Под крылом

— Привет, Джо… Можешь не прикидываться, я же вижу, ты уже очнулась. Хриплый голос Клинта прозвучал как аккорд любимой музыки, которую угадываешь с первых нот, и начинаешь мурлыкать продолжение. Джоанна сделала глубокий вдох, шумно втягивая воздух. Пахло влажной хвоей и деревом. С правой стороны чувствовался жар, скорее всего от растопленного камина, но свет от него на лицо не падал — его заслонял Бартон. Девушка осторожно открыла сначала один глаз, затем другой. И впервые после очередного сеанса безсознанки, как и мечтала, будучи маленьким курсантом Щ.И.Т.а, увидела рядом озабоченное лицо наставника. Кроткая и глупая улыбка скользнула на губы раньше, чем она смогла это проконтролировать. — Я тоже рад тебя видеть. И сразу, будто глоток отрезвляющего коктейля, пришла боль. Тупо ныла голова где-то над затылком, пульсировала лодыжка, горели предплечья и ладони, да еще и грудь сдавило будто тисками. Джо аккуратно скосила взгляд вниз. Ее переодели из ярко-оранжевой робы в обычную спортивную одежду. Забинтованная нога возвышалась над диваном на полосатой подушке, будто ее презентовали всему миру как какое-нибудь сокровище. На руках виднелись влажные компрессы. — Не волнуйся. Ты легко отделалась. — Что произошло? — А что ты помнишь? Джо поморщилась — обращаться к памяти сейчас казалось не лучшей затеей. Да и не очень-то и хотелось: сейчас она чувствовала себя в безопасности, голова работал туго, будто плохо смазанный механизм, да и ощущение мужской близости мало способствовало корректной работе сознания. — Помню конвой. Помню дорогу… Помню, что машина во что-то влетела… перевернулась… грохот, шум какой-то, а потом меня садануло затылком о скамью в кузове и, похоже, все. — Мда, не густо, — Бартон потер подбородок и усмехнулся. — А такая спасательная операция была… — увидев, что Джо нахмурилась, он продолжил. — Ты хоть оценила масштабы маскарада? — Конечно. — И когда ты поняла, что Тони Старк это я? — Когда пожала вам руку в камере — мозоли на подушечках пальцах от тетивы я всегда узнаю. Но это было слишком смелой мыслью, так что пока я не услышала радио, я не верила, — Бартон тихонько рассмеялся. — Да, это могло серьезно осложнить дело. Только вот, похоже, остальные были слишком заняты сопровождением такой опасной преступницы. — Как это вообще?.. — Щ.И.Т. и кое-какое оснащение Мстителей. Можем мы, в конце-то концов, позволить себе использовать мощь шпионских технология по полной или нет? Наташа уже как-то обхитрила главу Гидры с помощью этой штуки, чем я хуже? — Комплекцией. — Н-да, с этим возникли определенные сложности… Он замолчал и отвернулся, глядя на огонь. — Спасибо. — Не за что, Джо. У меня не было вариантов поступить иначе после того, что ты сделала. Картер почувствовала, как болезненно сжалось сердце в груди. Ну, конечно. Вся эта спасательная операция затеивалась не из-за каких-то высоких чувств к ней, а банального чувства долга и благодарности. Не замечая протестов Бартона, она села, мгновенно создавая между ними приличное расстояние. — Спасибо, мистер Бартон. Надеюсь, я не доставила вам много лишних хлопот своей выходкой. — Джо, что ты?.. — мужчина вздохнул. — Нужно сменить компрессы. Я сейчас. Стив, сидевший за столом, чуть повернул голову, услышав, что Бартон вышел из гостиной. Профиль Джоанны чернильным силуэтом виднелся на фоне ярко пылающего камина. Роджерс развернулся еще сильнее, чтобы краем глаза разглядеть Бартона у раковины на кухне. Что один, что другая, вяло опустив плечи, смотрели куда-то перед собой. Клинт на автомате наполнял миску водой, доставал из шкафчика бинты. Джоанна, похоже, копировала статую, не замечая ничего, кроме, похоже, собственных пальцев. Она не заметила ни Роджерса, ни подошедшую к нему Наташу, ни Сэма, пыхтевшего над заменой поврежденной секции крыла. — Брось ты это дело, — обратилась к Уилсону Наташа, промакивая полотенцем мокрые после душа волосы. — Оставь Клинту: у него и глаз поострее и руки, как бы так сказать помягче, поаккуратней. — Ты хотела сказать растут из правильного места? — Хотела. Но не сказала. Сэм карикатурно улыбнулся, Наташа передразнила его