***
- Ребекка! Как рад видеть тебя, - без особого энтузиазма проговорил Кол, сидя на диване и играя в видеоигры. - Я тоже, братишка, - усмехнулась Ребекка, поправляя, спадающее с волос, полотенце. Девушка, приехав, посетила душ и даже не обняла младшего братика, что, конечно же, не могло не обидеть Кола. Удивительно то, что ссоры между Колом и Ребеккой проходили довольно-таки мягко и заканчивались после пяти-десяти минут "ласковых комплиментов". Затем эти двое были, словно сиамские близнецы. - Я так вижу перелёт тебя немного потрепал, - наконец, оторвав свой взгляд от плазмы, сказал Кол. Было ли то издевательство или сочувствие Ребекка не поняла. Да, что греха таить, девушка и не собиралась понимать своего безумного братика, мысли её сейчас были забиты более существенными вещами - завтра концерт, а это идеальный повод для очередной ссоры с Кэролайн. Зачем? ну, может всё из-за того, что Кэролайн всегда во всём была первой? Или просто чувство собственности? - Кол, а где Ник? - оглядев гостиную спросила девушка. Дом был таким родным, но без резких шуток со стороны Клауса всё же становилось немного пусто. - После этой "помолвки", - парень сделал странное движение пальцами, которые символизировали кавычки, - пропадает днями в доме у Сальваторе, впрочем, как и наша матушка. Кстати, родители сегодня просили нас приехать к Сальваторе... Там что-то важное, кажется... - Пойдёшь - скажи, что я чувствую себя плохо, - произнесла Ребекка, усаживаясь на мягкое кресло с ногами. - Неужели всё из-за Кэр? - Не важно, - отмахнула Бекс. - Знаешь, нам завтра петь и всё должно быть лучше, чем идеально! - немного строго проговорил Кол. Он хоть и молод, но чувство ответственности в нём развито на "ура". Ребекка улыбнулась, но, зная брата, всё же подумал: "Нужно зарубить топор войны?".***
Луна бережно заглядывала в дом Сальваторе. Огромна люстра, свисающая с потолка, ярко освещала гостиную, приглушая лунный свет. Длинный стол, стоящий по центру комнаты был накрыт. Вкусные, чарующие, даже пленяющие запахи исходили из столовой. - Где же вы были так долго? - спросил мистер Майклсон, посмотрев сперва на Кэролайн, а затем на Клауса. В комнате была тишина, лишь Кол поднял бокал шампанского и сделал короткий глоток. - Забирал Кэролайн. Она приняла меня за маньяка и побежала от меня прочь, - усмехнулся Клаус. - А если серьёзно? - поинтересовалась Эстер. Эта женщина всегда знала, когда ей врут. - Миссис Майклсон, мы остановились и поговорили со старым другом Клауса, - заявила Кэролайн. И это была не ложь, а правда. Девушка просто не сказала о чём. Присутствующие, конечно же, не стали вдаваться в расспросы, что, без сомнения, было только на руку Клаусу и Кэролайн. Девушка заправила за уши непослушные пряди волос, кои струились волнами. Лёгкая майка и джинсы кричали о том, что юная Сальваторе совсем не настроена на что-то нежное и ласковое. Её жизнь превратилась в кошмар после того, как произошла эта история. - Ребят, вас стали реже замечать репортёры, - напомнил мистер Майклсон, как бы невзначай, взяв в руки газету. - Поэтому завтра на вечере вы сделаете заявление и объявите дату свадьбы, - заключила миссис Сальваторе, как бы прочитав мысли будущего родственника. - Как мы её объявим, если сами не знаем её, - усмехнувшись, Клаус отпил из бокала немного шампанского. Деймон сидел и молчал. В лазурных глазах парня были холод и боль.Несомненно, этот парень всё знал и понимал, но разве он хочет этого дня своей сестры, которая всегда была его маленькой девочкой. Неужели теперь он не может ничего сделать? Нет. Ничего. Сейчас, Сальваторе медленно поднял взгляд на Кэролайн. Глаза сестры выражали всё внутренние состояние девушки. Она была в замешательстве, она боялась, она, как ни странно, была счастлива. Это маленькое счастье, что зародилось в душе девушки, было по объективной причине. Семья Сальваторе, хоть и являлась эталоном отличной фамилии, в повседневной жизни не была так близка. Родители на работе, даже больная мать посещала ужасное место, которое насквозь пропиталось всяческими проблемами. Дети предоставлены сами себе, а ведь они бы хотели побыть рядом с родителями, посмотреть кино, сыграть в "Монополию" или даже в карты. Когда - то всё это было в семье Сальваторе, но это было так давно... Дождливый день, серое небо и слякоть нагоняли тоску. Маленькая девочка сидела на подоконнике и смотрела на качали, на