Часть 1
8 сентября 2014 г. в 22:08
Отец...
Ты растил нас. Воспитывал. Тренировал.
Когда ты приходил к нам, к тебе часто с радостным визгом кидались мои братья и сёстры. Я всегда стоял в стороне и смотрел. Некоторые, особенно смелые, особенно наглые, особенно глупые - хватали тебя за полы пиджака или куртки и даже пытались обнять, и ты смеялся - как взрослые смеются над глупыми детишками, пытающимися привлечь к себе внимание тех, от кого они зависят, - ты смеялся с осознанием своего превосходства. Ведь уже всё было решено. Ведь ты же знал, что от них никакого толку. Ты всё заранее знал - и смеялся... Хотя на самом деле тебе было всё равно.
Потенциальных примеров для подражания у нас было немного. Ты, сэмпай, сколько-то учителей...
В детстве ты мне казался наилучшим вариантом. Я хотел стать кем-то вроде тебя: спокойным и всё знающим заранее, умелым, сильным и ловким; с такой мягкой походкой и безукоризненной маской, не выдающей не единой слабости.
Ты казался таким крутым.
Были те, кто отчаянно выслуживался, просто из штанов выпрыгивал - лишь бы ты похвалил их.
Я - нет. Я всегда был уверен в своих силах.
Но всё же... Похвала от тебя значила намного больше, чем от кого угодно другого - как для остальных, так и для меня.
Я... Надеялся, что ты заметишь меня. Я надеялся, что буду иметь для тебя значение. Может, я даже хотел, чтобы ты признал меня.
В конце концов, я был умнее, сильнее, талантливее многих других детей. Моих братьев и сестёр.
Сейчас я смотрю на тебя, отец. Ты выглядишь таким счастливым. Будто все твои мечты исполнились.
Я гляжу на твою любимую дочку. Мою... сестру. Хану.
Она выглядит такой же счастливой. Здоровой. Любимой.
Она просто сияет.
У неё длинные пушистые блестящие волосы. Стройная, сильная, в хорошей форме.
Она смеётся. Искренне; её смех звенит и переливается, волосы сверкают солнечными бликами, на глазах выступили слезинки - она смеётся до слёз.
И ты улыбаешься, отец.
Хана - сильная, прилежная, талантливая. Она заботится о своих друзьях, знакомых и даже о совершенно чужих людях.
О ней все тепло отзываются, она - надежда многих людей.
Она честная, прямолинейная, смелая.
Она не боится бросать вызов тем, кто сильнее её.
Она не скрывает взгляда и высоко держит голову.
Я не испытываю к ней ненависти, отец. Я уважаю её. Она мне нравится.
Но у меня не получается спокойно смотреть на неё.
Будто кто-то отобрал у меня то, что по праву принадлежит мне. Кто-то обокрал меня. Ограбил и бросил на обочине.
Сколько сил ты вложил в её воспитание, отец?
Насколько сильно ты её любишь?
Чем она лучше нас?
Почему она, а не мы?..
Если она вдруг окажется бесплодной, ты закроешь на это глаза.
Если она не оправдает твоих надежд - ты простишь её.
Ты будешь любить её при любых обстоятельствах. Ты будешь стараться, чтобы у неё всё было замечательно, чтобы она была счастлива.
Если у неё упадёт зрение - ты купишь ей очки.
Если у неё обнаружится врождённое заболевание - ты будешь прикладывать все силы, чтобы вылечить её или обеспечить ей нормальное существование даже с болезнью.
Если у неё отнимутся руки и ноги, ты посадишь её в инвалидную коляску и будешь нянчиться с ней, как с младенцем.
Если она будет парализована - ты не отойдёшь от неё ни на шаг. Ты будешь разговаривать с ней, ты будешь успокаивать её, ты будешь искать способ вернуть ей здоровое тело и прибегнешь ради этого к любым средствам.
Их ты пропустил через мясорубку.
Отец... Я ненавижу тебя.
Ты в немалой степени приложил руку к тому, чтобы сделать меня таким, какой я есть сейчас.
Ты воспитывал меня. Ты тренировал меня. Я хотел приблизиться к тебе. Думаю, почти все хотели.
Мы были просто материалом для эксперимента. Лабораторными крысами. Хламом.
Когда мы стали тебе бесполезны, ты просто выкинул нас. Как мусор.
Ты убил их. Просто у них село зрение. Просто у них обнаружились генетические заболевания. Просто у них отнялись руки и ноги. Просто они были парализованы. Просто они перестали быть нужными. Они пошли на удобрение.
Отец, я хотел не выказывать своих слабостей, как и ты. У меня немного дрожат руки. Здесь, наверное, холодно. Я не могу спокойно смотреть на тебя. Мне глаза застилает пелена. Немного кружится голова. Тошнота подкатывает к горлу.
Мне нравится Хана, отец.
Но я не могу спокойно смотреть на неё.
Ты так искренне, с такой любовью улыбаешься. Хана так искренне, так радостно смеётся. Она выглядит такой здоровой, такой красивой, такой любимой, такой счастливой.
Вы такие счастливые.
Когда я вижу ваше счастье -
мне до трясущихся пальцев,
до затмевающей разум белой пелены,
до ревущего всепожирающего пожара в моей голове,
до лопающихся сосудов
хочется уничтожить его.