улыбку. — Кажется мне, что не скоро он за это дело возьмется, — пожал плечами Сэм, откладывая инструменты в сторону. Откинувшись на стуле, он качнул головой в сторону Картер. — Кто она вообще? — Ученица, — почти хором ответили Наташа и Стив. — Что, общая? — Вроде того, — Наташа подошла к Роджерсу и нежно погладила его плечо. — Что? Никак? — спросила она, кивая в сторону парочки, устроившейся у камина. — Ага. Джоанна шипела как кошка, когда Бартон снимал повязки с предплечий и кистей. Под ними рисовалась не столь приятная глазу картина: ссадины на руках тянулись рваной широкой полосой от самых костяшек и до локтя, на влажных от компрессов участков набухала мелкими каплями сукровица. Картер смотрела на свои руки и будто не узнавала их: вот он ее рабочий инструмент, и он поврежден. Пальцы подрагивали будто в лихорадке, да и Джо откровенно боялась их сжимать — вдруг они потеряли чувствительность или того хуже. — И что мне теперь делать? Бартон поднял на нее глаза и, заметив, как растеряно она поглядывает на руки предположил очевидное. — Тебе — ничего. Это мы тебя будем латать: компрессы, таблетки, лекарства. Пальцы ты не сломала — уже счастье, а это так — царапины. Руки восстановятся, это не… — Я не об этом, — Джо мотнула головой и зажмурилась, тщательно подбирая слова. — Как мне теперь жить? Клинт остановился. Мутноватая жижа компресса капала с марлевых бинтов, нарушая тугую тишину. Как ей дальше жить? Ох, если бы он только знал ответ на этот вопрос. Не только для нее. Для себя. Для Стива и Наташи. Для Сэма. Для Ванды и ее внезапного увлечения. Они не знали, что будет завтра: раскроют ли их убежище, будет ли им что есть и где спать. Как долго продлится вся эта Гражданская война никто не знал. Но все понимали одно — нужно ждать. Только не понятно чего. — Мне нужен ваш совет, — голос Джо надломился. — Пожалуйста. Руки Картер мелко подрагивали. Клинт максимально аккуратно коснулся ее предплечья, чуть разворачивая его к свету, чтобы лучше видеть ранки. Бартон вздохнул и принялся аккуратно накладывать компресс. В этот раз Джо не шипела и не дергалась: застыла будто на паузу поставили и только смотрела вкрадчиво и строго, будто экзамен у него принимала. А Клинт не знал, что ей сказать, как ее убедить. — Теперь ты в бегах, Джо, как и все мы. Как залечишь все свои ссадины и ушибы, подучим-подтянем как в старые добрые времена и найдем применение тебе в нашей скромной команде. Картер скривилась и замотала головой. — Стать частью команды? А надолго ли? — Что ты имеешь в виду? — Мистер Бартон, я в розыске. В федеральном розыске. — Как и все мы. — Нет-нет-нет, — она вытянула предплечья из его рук, держа их на расстоянье, будто перед ней сидел не наставник, а кобра. — Вы не понимаете, — она закусила губу и вдруг тихо рассмеялась. — Я преступница. Официально. Мне дали двадцать пять лет. Двадцать пять… Господи, это же как вся моя бестолковая жизнь. — Джо, послушай… — Нет, это вы меня послушайте. И услышьте, пожалуйста. Вы величайшие герои Земли. Вы защитники. Мстители. А я кто? Сиротка из приюта? Агент? Солдат? Я преступница — это решено государством. На бумаге. Занесено во все базы данных спецслужб, во все сводки полиции, ближайшие пару дней мое имя будут полоскать из каждого утюга, и чихать все хотели, что именно я сделала. Будь я хоть трижды права, в решении суда сказано иначе, — как бы Джо не старалась, но голос все-таки сорвался. — Что-то случится. Что-то обязательно случится, иначе быть не может. Вы спасете мир. Опять. Вас сделают героями. И всем плевать будет на закон, вас… вас просто не дадут схватить, распять, наказать… Как можно… Вы же герои. А что будет со мной? Тюрьма? И еще десять лет сверху за побег? Из-за тебя… из-за вас… — Ты могла этого не делать, — вспылил Клинт, не потому что действительно злился на нее, а потому что понимал — она права. И все ее слова остро били в самое сердце. — Просто выстрелить и все. — Просто выстрелить, да? — в горле засвербел ком, который вот-вот грозил прорваться наружу слезами горькой обиды. Как он не понимает. Все это было ради него. — Да, выстрелить! Джо не успела ответить. Спазм скрутил