Браслеты

Нет повести печальнее на свете, чем повесть о потерянном браслете… Посвящается всем, кто продолжает читать.

Люк Эванс. Обратный отсчет: не известен. Люк выглядел растерянным. Слишком тихим, спокойным. Его взгляд напоминал взгляд фарфоровых кукол в доме богатой маленькой принцессы или же той самой куклы, которая терроризировала всю семью в фильмах ужасов. Белый его полнил. Это знал он, санитары, даже его сосед по комнате, который верил, что у пельменей есть своя цивилизация. Люк был странным, тенью себя прежнего. И это угнетало его друзей. Джема высказала предположение, что все поправимо. Время иногда лечит глубокие душевные раны. Но это был самообман, и она это знала. Но когда мы произносим что-то, что является ложным, оно спасает нас от тревоги, и повторяем это раз за разом, то, в конечном итоге, начинаем верить в это. Люк Эванс находился в закрытой лечебнице для тех, кому посчастливилось родиться при деньгах, но с психическими проблемами. И хотя Бенедикт пошутил, что для кого-то это проблемы, а для Люка радости, оптимизма это не придало. Родители Люка находились в состоянии шока, мать зачастую рыдала, отец курил и чертыхался. Все были в недоумении. Вчера – известный актер. Мечта миллионов девушек-подростков, а сегодня – псих. И всему виной браслет. Если раньше он беспокоился о том, как от него избавиться, теперь же он был занят его поисками (в те редкие минуты, когда действие таблеток ослаблялось, и его разум был практически девственно чист). Бриджет вышла замуж, и он, как обещал, сопровождал ее до алтаря. Улыбнулся, произнес самую прекрасную и жизнерадостную речь. А потом улыбался, шутил, что-то говорил о будущем, планировал гастроли, рассчитывал, во сколько ему обойдется собственная свадьба и бац… а браслета-то на руке нет. А дальше провал. Он помнит, что более не владел собой. Он искал, тщательно, очень долго. И тогда он снова услышал голоса. Они смеялись над ним, проклинали, не давали спать. И он сдался. И случилось это странным для него способом. Он позвонил Джеме и попросил отвезти его в психбольницу. Это не был импульс, он четко решил для себя, что дальше так продолжаться не может. И теперь он был спокоен, как удав или черепаха. Он просто сидел и смотрел куда-то в даль, иногда отвлекаясь от своего «увлекательного» занятия, чтобы понаблюдать, как санитары успокаивают особо буйного пациента. «Это дурдом, детка!» - произнес когда-то Бенедикт, и эта фраза изредка проносилась в голове Уэльского психопата, как строчки песни, которую слушаешь миллион раз. В четырех стенах дома дураков, в котором жил Люк Эванс, было не так уж плохо. Не было привычной суеты, не нужно было общаться с теми, с кем в привычной жизни нужно было, лицо Бриджет являлось в кошмарных снах, но только когда он принимал желтые таблетки, сейчас он принимал практически радугу, такими разноцветными были пилюли спокойствия. И все ждал, когда все закончится. Светлый оттенок кожи на запястье напоминал о браслете, изредка, позабыв, что его больше нет, Люк смотрел на запястье, будто бы проверял время. Жизнь утекала, как вода. Он даже не смог бы ответить, как давно находится в лечебном заведении. Но однажды, это случилось спустя миллион тихих часов, к нему подсел незнакомец. Афробританец средних лет с белой бородой и удивительными голубыми глазами. Он не походил на сумасшедшего, что еще сильнее пугало. Белый не полнил незнакомца, более того, контраст темного и белого обращал на себя внимание. - Здесь тихо, - первая фраза не заставила себя долго ждать. Люк не ответил, только лениво перевел взгляд с особенно глубокой трещины в потолке на собеседника. - Ты не похож на психа. Люк на этот раз даже не потрудился посмотреть на мужчину. - От чего ты прячешься, сынок? - Меня донимают глупые