Браслеты

Том Хиддлстон. Обратный отсчет: 1697 часов 33 минуты. - Не скажу, что это напоминает выпускной в фильме «Сумерки», - начал Хиддлстон, оглядываясь по сторонам и выискивая особенно наглую фанатку, которую Люк грозил натравить на него, - но я чувствую себя Беллой. - Ты что хочешь, чтобы я тебя за шею укусил? – поинтересовался Люк с издевкой в голосе. - Да, только вот Джейкоб будет обижаться. - Если бы мне кто-то сказал, что я буду помогать нашему Королю Траходрома нянчить девочку, то я бы сам укусил того человека, - лучезарно улыбаясь особенно странным девицам неподалеку от них, продолжал Люк. - Согласен, - кивнул Том и также улыбнулся девушкам и отсалютовал им бокалом. - Я, конечно, понимаю, что собираться у тебя времени было в обрез, но как ты успеваешь быть таким отглаженным? – внимательно рассматривая рубашку и стрелки на штанах, фыркал Эванс. – Сегодня вечер «Дракулы», а не Питера Пэна. - Два слова: «Эмма Уотсон», - хищно улыбаясь, секретничал Том. - Ты же сам говорил: «Магия вне Хогвартса». - Мне можно. Закулисная вечеринка или вечеринка после показа фильма в Лондоне проходила на ура в полутемном помещении одного из отелей города. Немного охмелевшая партнерша по фильму Люка – Сара Гадон, вызывала некоторые опасения у всего каста фильма, Том не упустил момента составить подробный отчет о таком же странном поведении самого клыкастого альфа-самца несколькими днями ранее. Градус напитков поднимался, давно перевалило за полночь, и анекдот о Золушке потерял всякую соль, когда пробил час «той самой мсти Эванса за валерьянку». Сара Гадон отрезвела быстро, хотя сама стала только безучастным зрителем, Люк в меру потешился от своего плана, и со словами: «Теперь квиты!», улыбнулся вампирской улыбкой. Правда, для самого пострадавшего этот вечер запомнился, и он еще сильнее убедился в том, что ему пора на отдых. Да, эта вечеринка мало напоминала, как уже упоминалось, выпускной и мало напоминала ужин по случаю окончания учебного года в Хогвартсе, ибо те канапе, которые успели съесть актеры, давно растворились в винограде, вымоченном в спирте, в их желудке, конечно же. За парой-тройкой коктейлей уже никто не жаловался на жлобство продюсеров и не обсуждали вымученный взгляд Владика Цепеша, которого Том сравнивал с «самым грустным котом в мире», конечно же, за глаза самого Эванса, ибо сила кулака этого индивида пугала аристократа до чертиков. Оставим всю прелюдию и приступим к описанию самой «мсти Эванса». Ничто не предвещало беды. Том сделал несколько глотков шампанского и осматривал окружающих людей. Его друг Люк общался с незнакомыми для него людьми и громко смеялся, продавать улыбку в шоу-бизнесе нужно уметь, а сейчас его резцы были самыми знаменитыми на весь зал. Том даже не сможет ответить, когда к нему подошел незнакомый мужчина в темных очках, в темном костюме и с важным видом. Низкорослый, но не карлик, стоит отметить, если в вашем воображении родился странный образ незнакомца – но усы должны были его насторожить. Том сидел на высоком стуле у барной стойки. Незнакомец подсел к нему на освободившейся стульчик справа и махнул бармену. - Грязный Мартини, - произнес он так громко, чтобы привлечь внимание соседа, но аристократия в лице Хиддлстона встретила его откровенным игнорированием. Бармен незамедлительно выполнил заказ. - Как жизнь, дружище? – начал незнакомец. Том повернулся корпусом к собеседнику и отметил, что тот не снял котелка, да и странные тонкие усики, подкрученные вверх, вызвали в нем приступ неудержимого смеха, который пришлось маскировать под кашель. - Хорошо. - Прекрасный вечер, прекрасные люди, - закивал головой мужчина и залпом осушил коктейль и махнул бармену, мол, «повтори». - Да, – немногословность Тома нисколько не разочаровала мужчину. - Меня зовут Ганди. Мохаммед Ганди, - тихо прохрипел он, Том снова стиснул зубы, чтобы не засмеяться вслух. - Хиддлстон. Том Хиддлстон, - в стиле своего визави ответил актер. - И ты, наверное, спросишь, - с видом мудреца, продолжил Мохаммед, - что такой парень как я делает в таком месте, как это, - он обвел помещение рукой, когда бармен снова поставил перед ним коктейль. - Да, кого-то убили? – мужчина ужасно походил на Пуаро, Хиддлстон не удержался от шутки. - Нет, но судьба Британии в опасности, - с серьезным видом заявил странный мужчина в котелке. - И кто на нас нападает, мистер Ганди, - Том оглянулся в зал, но никто на эту странную парочку не обращал никакого внимания. - Мы давно следим за вами, - продолжал нести чушь Мохаммед, - со дня вашего рождения, - он открыл свой кейс, достал телефон и показал несколько его детских фото. - Откуда они у вас? – Хиддлстон подавился своим вином. - Я же