Иногда они возвращаются

Время будто замерло на лишённой жизни равнине с неизменным пейзажем, а Регулус всё продолжал идти куда глаза глядят. Вынужденное путешествие опасно затягивалось, и надежда разыскать Эвелин, а затем и выход (правда, Регулус даже представления не имел, как он должен выглядеть) уменьшалась с каждой минутой и тонула в мутной пелене тумана. Он не ожидал, что это безотрадное, угнетающее сознание место окажется настолько обширным. Регулуса постоянно мучили неутешительные мысли об Эвелин, которая затерялась совершенно одна среди нескончаемого, словно застывшего пространства. Почему-то он даже не злился на её опрометчивый поступок, а только хотел поскорее её найти и вернуться в нормальный мир. А может, вся окружающая реальность — лишь иллюзия, сотворённая магией создателя злосчастного артефакта? Не зная, что и думать, Регулус на всякий случай подошёл к мёртвому корявому деревцу, попавшемуся на пути, и не без опаски провёл рукой по сгнившему стволу. Нет, он был вполне осязаемым, и пальцы почувствовали шершавую ссохшуюся поверхность. С ненавистью Регулус задрал голову и возвёл глаза к затянутому сплошной серой дымкой небосводу, будто призывая неизвестную магию, забросившую их с Эвелин сюда, выпустить случайных пленников. Вдруг его, словно молния, поразил знакомый, но в то же время далёкий и сильно искажённый голос: — Регулус… Это точно была не Эвелин. Регулус быстро обернулся, но ни малейшее движение не нарушало окутавшую всё вокруг туманную дымку. — Регулус… — снова позвал приглушённый голос, на этот раз с противоположной стороны. Регулус опять повернулся в направлении голоса и обомлел. Буквально в пяти футах от него, плотно сжав губы, стоял Сириус. — Сириус?! Ты что, отправился за нами? Но… — Регулус запнулся, заметив отрешённый, пустой взгляд брата. — Что случилось? — Ты у меня спрашиваешь? — бросавшим в дрожь ледяным тоном произнёс Сириус. — Это ты во всём виноват. — Виноват… в чём? — резко севшим голосом спросил Регулус, предчувствуя большую беду. — Тебя вычислили в Париже. Проследили, откуда ты аппарировал. Они вышли на Стеллу. Её схватили, — механически отчеканил Сириус. — Но… но… — голова закружилась, в горле пересохло. — Её сразу увезли в Азкабан, — на лице Сириуса не дрогнул ни один мускул. Регулус в ужасе отшатнулся. Последнее слово прозвучало как приговор. Слова застыли на губах, и Регулус безмолвно взирал на брата, смотревшего ему прямо в глаза без тени эмоций. — Надо думать, что делать! Мы должны как-то проникнуть туда и вытащить её! Воспользуйся анимагией или не знаю, чем ещё! — Регулуса, наконец, прорвало; он не понимал холодного равнодушия Сириуса. — Что же ты медлишь? — Всё бесполезно, — ровным голосом сказал Сириус. — И всё из-за тебя. — Да что ты несёшь?! — яростно взревел Регулус. — Неужели даже не попробуешь? Я тебя не узнаю! И зачем ты тратил время, разыскивая меня, если так ненавидишь?! Но Сириус молчал, и его молчание было ужаснее любых обвинений. Регулус уже готов был погрузиться в бездну уныния от осознания своей никчёмности, оттого что снова сделал глупость и подвёл брата. Но что-то удерживало его, упорно сверлило мозг и не позволяло погрузиться в темноту. Почему, почему Сириус ничего не предпринимает? Почему не бросается спасать Стеллу? Это совсем на него не похоже… И тут в голове пронеслась неожиданная мысль. — Это не ты… — выдохнул Регулус, с прищуром глядя на непроницаемое, как маска, лицо Сириуса. — Ты не похож на моего брата. И это место… Почему именно здесь? Это какая-то фальшивка! — он взмахнул палочкой, чтобы развеять заклинание, но облик человека, выдававшего себя за его брата, не изменился. — Нет-нет, здесь, наверное, другие чары, — не сдавался Регулус, не желая верить в реальность происходящего. Секунды безвозвратно утекали, разбивая в прах последнюю надежду Регулуса. Но вот губы Сириуса изогнулись в издевательской усмешке, и его силуэт начал медленно бледнеть, тая в неподвижном воздухе. Регулус инстинктивно хотел броситься как-то помочь брату, но вспомнил о своей догадке и остался на месте. Через некоторое время образ Сириуса полностью растворился, будто его никогда здесь не было. Не успел Регулус как следует осознать случившееся, как на месте, где только что стоял брат, возникла призрачная фигура пожилого