вопросы незнакомцев, - Люк все еще смотрел на трещину, действие лекарств заканчивалось, но раздражения пока не было, что странно. - Я думал, что браслет донимал тебя. Люка словно током ударило, он резко повернул голову к собеседнику и трижды глубоко вздохнув, ответил: - Что ты знаешь? Незнакомец поджал губы и произнес тихо, словно их могли подслушать: - Только то, что утерянное время не вернуть, а за осуществление мечты нужно платить. Иногда цена слишком высока. - Думаешь, что это наказание? – недоумевал Люк, в его сторону уже направлялся санитар. - Тихо-тихо, - молил афробританец. - Все в порядке у нас? – спокойный тон санитара раздражал Люка, он снова почувствовал себя прежним. - Да, - в унисон ответили собеседники. - Не забудьте, что ровно в шесть ужин, а в половине седьмого прием лекарств. - Всенепременно, - заверил Эванс. - Психбольница – не лучшее место, чтобы рассуждать о мире, в котором живем, - проронил афробританец, когда санитар оказался на достаточном от них расстоянии. - А мне кажется, что в мире есть только два места, где можно об этом рассуждать: психушка и церковь. - Во что ты веришь, парень? Наглость такого рода обескуражила Люка, он даже потерял на несколько минут дар речи, что с ним случалось крайне редко. - Тебя окружает ореол таинственности, я практически готов утверждать, что ты ненастоящий! – обращался к афробританцу Эванс. - Для тебя в самый раз, - улыбнулся мужчина. – То, что ты ищешь, уже ищет тебя, Люк Эванс. Тебе стоит успокоиться. Ты не найдешь душевной покой в сумасшедшем доме. Запомни это! Уэльский психопат, казалось, смотрел целую вечность прямо в голубые глаза незнакомца, ожидая чего-то. И на языке вертелся один вопрос: - Это я сумасшедший, или все остальные? - Все сумасшедшие, только одни это маскируют, а другие – нет. - Мое Альтер Эго имеет философскую степень? - Возможно, я порождение твоей больной фантазии или же все-таки реален, из плоти и крови, - издевался мужчина. - Или я порождение твоей, - улыбнулся Люк своим словам. - Ты ненавидел этот браслет, так почему сейчас так желаешь его? Люк задумался над этим, раньше он зачастую списывал свое плохое настроение на неудобство из-за браслета, но отныне, когда его не стало, он не мог понять, почему так жаждет вернуть злосчастный аксессуар на запястье. Было в этом темном куске материи что-то внеземное, волнующее. И когда санитар позвал всех приготовится к ужину, Люк обнаружил, что возле него никого нет, он снова пялился на огромную трещину. И видимо, что-то бормотал себе под нос. Люк Эванс не был психом. Он чувствовал себя одиноким. Возможно, поэтому следующей остановкой послужило безумие. *** Каждый браслет имеет историю. Три мистических предмета не спешили искать себе новых хозяев. Да и энергетика старых друзей еще сохранилась. Ярко пурпурный браслет Люка Эванса находился на дне Тихого Океана, экран не показывал никакого отсчета. Сам предмет напоминал сокровище затонувшего пиратского корабля. Но был ли браслет сокровищем или все же тяжелой ношей? Второй браслет – зеленого цвета – еще недавно украшал запястье Тома Хиддлстона. Теперь же он пребывал в гнезде одной дикой экзотической птицы. Даже если бы Том знал о местонахождении браслета, то, скорее всего бы не рискнул достать его из гнезда. Как и на пурпурном браслете, экран зеленого не указывал время, тем самым не представляя для окружающей живности никакого интереса. Фиолетовый браслет Бенедикта Камбербэтча находился в его доме под «Эверестом» из игрушек его двоих чад. Даже при всем желании, актер вряд ли смог бы его найти, так как свободного времени у него не было. Итого три браслета ожидали своих хозяев. А троим актерам не нужно было забывать, что, когда судьба закрывает все двери, где-то поблизости открывается окно.