину. Увы, ты позволил им втянуть себя в это противостояние фракций и больше не можешь оставаться наблюдателем, — подчеркнул Хранитель, на что маг лишь громко рассмеялся. — Значит, этого ты от меня хотел? Запереть в клетке, лишить силы и оставить просто наблюдать? — эмоции мага вновь сменились яростью. — Артур! Стоя за спиной Хранителя, что ты можешь сказать? Каково это, когда тебя лишают сил, отрезают тебя от твоего источника, лишают всех воспоминаний о нем и отпускают «жить», — издевательски говорил он мерзким голосом. Я перевел взгляд на Хранителя. — Вот-вот! Давайте вас запечатаем для баланса, для мира во всем мире! Да кому он вообще нужен, если во имя его приносятся такие жертвы! Или скажешь, что без него всё рухнет в одночасье? — продолжал свою тираду маг, а я всё смотрел на Хранителя. — Или вот вам идея на миллион! Давайте разделим парных драконов, чтобы те так и не избавились от скорлупы, замерев в стадии зародыша навечно, если, конечно, выживут, — смеялся он.       Его слова отдавались болью в моем сердце. Все эти планы про разделение нас… Мы пошли этому наперекор, образовав соединяющую нас печать. Вопреки всему! — Ты вообще должен был родиться в совершенно другом мире! Но всё их предрассудки! Будто мы выбираем природу нашей силы, будь их воля, то сразу после рождения, если ты темный, тебя нужно бросить за решетку, как было с твоим отцом! Или изгнать с позором лишь из-за беспочвенных слухов о связи с темным, как было с твоей матерью! — его слова продолжали резать меня без ножа! Заставляли сомневаться во всём… — Артур, он извращает прошлое, всё, что он говорит, это не то, чему следует верить, — предупреждал Хранитель. — Артур, дорогой, прошу, не слушай его слова, всё это было не так! — говорила мать. — О, всё было именно так! Всё это можно исправить, все эти несправедливости можно решить! Человечество сильно размякло, настолько, что ищут врага у себя под ногами, забивая всех, кто лишь немного отличается от них самих! — перекинув ногу на ногу, продолжал вещать темный маг. — В твоих словах есть повод задуматься… — Ты тоже так думаешь? — его глаза горели, а сам он воодушевился. — Я приведу в мир силу, что будет править повсюду! Древняя сила, что старше самого мироздания! Великая Бездна! — Хватит, остановись! Послушай себя, что ты несешь! Великая сила? Это же враг всего сущего! — злился Хранитель. — Пошли со мной, с твоей силой я открою эту дверь, и всем уже будет всё равно на то, темный ты или светлый, никто не отнимет у тебя твою жену, просто потому что ты темный, не заберет детей и не убьет твое сердце, дабы навечно похоронить силу, что может… могла бы изменить мир! Во имя этого проклятого баланса! — А что из всего этого твоя вина? — задал я вопрос. — Что? — с глупым непониманием смотрел он. — Я не знаю, кто и где совершил с тобой все эти вещи, но то, что мои родители были прокляты, виноват ты, печать на моем сердце не позволяла ему разорваться, даже то, что нас решили разделить, всё это из-за гонений за нами, что только твоя вина! — кричал я. Даже то, что драконы пошли на создание нашей печати, говорит и о том, что они считали разделение разумным вариантом. Печать лишь укрепила нас, не позволяя зачахнуть.       Мои слова явно не устроили мага. Он встал с трона и подошел к Лео, а нас окружил необычный, почти осязаемый воздух, пытаясь рассмотреть его получше, феникс дал мне подсказку. «Liem no seq, liem no alter» — Жизнь одного от жизни другого. Думал, не замечу? — говорил темный, продолжая пялиться на Леонарда, словно на статую. — Я устал от ненужных жертв, — безразлично говорил Хранитель. — Решил-таки действовать серьезно? — повернулся к нам темный. — Можно ли спасти того, кто не желает спасения? Того, от которого больше ничего не осталось? Отус Тео Корнелио когда-то был моим товарищем, жаль, что он погиб во тьме. Так что да, Протеус, я серьезен. — О, это первый раз, когда ты признал меня! Настоящего меня, а не того хлюпика, что вечно прятался за твоей спиной, — смотрел он в мою сторону. — В честь такого события, Хинея, прошу тебя, — обратился он своим скрипучим голосом к ведьме, что неподвижно стояла по правую руку от трона. — Как прикажете, хозяин, — с восторгом выпалила ведьма и, противно хохоча, щелкнула пальцами. — Verge! Tenebrae! — выкрикивала она снова и снова, а посреди зала начерталась темная печать. — Держитесь, это темный конструкт! — предупреждал Хранитель. — Рамора! Песнь Света! — Solem te Radiones auri, — барьер Света медленно формировался вокруг. — Solem te Radiones seq, — вторила ему Рамора, усиливая барьер, однако до конца сформироваться он не мог, темный конструкт явно мешал, создавая титаническое давление на Хранителя, отчего ему пришлось стать на одно колено.       