вам говорю, - с важным видом произнес странный Мохаммед, - мы следили за вами с детства. - Это какой-то розыгрыш, - догадался Том. – Это Эванс мне так мстит? - Эванс? Люк Эванс? – уточнял он. - Да. - Том, Британия в опасности, и за мной следят. Посмотрите на тех двоих у входа, - практически прошептал Мохаммед, Том последовал его просьбе и, действительно, несколько высоких накачанных парней во фраках стояли у входа. - Мне вызвать охрану? – участливо поинтересовался Хиддлстон. - Я передам вам кейс и отвлеку их внимание, а вы бегите, - приказал мужчина, Том уставился на него. - Вы в своем уме? – Хиддлстон понемногу трезвел. - Вы - единственная надежда Британии в это страшное время, - в голосе проскальзывали патриотические нотки. – Отказ равен измене. Мохаммед одним глотком осушил свой бокал, бросил на стол деньги и ловко соскочил со стула. Том сидел, не двигаясь, внимательно наблюдая за соседом. «Эванс!» - констатировало второе Я. Кейс серебристого цвета казался просто огромным в руках низкорослого мужчины, сама картина так забавляла Хиддлстона, что он просмотрел момент, когда ловкий странный мужчина подошел ближе и сунул кейс. Дальше послышался щелчок. Том опустил глаза, его запястье как и ручку от кейса пристегнули наручниками, да еще и с розовым пушком. - Вы что вытворяете? – Том потерял остатки воспитанности и попытался высвободиться, но не тут-то было. - Беги, глупец! – голосом Гендальфа приказал Мохаммед и, игнорируя агрессивный выпад Хиддлстона, направился к выходу. Оксфорды Тома словно приклеили к полу. Он стоял и смотрел вслед странному мужчине в котелке, у которого, к тому же, еще и трость появилась. Казалось, что где-то спрятана скрытая камера. По-прежнему никто на Хиддлстона не обращал никакого внимания, что казалось еще более подозрительным, чем если бы все смотрели и тыкали в него пальцем. Сжимая ручку кейса так сильно, что побелели костяшки, он наблюдал, как двое в темных костюмах накинулись на Мохаммеда, а тот только успел, что закричать снова: «Спасайся!». И он побежал. Вспоминая это событие позднее, под громкий смех Эванса, Том сам не мог объяснить, почему так сделал. Он ведь прекрасно понимал, что это розыгрыш, но тяга к экстриму взяла вверх над здравым смыслом. Том бросился прочь от барной стойки в сторону туалетов. На ходу он чуть не сбил несколько официантов и пару гостей, извиняться у него времени не было, так как ему казалось, что его преследуют незнакомцы. Миновав уборную, он добежал до дверей черного выхода и сильно толкнул их, но они были заперты. - Мистер Хиддлстон, - послышался голос позади. – Медленно повернитесь и поднимите руки. - Я ничего не делал, - поворачиваясь лицом к неизвестным, произнес актер. – Со мной случилась странная вещь. Странно было и то, что кейс оказался слишком тяжелым, чтобы Том мог поднять руку. Поэтому всякие попытки это сделать заканчивались подергиванием двоих в черном, которые глаз не сводили с кейса. - Пройдите за нами, - приказал тот, что повыше, и подошел к Тому. Бедного Локи отвели в комнату администратора отеля, где собирались его допросить. История набирала неожиданный поворот. Бенедикт Камбербэтч. Обратный отсчет. 2189 часов 59 минут У Бенедикта началась новая жизнь. Он не спал практически тридцать часов, даже когда Зои спала, у него находилось масса работы, которую нужно было успеть сделать. После очередной прогулки, которая прошла даже успешней, чем он предполагал, так как мягкотелый Хиддлстон в очередной раз проявил свою бесхарактерность, Бен поднял зевающую Зои, проверил памперс. Убедившись, что никаких происшествий не произошло, он уложил кроху в кроватку и стал наблюдать, как медленно голубые глазки милого ангелочка с криком пожарной сирены закрываются. И вокруг снова наступает блаженная тишина. Девочка цокала язычком и дергала ножкой, но это было обычным для нее делом, особенно новоявленному отцу нравилось рассматривать узор бегущего пони на носке и представлять, как на этих ножках будут смотреться носочки с эмблемой факультета Гриффиндор. Недолго он предавался своим радужным мыслям. К нему снова позвонили в дверь. С опасением глядя на уснувшую Зои, Бен готовился отражать нависшую опасность – крик, но обошлось. Так тихо, как он только может, он закрыл за собой дверь, предварительно вооружившись радио-няней, чтобы, в случае чего, вернуться обратно. И снова за дверьми никого не оказалось, но стоило ему опустить взгляд и – дежавю. - Да, Святая ж Корова! – пропел он с индийским акцентом. На пороге его дома лежал ребенок. Немного постарше Зои, и, видимо, это был мальчик, так как одеяльце и шапочка были синего цвета. - Это уже даже не смешно, - поднимая на руки ребенка, произнес Бенедикт.