Сбывшиеся

- Розамария. А как зовут тебя? Из-под капюшона появилось очень бледное лицо с прищуренными глазами и рыжими ресницами. Волосы тоже были рыжие. А вот брови отсутствовали как таковые. Плащ был снят совсем, под ним оказалось синее платье с грязными белыми рукавами. - Чакка, - соврал я, внимательно изучая новую соседку, - За что тебя?.. - За кражу. Я сделал понимающее лицо. - За кражу королевского имущества. Опа... Эк мы круто гуляем... - И что, казнь? - Казнь, - кивнула женщина. Странно, что так спокойно себя ведёт. Хотя, наверное, ещё в шоке. - Ну, меня, видимо, тоже казнят, коли в одной камере с тобой. - А ты тут почему? Тоже королеве насолил? - Не совсем. Скажи-ка мне, где мы вообще? - В тюрьме, - фыркнула Розамария. - Нет, это конечно гениально, не поспоришь. Но меня интересуют более конкретные данные. - В тюрьме замка королевы Виолеты. Устроит? - Вполне. Королева Виолета - это нечто среднее между русским Иваном Грозным и английскими лендлордами. Беспринципная самодура, да ещё и с абсолютной полнотой власти. - А Римар разве с ней союзники? - Сомневаюсь... А при чём здесь Римар? - Ну, как бы, когда я вырубался, я был именно их пленным... - Пленным Римар? Ты кто ж такой? - Про Инордо слышала? - Про этого... мне кажется, про него все слышали... - Ну вот, у него и живу-работаю... Розамария очень правдоподобно изобразила глазами блюдца. Потом эти блюдца медленно начали источать тепловые волны, и в итоге я должен был испепелиться на месте. Но меня спас выработавшийся за многие годы иммунитет. Потом полилась ругань. Видимо, шок прошёл, началась истерика вперемежку с ярой ненавистью. Мне оставалось только слушать. Несмотря на высоту, из окна всё же было видно гильотину. Красивую такую, блестящую... Моё внимание снова вернулось к словесным излияниям Розамарии. - И почему вам мирно не живётся?! Чудовища! Да вы глаза-то раскройте! Что ж вы творите-то, уроды! Коли уж не видите дальше собственного носа – хоть послушайте! Да за вашей спиной из-под трупов земли не видать, сплошное кровавое болото! Хотите Дьявола на троне потеснить – так и сражайтесь между собой! Я молча ждал, когда истерика закончится. - Ведь люди гибнут. Ни в чём не повинные люди. Римар защищают нас – а вы и их собрались уничтожить! Да только ничего у вас не получится. Они сильнее. И пусть валятся трупы – вы всё равно обречены на поражение! Она ещё долго говорила, но я слушал уже в пол-уха. Слишком устал. А на следующее утро я проснулся в камере уже один. Через крохотное окно с толстой решёткой был снова виден внутренний двор замка, гильотина, красный колпак палача и грязное синее платье с некогда белыми рукавами. Пока читали приговор, я разглядывал толпу. Потом перевёл взгляд на женщину. Вчера она яростно ругала Инордо, весь его отряд, мы, мол, зло, убиваем столько невинных людей… Почему ни слова не было сказано об этих людях, о королеве?.. Или убийство с палачом и приговором лучше убийства в бою? Женщина подняла взгляд, нахмурилась, встретившись глазами со мной. Уже стоя на коленях, она крикнула: - Добро восторжествует! Это было пафосно. Возможно, я бессердечен, ничего не знаю о сострадании и вообще не способен оценить красоту такого момента, но меня пробрал смех. Стража заглядывала в маленькое дверное окошко, с подозрением и любопытством наблюдая за безудержно ржущим заключённым. Ночью было ужасно холодно. Чтобы согреться хоть как-то, я стал прыгать по камере, походил на руках, снова попрыгал... Потом глянул в окно. Вот-вот рассветёт... Где-то к полудню дверь в мою маленькую обитель открыли. Меня бесцеремонно выдворили из только-только обжитой камеры, а в качестве компенсации я получил парочку блестящих металлических браслетиков, зачем-то соединённых между собой цепью. Печально вздохнув, я побрёл вниз по лестнице, сопровождаемый кривыми рожами своих надзирателей. После относительной темноты камеры солнечный свет казался слишком ярким. Я прищурился. Гильотина. Палач. Толпа. И всё? Я был оскорблён до глубины души. Я - великий и могучий ученик самого страшного мага в этом солнечном мире, а меня собираются казнить, тупо отрубив этот бесполезный отросток, в котором у всех нормальных людей должен быть