волшебника в мантии сапфирового цвета. На губах играла точно такая же усмешка, как у исчезнувшего ненастоящего Сириуса. — Поздравляю, молодой человек, вы справились! — торжественно провозгласил он. — А вот ваша подруга… — он не закончил фразу, разразившись скрипучим смехом, и, прежде чем Регулус успел вставить хоть слово, мгновенно пропал. — Эй! — закричал он, замахиваясь рукой на пустоту. — Что ты с ней сделал?! Регулус сразу понял, что речь шла об Эвелин. Но было слишком поздно: старик больше не появлялся, и всё вокруг снова окутала бездонная тишина. Регулус огляделся, в отчаянии пытаясь отыскать хоть какой-то след коварного волшебника, однако на его недавнее появление не осталось и намёка. В голове вертелась единственная мысль: с Эвелин что-то случилось. Поэтому он даже не обрадовался заметной перемене в окружающей обстановке: часть туманной вуали всколыхнулась и поредела, открывая бледную линию горизонта с темневшей на её фоне полосой высоких деревьев. По всему выходило, что Регулус прошёл испытание, и теперь создатель этой жестокой игры великодушно его отпускает. Но без Эвелин он отсюда не уйдёт. Быстро раскинув мозгами, Регулус мельком взглянул на манящий горизонт, чётко видневшийся в чудесным образом очистившемся воздухе, развернулся и пошёл в противоположную сторону, по-прежнему окутанную туманом. Скорее всего, маг хотел увести его подальше от Эвелин. Регулус вполне мог ошибиться, но колебаться было некогда. Оставалось только слепо верить, что она жива. В том направлении, которое выбрал Регулус, туман, наоборот, сгустился ещё сильнее, и видимость совсем ухудшилась. Похоже, колдун просто издевался над ним. Зато Регулус убедился в верности своего решения. Он едва держался на ноющих от затяжных скитаний ногах, увязавших в болотистой почве, но знал, что останавливаться нельзя. Неизвестно, сколько времени Регулус провёл в пути, прежде чем сквозь зыбкую дымку, размывающую все очертания, различил на земле в двух десятках футах впереди расплывчатое пятно. Сердце тревожно сжалось от дурного предчувствия, и Регулус стремглав кинулся туда. Эвелин лежала, беспомощно распластавшись на холодной земле. Глаза были закрыты, лицо неестественно побелело. Неужели он опоздал? Регулус опустился на колени, дрожащей рукой проверил пульс и вздохнул с облегчением: редкие удары сердца хорошо улавливались. Без промедления он применил несколько лечащих заклинаний, и щёки Эвелин слегка порозовели. Ещё три-четыре взмаха волшебной палочкой — и она тяжело открыла глаза. Непонимающим взглядом она смотрела на Регулуса, беззвучно шевеля губами и пытаясь что-то сказать. — Всё нормально, Эвелин, — успокаивающе кивнул Регулус, накладывая согревающее заклинание. — Приходи в себя. — Регулус… — её глаза прояснились, и зрачки испуганно забегали. — Где он? — Кто? — насторожился Регулус. — Он здесь! Он всё знает! — Эвелин судорожно хватала воздух. — Он стёр… — она вдруг замолчала, резко приподнялась и глянула на Регулуса так, словно он превратился в банши. — Подожди… Почему я помню?! — Успокойся и расскажи всё по порядку, — терпеливо предложил Регулус, по-прежнему ничего не понимая. — Здесь был мой отец, — Эвелин старалась сдержать кипевшие эмоции. — Он как-то узнал, что я общаюсь с вами — тобой и Сириусом. Он разозлился, а потом… п-потом… — она начала заикаться. — Стёр мне память! — Это был не он, — выслушав её, Регулус начал догадываться, что произошло. — Сейчас объясню. Он поймал её совершенно растерянный взгляд и подробно поведал о своей встрече с фальшивым Сириусом, превратившимся в мага-призрака. — В общем, мне кажется, это место проецирует наши страхи, — заключил Регулус. — Что-то наподобие боггарта, но в более изощрённой форме. Я думал, что поборол свой страх, но, видимо, где-то глубоко в подсознании всё ещё боюсь ошибиться и подвести Сириуса. Эвелин понимающе кивнула и нервно поёжилась. И тут Регулус осознал брешь в своей теории: — Слушай, а ты разве боишься отца? — Нет, не отца… — помедлив, тихо ответила Эвелин и потупила взгляд. — Тогда чего же? — Я боюсь… — она замолчала в нерешительности. — Только никому не говори. Это так глупо… Я с самого детства боюсь Обливиэйта, — наконец, несмело призналась она. — Поэтому и решила тогда дать вам клятву. — Может, оно и к лучшему, — не став заострять на этом