Браслеты

Люк Эванс Обратный отсчет 1593 часа 33 минуты Люк Эванс проснулся рано утром, солнечный круг даже не появился на небосводе, когда тот выбрался из своего номера. Предварительно надев кроссовки и спортивный костюм, прихватив с собой бутылку воды и айпод, он принялся бежать в неизвестном для себя направлении. И это было глупо, самолет, только в полдень, и в его планы не входило заблудиться в Нью-Джерси, но подышать свежим утренним воздухом было необходимо. Заниматься самоистязанием – не его стиль жизни, но сейчас он, как никогда, чувствовал, что именно этим и занимается. С той поры, как браслет изменил цвет с черного на бледно-зеленый, он посматривал на него с опаской. Ремень не жег кожу, наоборот, его прохлада напоминала ему прикосновение холодных пальцев Бриджет. Он снова вспомнил ее, хотя обещал себе, что без особой надобности этого делать не будет. Она выходит замуж, а ему предстоит быть шафером и мило улыбаться, потому что так поступают лучшие друзья детства. За этими мыслями он и не заметил, что вернулся прямо под входную дверь гостиницы, и швейцар мило улыбнулся ему. - Доброе утро, мистер Эванс, - Люк кивнул и зашел внутрь. В холе гостиницы было немного постояльцев, как-никак, время еще ранее. - Мистер Эванс? – позвала его администратор гостиницы. - Да, - Люк остановился, рассматривая миловидную сотрудницу, которая направлялась прямо к нему, сжимая в руке листок бумаги. - Вам оставили сообщение, - начала она, заметив, что мужчина рассматривает ее, девушка покраснела. – Мисс Бриджет Смол звонила и просила вам передать, что ждет вас девятнадцатого августа в своем доме, вот ее адрес, - девушка протянула листок. Люк смотрел на маленькую белую руку молодого администратора не в силах взять записку. Реальность Англии находила его еще в Нью-Джерси. - Мистер Эванс? – он словно проснулся и, улыбнувшись, забрал бумагу. Несколько строк – адрес, какая-то гостиница, рука сжимает листок, и Люк бросает его в ближайшую урну. День испорчен, а только шесть утра. Браслет практически побелел. *** - Жаль, что при всей своей крутости эти браслеты не умеют трансгрессировать нас в Лондон! – недовольно и громко рассуждал Том. - Если ты боишься летать, то нужно было добираться вплавь, недельки через три или больше добрался бы, - Бенедикт листал журнал, который купил в ближайшем киоске. - И мог бы изображать ДиКаприо на большом лайнере, - Бенедикт улыбнулся, со всей силы стараясь не рассмеяться вслух на половину аэропорта, Люк как всегда умел шутить, когда был без настроения. - Какая муха сегодня тебя укусила? – Том, видимо, также был не в настроении. - Никакая, просто хочу уже покинуть этот город, - отмахнулся Эванс и принялся расхаживать вперед-назад, Бенедикт и Том наблюдали несколько минут за его занятием, молча. - Когда мы вернемся в Лондон, каждый из нас займется своими делами и проектами, - нарушил молчание Бенедикт, Люк остановился, Том оторвал взгляд от экрана телефона. - А ты предлагаешь снимать квартиру, одну на троих, или созваниваться по любому поводу? – поинтересовался Том. - Было бы неплохо сообщать друг другу, если что-то изменится. Например, снова браслет оставит ожог или, как у Люка, изменит цвет. Кстати, а почему мы не слышим криков по этому поводу? – иронизировал Бенедикт. - У меня нет ожога, - отмахнулся тот. - Нам нужно срочно найти этого мастера, не знаю, как вам, а мне это уже не нравится, - признался Том. - Твоя двадцатипятицентовая любовь снимет этот сглаз, - шутил Люк. - Наш рейс, - с некой долей облегчения произнес Бенедикт и, схватив сумку, практически побежал к терминалу. *** Наблюдать за тем, как Бенедикт строит глазки симпатичной стюардессе, а лететь еще десять часов – это та еще пытка. Том мужественно переносил этот спектакль первые несколько миль океана, Люк же просто включил наушники и игнорировал присутствие каждого из них, но вскоре это порядком всем надоело, даже новой социальной роли - Люку-пофигисту. - Бен, любимый, ты не мог бы попросить у этой прекрасной леди, - Люк указал на стюардессу, - чтобы она принесла нам газировки. Сказать, что Бенедикт был поражен или в шоке – ничего не сказать, Том же видел новую перспективу – лучшее путешествие в Лондон за последние года. Стюардесса решила подыграть Люку, видимо, Бенедикт не блистал творческим подходом и новомодными трюками соблазна, несмотря на негласное или гласное прозвище «король Траходрома». - Так вашему другу, - она мило улыбнулась Люку и перевела взгляд на все еще пребывающего в шоке Бенедикта, обращаясь к последнему «пациенту», - шампанское или воду? - Мы отмечаем нашу помолвку, - похлопал Люк Бенедикта по колену, - он еще не привык, мужчины, - протянул последнее слово Люк. -Я вас понимаю, - сочувственно изрекла стюардесса, - шампанское за счет авиакомпании, - объявила она и несколько пассажиров зааплодировали. - Моя месть будет страшна, - прошипел Бенедикт Люку, Том тем временем содрогался от смеха. - Наша любовь все преодолеет, - Люк игнорировал злобное раскрасневшееся лицо Бенедикта и спокойно пролистывал журнал, не забывая предварительно смочить указательный палец слюной. Шампанское было выпито, Том успокоился, лицо Бенедикта приобрело нормальный оттенок «персик на первой стадии спелости», до посадки оставалось несколько часов, за иллюминатором уже была ночь. - Что-то мне душно, - проснулся Том. - Попроси приоткрыть окошко, - предложил все еще злой Бенедикт, Люк улыбнулся, но промолчал. В аэропорту Хитроу было много людей, несмотря на то, что была поздняя ночь. Тома встретил агент, и, распрощавшись, они быстро покинули аэропорт, Бенедикта – очередная девушка, а Люк отправился домой один, ему посчастливилось поймать такси, поэтому он не сетовал на злую судьбу, а только посматривал на браслет. Время продолжало уменьшаться, а он думал о том, что, наверное, все это и правда ерунда, на которую не нужно обращать внимание, впереди настоящее испытание, и он не представлял себе, даже в самых дерзких снах, как выдержит это. Пустая квартира в центре города, платиновая карточка, дизайнерская одежда, постоянные съемки – это его юношеские мечты, и если бы он знал, что мечты имеют дерзость сбываться, то попросил бы совершенно другого. Звон ключей, при столкновении о стол – единственный звук в квартире. Может это и есть одиночество, если верить философам. На автоответчике миллион неотвеченных сообщений, но сейчас глубокая ночь, и ему нет дела до других. Он включил свет, налил себе виски и присел в кресло, за свой стол. Слева от него находилась фотография в рамке, он и красивая брюнетка, он выпил залпом весь напиток и потихоньку принялся отодвигать рамку, до той поры, пока она не упала на пол, и рамка не разбилась вдребезги. Люк посмотрел на треснутое стекло, желание поднимать фотографию не было. «Это действительно конец», - подумал он и посмотрел на браслет, тот снова стал черным. Время продолжало уменьшаться.