которых образуются лужицы. - Кэролайн, папа зовёт всех посмотреть кино! - к девчушке подбежал мальчик. Его волосы, как обычно, были в полнейшем беспорядке, но счастливые, голубые глаза источали необычную теплоту. - А мама? - девочка, словно по ожила. - и мама тоже! Идём скорее, иначе я скажу кто изрисовал папины чертежи, - Деймон рассмеялся и побежал в детскую, где уже, на мягком диванчике, разместились родители и ждали своих чад. Ворвавшись в комнату, полную игрушек чувствовался уют и тепло. Семейное тепло, его не спутать ни с чем. - Мама, папа! - Кэролайн кинулась в объятья родителей и те, засмеявшись, начали дурачиться с детьми. Тогда Кэролайн и Деймон были самыми счастливыми детьми всего мира. И не важно было, что они дети миллиардеров, что за их жизнью ведётся слежка - всё это было просто не важно тогда, когда рядом с тобой люди, любящие тебя всем сердцем и душой. "Как же это было давно" - приходя в себя, подумал Деймон. - ... а между прочем это не так важно, Майкл, - продолжал Джузеппе. Окунувшись в воспоминания, Деймон выпал из жизни и потерял из виду то, что Кол пролил на себя шампанское из-за того, что Кэролайн возмутилась заявлению Клауса о том, что девушка совершенно не мыслит в приготовлении еды. Это несомненно оскорбило юную Сальваторе и та, позвав повариху, попросила рассказать о том, что умеет готовить. Клаус, конечно, был в шоке от сие перечня, но успокоился, а вот Кол остался недоволен, пропитавшейся шампанским, рубашкой. Часы уже показывали, что это "странное собрание", как прозвал ужин Кол, затянулась на три с половиной часа. - Слушайте, я, конечно, всё понимаю, но завтра у нас, как я понимаю два мероприятия, отложить которые мы не имеем права, - начал Клаус, - поэтому, если вы не против, господа присутствующие, то я поеду домой, дабы завтра не перепутать Си-бемоль с До-мажор. - Нет, постой, Никлаус, - проговорила миссис Сальваторе, бережно взяв Клауса за запястье. Клаус остановился. Так получилось, что Кэролайн сидела на стуле, а рядом, за её спиной, стоял Никлаус. Оба внимательно ожидали пламенной речи, которая, кажется, была весьма важной, ведь лица родителей были весьма серьёзными. - Дети, - проговорил Джузеппе, - мы дарим вам дом и с завтрашнего дня начинается ваш переезд. Выражение лиц Клауса и Кэролайн не описать. - Простите, что вы сказали, - смеясь произнёс Клаус. - вы сейчас шутите, да? - Нет, мы абсолютно серьёзно, - проговорила Эстер, посмотрев на сына. - Да вы с ума все посходили, - смеялась Кэролайн. Девушка до сих пор не верила, что её собственные родители вот так вот поступают с ней. Они закрывают её в клетке с этим хищником. Кэролайн повернулась к брату: - Деймон, а ты чего молчишь? Скажи хоть что-нибудь! Но Деймон молчал, он лишь с сожалением смотрел на сестру и не знал, что ему сказать. Девушка скривила гримасу, полную недовольства и закачала головой смотря то на Деймона, то на родителей: - Ясно всё... Кэролайн резко встала из-за стола и убежала к себе в комнату, где, как ей казалось, она в безопасности. - А что такого? - произнес непонимающе Кол. - Ты дубина, - заявил в ответ брату Клаус, - а вы, - Майклсон посмотрел на своих родителей, - раз не думаете обо мне, то подумайте хотя бы о Кэрри. Это последние слова, что обронил Клаус в гостиной. Клаус ушёл из дома, оставляя в недоумении родителей. затем все услышали мотор автомобиля, который свидетельствовал о том, что жених уехал. Затем, Кол и Деймон ушли из дома, ведь оставаться в этом муравейнике не хотелось, а чувство вины медленно поедало парней.***
- Кэрри, можно войти, - через час после произошедшего, мистер и миссис Сальваторе решили поговорить с дочерью. - Нет, - ответила Кэролайн, но родители на то и родители, чтобы не слушать детей. Сальваторе вошли в просторную комнату и увидели Кэролайн, что сидела за письменным столом и что-то писала. - Дочка, мы очень тебя любим, - проговорила Лиз, приобнимая девушку. - Поэтому решили меня сбагрить? - Кэролайн откинула в сторону ручку и уставилась на родителей. - Мы и так были снисходительны к вам, - заявил Джузеппе. - Снисхождением я сыта по горло, папа! Мой переезд - это за гранью! - прикрикнула Кэролайн. На её глазах появились слёзы, а сердечко застучало в два раза сильнее. У Лиз закружилась голова и она, сев на кровать, почувствовала ужасную слабость, которая, как казалось, повлекла за собой обездвиживание всего организма.