В отличие от него, больше никто давления не ощущал. Хинея заходилась от безумного смеха. — Дружочки, так нечестно. Вас четверо, — говорила она родителям. — Вот вам новые друзья, развлекайтесь! Tenebrae! Vitae! — из ее уст эхом разлетелись слова, по велению которых сформировались четверо темных рыцарей в броне и с полуторными мечами наперевес. Они медленно, но верно шагали к нам, вернее, к моим с Лео родителями.       Они вступили в схватку. Мне оставалось только наблюдать: Хранитель с Раморой еле держат барьер, не позволяя тьме поглотить нас, родители сражаются с рыцарями, ловко уклоняясь от атак огромными мечами, покрываясь темным и бирюзовым пламенем, они работали в команде и, казалось, не испытывали особых трудностей, но, казалось, рыцарям было всё нипочем. «Син, что мы можем?» «Не отвлекайся и не своди взгляда с мага, он не просто так оставил тебя без оппонента!» — Артур, Артур… Мне казалось, ты умнее. Последний шанс, идем со мной! — продолжал настаивать он. — Никогда! — отрезал я. — Что же, — с грустью говорил он, внезапно появившись вплотную ко мне. Я кашлянул кровью, мои руки были испачканы ею. Грудь жгло, а силы покидали меня. Опустив взгляд, я видел клинок, точащий из груди. — Тогда ты мне больше не нужен, — прошептал на ухо маг.       Силы утекали прямиком в этот кинжал с белым камнем в его навершие. С каждой секундой он светился всё больше, напиваясь силой, а когда его сияние достигло максимума, рука, что его удерживала, резко вырвала его из моей груди. — Благодарю за такой подарок! — упивался смехом Протеус. — Стоило нам схватить одного, как он сбежал в темный мир, оставив лишь эту пустую оболочку, а тут вот ты! Сам пришел! Принес мне свою книгу на подносе! — он начал вырезать руны прямиком на своем теле, что сразу кровоточили, пожирая свет с кристалла. Они светились грязным серым светом, искажая и извращая эту силу.       Ноги стали ватными, подкосились, и я осел на колени. Как же так получилось, мы были настолько не готовы… — Артур! — доносились до меня голоса родителей. — Сынок! — крик матери резал слух.       Словно в тумане, зрение подводило меня, но из-за заклятья Хранителя жизнь не покидала мое тело.       Маг, поглотив весь свет из кристалла, начал источать серую ауру. — Знаешь, эти клинки тоже парные — темный и светлый. В самый раз для тебя и твоего дружка, — ухмылялся он, держа в руках два кинжала-близнеца, различающихся лишь цветом кристалла в навершии. — Гляди же, Хранитель, ты всегда будешь на шаг позади! Ты бессилен против меня! — Достаточно этого! — стиснув зубы, говорил он. Его светлая одежда начала приобретать серые тона, а символы на ней потускнели. — Рамора! — Поняла! — в мгновение ока женщина переместилась ко мне, обхватив меня, накрыла рану своей рукой. — Надо же! Ты сменил фазу. Как же ты мог бросить Свет?! Оставить мир без своей защиты! — насмехался маг. Хранитель медленно двигался в его сторону сквозь давление тьмы, а темный словно специально его подпускал к себе. — Тогда стань первым, кто испытает на себе мою новую силу! — темный направил на него руки, из которых стремительно вырывался серый туман, но он лишь обтекал Хранителя, не оказывая никакого эффекта. — Неужто ты думаешь, что моя сила может мне навредить? — иронично говорил Хранитель. — Сгори в пламени Виаленсиса, — взмахнул рукой он, словно факелом, и весь туман вспыхнул и сгорел в один миг в белоснежном пламени. — Всегда на шаг впереди! — продолжал говорить темный, и, как только туман рассеялся, его лицо всё также расплывалось в безумной улыбке, а в руке он держал кристалл уже совсем другой формы — в виде капли. — Слеза Абсолюта… — не успел договорить Хранитель, как его вновь захлестнул поток тумана пуще прежнего. Туман заполнил весь зал, а когда рассеялся, то от замка остался лишь пол и огромный кратер, в котором пал Хранитель.       Сердце пропустило удар, я вновь стал кашлять кровью. Заклятье, что завязано на его жизни, более не действовало, а смерть снова постучалась в мои двери, но тут начала действовать Рамора. Сорвав все амулеты со своей шеи, она бросила их на пол, те, образовав круг, сформировали купол, наполненный зеленым свечением, что сразу напоминало о жизни. — Держись, его заклятья не уйдут вместе с ним, помнишь? — утешала женщина, а я ощущал, как что-то снова не позволяет мне уйти.       В барьер врезался серый туман. Он разъедал его, но он формировался заново. Скорость разрушения явно не поспевала за его восстановлением. — Барьер жизненной силы? Что за сумасшедшая женщина… Я ведь все равно разрушу его! — Может быть, — тяжело дышала она. — Но жизни у меня много, устанешь пытаться! Артур, — тихонько обратилась она ко мне. — Хранитель обратился ко мне недавно, слова, что он просил передать тебе на случай, ну вот что случился, так вот, слушай! «Начало есть конец, как Свет, рожденный Тенью, и жизнь, что движется к концу, началом обернется», — слова уносили мое сознание далеко отсюда, я был больше не в силах держать глаза открытыми, и лишь на задворках сознания до меня доносились слова Раморы. — Иди и верни то, что должно!