мозг! Хорошенькое дело! Не подозревающие о моём негодовании надзиратели уже подталкивали меня на возвышение, где располагалась гильотина. Галантно, насколько позволяли кандалы, поклонившись палачу, я заявил: - По законам королевы Виолеты приговорённый имеет право на прощальную речь. - Прощальное слово, - поправил меня палач и кивнул, - Ну да, разумеется имеешь. Только учитывай, что по её же законам "прощальное слово" ограничивается одним предложением восклицательным или повествовательным - и одним нераспространённым вопросительным при желании приговорённого. - О'кей, - я пожал плечами. Палач повернулся к толпе и зычно возвестил: - Приговорённый желает произнести прощальную речь! Дождавшись, пока затихнет неодобрительный гомон, я воздел скованные руки к небу и заорал дурным голосом: - Внемлите же, о непросвещённые рабы самодурства королевы Виолеты, ибо никто иной, кроме как посланец Огненного Духа не может донести до вас истину, а истина в том, что вы жалки и ничтожны, влачите унылое своё существование в этом убогом мире беспомощных и немощных, мните себя существами Великого Духа, в то время как не достойны даже упоминать его имя; и вы - ничтожнейшие из ничтожнейших - осмеливаетесь указать на гильотину пришедшему к вам, дабы вы прозрели, несущему вам успокоение во истине, спустившемуся на холодную землю из полыхающих чертогов господина своего - и вашего - с одной лишь мыслью, с одним лишь в сердце желанием - принести вам мир и великое знание, вы платите чёрной неблагодарностью, вы намереваетесь окропить грязную землю кровью посланца Огненного Духа, обезобразить безупречно созданное им тело - сосуд для моего покорного ему духа, и после этого вы мните себя людьми, верными Духам! Вы разумны?! - закончил я свою пламенную речь нераспространённым вопросительным предложением и наконец вдохнул. Палач за моей спиной присвистнул и одобрительно покивал: - Эк ты их деликатно какашками обозвал. Не часто такое услышишь. От души - спасибо. Ну что, посланец Огненного Духа, ты как, умираешь или сбегаешь с места казни в последний момент? - Не умираю - это точно. Это, - я презрительно кивнул на гильотину, - не мой масштаб. Амбиции, гордость, честь, сам понимаешь... - Ага, - парень пожал плечами, - Ну, мне-то всё равно. Кстати, речь твоя уже закончена, так что прошу на плаху... - Тут только гильотина. - Тебя стукнуть? - осведомился парень. - Не надо. - Тогда кончай выпендриваться и падай на колени. Уже минут пять чувствуя в позвоночнике невыносимый зуд и жжение, я бухнулся на колени и сразу раскрыл крылышки. Толпа завизжала, кто-то грохнулся в обморок, самые сообразительные драпанули. Я тоже драпанул. Напоследок обернулся, помахал рукой палачу. Тот помахал мне в ответ, и показал большой палец. В лес я нёсся, самодовольно улыбаясь. - Седой ветеран многих кровавых схваток прибыл, - заявил я, вваливаясь в тронный зал, - Враг был хитёр и опасен, я подверг риску всё что имел, пули свистели над головой, кровь и пот заливали глаза, но не отступил бесстрашный воин. И стойко выдержал все испытания, дабы вновь предстать пред светлые очи... - я заткнулся, прикидывая, а светлые ли очи у Инордо. Как-то раньше особо не разглядывал его физиономию. Решив, что Тёмному Владыке больше пойдут тёмные очи, я возобновил свою пламенную речь: - ...пред тёмные очи... - и снова заткнулся. По идее, "светлые очи" символизировали мудрость, величие, уважение говорящего к описываемому. Пришлось начать снова, - ...пред светлые... Чёрт. Инордо, у тебя очи светлые или тёмные? А то у меня вся речь псу под хвост! К тому времени все уже ржали в голос. Сам Инордо спрятал смех за очень выразительным фэйспалмом, при этом его слегка потряхивало от хохота. Я тоже начал улыбаться, но вдруг вспомнил, что глаза Повелителя жёлтые, как у совы. И заорал на весь Укундо, чтобы перекричать ржач коллег: - ...