внимание, просто сказал Регулус. — И ничего постыдного в твоём страхе нет. Я тоже не хотел бы оказаться в такой ситуации. Мало кому может понравиться Обливиэйт. — Рада, что ты меня понимаешь, — Эвелин немного расслабилась. — И спасибо, что пришёл за мной. Прости, я сделала такую глупость с этой чашей… Она искренне улыбнулась ему без тени заносчивости и снисхождения, и Регулусу в голову абсолютно некстати закралась одна шальная мысль. Ну нет, что за вздор! Придёт же такое на ум. Что-то он совсем разнервничался из-за этого дурацкого места… Заметив его долгий взгляд, Эвелин посерьёзнела и, как почудилось Регулусу, чуть смутилась. — Так, надо отсюда выбираться! — спохватился он, отведя взгляд. — А ты знаешь как? — встрепенулась Эвелин. — Не совсем уверен, но думаю, да. Пойдём. Регулус помог ей подняться и повёл в обратном направлении — туда, где покров тумана отступил и показался далёкий горизонт. Его одолевало подозрение, которым он не стал делиться с и без того измученной Эвелин: за это время окно в тумане могло запросто исчезнуть. Мало ли какие сюрпризы приготовил волшебник, насмехающийся над забредшими сюда на свою голову гостями. Но когда они добрались до точки, где он лицом к лицу встретился со своим страхом, Регулус, к своей радости, увидел всё ту же прореху в сплошном клочковатом полотне, сквозь которую вдали виднелся чистый горизонт. — Как далеко… — устало вздохнула Эвелин. — Жаль, у нас нет с собой восстанавливающего зелья, — посетовал Регулус. Он прошептал пару заклинаний, но зелье определённо подействовало бы эффективнее. Однако расстояние, как и всё здесь, оказалось обманчивым, и совсем скоро они уже подходили к стене незнакомых исполинских деревьев, чётко отделявших безжизненную равнину от шумного густого леса. Регулус подумал было, что придётся углубляться в чащу, но тут же прямо перед ними из ниоткуда возникла точно такая же, как в музее, серебряная чаша, украшенная звёздчатыми сапфирами. — А вдруг нас забросит куда-нибудь ещё? — будто прочитала его мысли Эвелин. — Надо пробовать, — твёрдо сказал Регулус, хотя его тоже одолевали сомнения. — Боюсь, ещё один такой полёт я не вытерплю, — Эвелин импульсивно обхватила себя за плечи. — Дай мне руку, — Регулус старался казаться спокойным. — И вместе прикоснёмся к чаше. Сопротивляться Эвелин не стала. Они взялись за руки, одновременно приблизили пальцы к гладкому ободку и дотронулись до блестящего серебра. Эвелин при этом крепко зажмурилась, Регулус же не мог позволить себе такой роскоши. Он внутренне приготовился к приливу обжигающего холода, но на этот раз лишь на мгновение потемнело в глазах, и он увидел перед собой знакомые ряды витрин, на стёклах которых играли яркие солнечные лучи. Он сидел, вытянув ноги и прислонившись спиной к той самой витрине, от которой, казалось, давным-давно они с Эвелин начали своё незапланированное путешествие. Сама Эвелин сидела рядом в такой же позе и недоверчиво осматривалась. Из соседнего зала доносился приглушённый гул голосов. — Нас же сейчас найдут! — опомнился Регулус и подскочил как ужаленный. — Надо срочно закрыть витрину. Эвелин охнула и тоже встала. Регулус повернулся, и его взгляд наткнулся на злополучную чашу, рядом с которой лежала упавшая перевёрнутая табличка, которую он вчера (а может, неделю назад?) не заметил. Не удержавшись, он осторожно перевернул её палочкой и второпях зачитал надпись: «Аттракцион «Иллюзия страха». Запрещён в 1865 году». Молча переглянувшись с Эвелин, Регулус одним движением опустил стекло — и как раз вовремя. — Молодые люди, этот зал закрыт для посещения! — послышался сердитый голос. — Вы разве не видели предупреждение на входе? Ловко огибая витрины, к ним через весь зал спешил низкорослый тучный человечек неопределённого возраста. — Как смотритель музея я вынужден попросить вас удалиться! Эвелин потянулась за жетоном, но Регулус мягко остановил её руку. — Простите, заблудились, уже уходим, — пробубнил он, сосредоточенно рассматривая свои ботинки. Наложить чары маскировки он по понятным причинам не успел. Конечно, вряд ли кто-то здесь знал его в лицо, но лучше перестраховаться. Да и Эвелин не стоило лишний раз светиться. Украдкой грустно взглянув в последний раз на пустовавшую подставку амулета луны, они прошмыгнули мимо продолжавшего