Нелепое

Карандашную линию горизонта, словно кто-то размазал слюнявым пальцем, розоватое небо вплеснулось в море и причудливо с синей волной смешалось, золотистым щитком опустилось солнце за могучие стройные кипарисы, и дорога ленивая, словно кошка, под колёса, как под руки расстелилась. Гор халва раскрошилась и разломалась, затвердела неровною карамелью, принакрылась зефирными облаками, как уютной и тёплой своей постелью, мелкий сахар ветров леденцом растёкся, стал прозрачным стеклом нашей колесницы: муравьём бирюзовым сползал автобус по шершавой обочине вдоль обрыва. Мы, вдохнувшие пыль предзакатной дрёмы, стали мягкой мастикой: густой и гибкой. Это место за тысячи миль от дома стало очень родным для нас. Даже слишком. Собрало всех как будто огромный паззл, по местам разложило, создав рисунок. Говорят, что случайностей не бывает, но тогда кто сумел бы всё так придумать, чтобы каждый из нас, разморённых солнцем, насмеявшихся, песни все перепевших, думал, глядя в окно, об одном и том же, чтоб желал здесь остаться и жить так вечно? Кто придумать бы смог столько фишек, шуток и болезней, косящих под самый корень? Кто придумать мог нас: слишком резких, шумных, так по-детски доверчивых и весёлых?.. Я не знаю. Сребристый луны червонец кто-то будто вдавил в небеса монетой. Я не знаю, но верю: пока мы помним, этот мир не стереть никому на свете.