пред жёлтые очи могучего повелителя, коему верным останусь до конца времён!!! Да не вызовет моё возвращение гнев его, ибо... Джат-Джат махала руками, словно всерьёз вознамерилась взлететь, судорожно пыталась вдохнуть и продолжала смеяться. Шинвар просто лежал на спине у подножия трона, закрыв лицо ладонями и трясся всем телом. Гиран смеялся спокойно и адекватно. Люкка повизгивал и похрюкивал, размахивая руками и болтаясь на люстре вниз головой. Глядя на этот балаган, я махнул рукой и тоже расхохотался. - Так, всё, успокоились, - Джат-Джат сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Улыбка на лице Гирана погасла как-то незамтно. Шинвар поднялся, вытирая слёзы смеха и постанывая. Люкка продолжил хихикать, но уже был вполне в состоянии адекватно разговаривать. Я уселся на полу и поведал коллегам о своих нехитрых приключениях. - Ты мне вот что объясни, чего ты сразу оттуда не выбрался? Так охота было с народом побеседовать? - спросила Джат-Джат, когда я закончил. - Естественно! Кто если не я объяснит им, какие они в сущности бяки! - Понятно, - она картинно закатила глаза, но обошлась без комментариев. - Ты таки воспользовался фокусом, которому тебя учил Господин, - одобрительно кивнул Гиран, - И судя по тому, что ты сейчас здесь, действительно делаешь успехи. Это не может не радовать. - Согласен. А за мои скромные заслуги нельзя ли наградить меня ну, например, завтраком? Я, напоминаю, не ел двое суток. - Трое, - поправил Шинвар. - Трое, - выпучив глаза, подтвердил я. - Конечно, ты можешь поесть в любое время, если этому не препятствует приказ Владыки, - удивлённо вздёрнул брови Гиран, - Зачем совершать такие подвиги ради еды? Заверяю тебя, никто не собирался морить тебя голодом даже если бы ты спокойно вернулся в Укундо вместе с Отрядом Разведки. Он говорил абсолютно серьёзно, что и послужило поводом для нового взрыва хохота. - Ну раз ты говоришь, значит так оно и есть, - отсмеявшись, сказал я, - Спасибо, Гиран. Пойдёшь со мной? - Разумеется, раз зовёшь, - кивнул Нишкуп. Мы оба покинули тронный зал. - И всё-таки я не понимаю, зачем ты оставался там так долго? - Гиран наблюдал за моими челюстями, которые двигались с огромной скоростью. - Да не дураки они, - прожевав, буркнул я, - Внутри башни какая-то очень сильная магия. Там вообще колдовать невозможно. - Вот оно как... - Гиран замолчал, уставившись куда-то мимо меня, - Непонятно ещё вот что - зачем Римар сотрудничать с Виолетой? - Не думаю, что они с ней сотрудничают. Могли просто оставить меня там, чтобы избавить себя от хлопот. - Тогда почему не убили сами? Зачем вообще брали в плен? - Согласен, я ничего не понимаю, - я поднял ладони вверх в жесте "сдаюсь". Наконец оказавшись в своей милой спальне, я чуть не взвизгнул от восторга. Зато взвизгнул от неожиданности, обнаружив, что на моей любимой кровати валяется Великий и Ужасный Тёмный Владыка, пялясь в потолок и положив руки под голову. - Здрасте, я ваша тётя!.. - сходу начал возмущаться я, - Это с какого перегрева его ужаснейшество соизволило снизойти до наших скромных апартаментов? - Да вот понять не могу, то ли это вы роскошнее меня устроились, то ли это я в CВОИХ царских покоях. - Нет, царские покои точно мои, - заверил я, - Что поделать, аскетизмом никогда не страдали. - Красиво жить не запретишь, - понимающе вздохнул Владыка и закрыл глаза. Я подождал, пока он соизволит ещё что-нибудь сказать. Ждал долго. - Э, Инордо... - позвал я. Ответом мне было ровное глубокое дыхание с тихим присвистом. Эта тварь дрыхла на моей кровати!!! Онемев от возмущения, я всё же нашёл в себе мужество спихнуть августейшую особу на пол. Тот открыл глаза и несколько удивлённо уставился на меня. - А не кажется ли тебе, - вкрадчиво начал Инордо, поднимаясь, - Что ты немножечко так охренел? - Кажется, - немного подумав, кивнул я, - Но я прогнал ненужные сомнения! Мало ли что мне там кажется... Голова моя отныне работает чётко и ясно! Мне в морду прилетел мой же сапог, чётко и ясно запечатлев на ней гнев Инордо в виде красноватого следа от подошвы. - Фу, как некультурно... Больно, между прочим, - сообщил я своему сапогу. - Иногда мне кажется, что несколько затруднительно захватить мир, будучи главой передвижного дурдома... - доверительно сказал Тёмный Властелин. - Что поделать, жизнь несправедлива, - посочувствовал я. - Завтра будем думать, - на мою макушку опустилась тяжеленная длань Повелителя, закованная в железную перчатку, - С рассветом чтобы был в тронном зале, - угрожающе предупредил он. - Да куда я денусь...