ее, и ее стошнило на лакированный дощатый пол. И тут же послышались шаги людей, которых она не замечала, и упреки Наташи: «Нашли время для разборок. Бартон, у нее же сотрясение!». Голову стиснул обруч боли, и Картер уже мало что понимала. Ее подняли на руки, а через несколько секунд жар от камина растворился и сменился сырым прохладным воздухом. Картер не в силах была больше терпеть и закрыла глаза. Вскоре над ухом раздался шорох простыней, голова коснулась прохладной подушки. — Ай, нога, — простонала Джо. — Тихо-тихо, — голос Стива звучал успокаивающе, по-отечески. — Прости, я нечаянно. На, выпей воды и спать. Спать-спать и протесты не принимаются. Тебе надо силы восстановить. — Дай я, — Наташа остановилась за спиной Клинта, глядя как он вытирает пол. — Да оставь ты. Я сам. Романова вздохнула и отступила назад, глядя как друг корячится над лужицей рвоты. Выбросив тряпку, Клинт открыл окно, стараясь избавиться от кислого запаха, и уперся руками в оконную раму, устало опустив голову. За окном шумел пушистыми кронами лес. Наташа стояла рядом, не торопила, не задавала вопросов, понимала, что Бартон на пределе эмоций и все скажет сам. Как только облечет это в цензурную форму. — Ты же понимаешь, что она права? — Права. Бартон усмехнулся. — Черт, и почему она не могла просто выстрелить? Просто сделать свою работу и все. — А то ты не понимаешь? — Да понимаю. Может даже лучше, чем ты понимаю, но… Она же могла выстрелить по касательной, в ногу, в руку да куда угодно и… — И отвести подозрение? При учете, что группа захвата стояла у тебя за спиной? — Наташа покачала головой. — Да нет, не было у нее другой возможности им помешать и спасти тебя другой возможности не было. Она замолчала, глядя как Бартон нервно барабанит пальцами по раме. — Ты думаешь, зря она это сделала? — Да. Да, зря! Нат, я того не стою. Не стою ни ее страданий, ни испорченной жизни. Что я наделал? — он оглядел застывшую рядом шпионку. — Что мы наделали? Кем бы она стала, не заметь мы ее тогда? Не раскроя этих, — он скривился, — способностей. Не возьмись я за ее обучение, кем бы она стала? Агентом ЦРУ? Солдатом? Полицейским? Она бы и тогда делала свою работу, только не мучилась бы выбором стрелять в своего учителя-преступника или нет. Черт, я даже не знаю, что ей интересно-то помимо работы. Может, она рисовать любит или крестиком вышивать. Может, она хотела дом и семью. Может, хотела архитектором стать. Мне это никогда не было интересно. А что теперь? Она может любую винтовку на раз собрать, в глаз белке с сотни ярдов попасть. А толку-то. Клинт вдруг вспомнил девочку. Чуть нелепую и нескладную. Которая не была достаточно выносливой, достаточно сильной физически, достаточно уверенной. Вспомнил, как она тренировалась в боксе для стрельбы, оттачивая навыки, когда все остальные отдыхали. Вспомнил, как она первый раз взяла в руки легкий лук, как внимательно слушала и смотрела на него, когда он показывал технику стрельбы. Вспомнил, как она высовывала от старания язык, когда собирала и чистила оружие. И как он ругал ее за это, говоря, что так и язык прикусить недолго. Вспомнил девочку, чью руку растерзали псы. Вспомнил, каким жестким он был. Вспомнил ее лицо, когда фактически бросил ее. Вспомнил проступивший на ее румянец на лице, когда впервые увидел ее в платье. Вспомнил запах и нежность девичьей кожи, неловкий взгляд из-под опущенных ресницы. Вспомнил счастливую улыбку от попадания в мишень. Вспомнил, как она прикусывала губу и корчила рожи, когда что-то получалось. Вспомнил, как изменилось ее лицо после задания с Шарком. Помнил сухие отчеты и рапорты после. И все винил себя за то, что с ней сделал. Он знал, что она справится с этим разрывом, но сам он примирится с реальностью оказался не в состоянии. — Ладно. Подумаем, что с этим можно сделать. Режимы сменяются постоянно, нужно только дождаться этого… момента, — Наташа улыбнулась. — Ах да, и помоги Сэму с крылом. — Не сегодня. Доброй ночи. Бартон ушел наверх и вскоре со второго этажа стали доносится приглушенные голоса. Сэм вздохнул, засовывая руки в карманы. — Говорил я тебе, не скоро он этим займется.