ворчать смотрителя, пока тот не начал задавать неудобные вопросы, торопливо прошли через соседний зал, где толпилась внушительная экскурсионная группа школьников и, оказавшись в холле, без передышки двинулись к выходу. — Сколько же мы там пробыли?! — спохватилась Эвелин, когда они проворно сбежали по главной лестнице, и Регулус про себя подметил, что всю усталость как рукой сняло. — Получается, всего одну ночь, раз коллекция артефактов ещё на месте, — сообразил он. — А кажется, целую вечность. — То отвратительное место — сплошной обман, — Эвелин непроизвольно передёрнула плечами. — Что за больные на голову придумали этот так называемый аттракцион? Вопрос был риторическим, и Регулус только презрительно хмыкнул. Они добрались до тихого безлюдного уголка тенистой аллеи и, не привлекая ненужного внимания, наконец-то аппарировали. Сириус встретил их с хитрой улыбкой, но глаза выдавали беспокойство. — А вы молодцы. Тоже решили устроить себе свидание, да ещё и в Париже. Похвально! — Сириус, ты спятил?! — эмоционально возмутился Регулус. — Ты же читал записку! Правда, мы не… — Ага, совсем, что ли? — перебила его Эвелин, пронзила Сириуса уничижающим взглядом и слегка покраснела. — Понял, молчу, — картинно вскинул руки Сириус, продолжая добродушно усмехаться. — Только что-то вы слишком долго пропадали. Мы уже начали волноваться, а Стелле пришлось уходить на работу, так и не дождавшись вас. — Мерлин, работа! — пронзительно вскрикнула Эвелин. — Опоздала! Спасибо, что родители сейчас не дома… Всё, счастливо оставаться! Она тут же исчезла, поспешно аппарировав. — Похоже, растёт ещё одна Мародёрка, — одобрительно отметил Сириус. — Надо принимать в команду. Регулус почувствовал необъяснимую неловкость от слов брата и хотел что-то возразить, но тот сменил тему: — Ну так что, достали амулет? — Об этом я и пытался сказать, — помрачнел Регулус. — Его там нет. — Вот как, — разочарованно присвистнул Сириус. — Но как я понял, вы всё равно угодили в переделку? — Угадал, — вздохнул Регулус и начал пересказывать события прошедшей ночи в музее. Он предпочёл умолчать о подробностях разговора с двойником Сириуса: брат и без того каждый день переживал за Стеллу, отпуская её на работу. А ещё по просьбе Эвелин не стал упоминать о её боязни Обливиэйта. — Да уж, угораздило вас… — сочувственно вздохнул Сириус. — Но главное, всё завершилось удачно. Ты молодец, — он уважительно похлопал брата по плечу. — А насчёт амулета… — Сириус озадаченно поскрёб подбородок. — Вдруг какая-то ошибка в документах? — Ну не знаю, я сам видел опись. Вряд ли по запросу из нашего Министерства французы стали бы присылать фальшивые бумаги. Так недолго и отношения испортить. — Значит, его забрали раньше, — рассудил Сириус. — Причём официально, иначе они подняли бы шум ещё до вашего появления и всё там перекрыли. — Думаешь, кто-то тоже идёт по следу этих амулетов? — настороженно спросил Регулус. — Не уверен. Возможно, просто совпадение, — отрывисто махнул рукой Сириус. — Мало ли, какой-нибудь исследователь артефактов взялся изучать амулет. Но такой информации нам, конечно, никто не даст. — Эвелин опасно лезть в это дело дальше, — Регулус вдруг осознал, как она рисковала, добывая для них сведения. — Даже не ожидал, что она станет нам помогать. Она оказалась намного смелее, чем я предполагал. При таком отце, который терпеть не может одно упоминание нашей фамилии… — он умолк. Сириус ничего не ответил и, повернувшись к полке, принялся перебирать на ней книги, но Регулус заметил, как в его глазах блеснул лукавый огонёк. * * * Неровное яркое сияние только-только взошедшей луны, временами прячущейся за набегавшими облаками, проникало через узкое окно с не задёрнутыми шторами и высвечивало обширную дощатую поверхность стола, чётко освещая грубую текстуру древесины. В центре лежал наполовину свёрнутый в трубочку исписанный чёрным пергамент из тончайшей, но очень прочной кожи, на котором то там, то здесь виднелись выжженные следы. В некоторых местах текст, выполненный слишком ровным, будто механическим шрифтом, был тщательно вымаран и замазан слоем бледно-жёлтого застывшего каплевидными подтёками вещества, поверх которого были вписаны или, можно даже сказать, выдавлены, слова совсем другим, нечётким и местами дрожащим почерком. Кое-где прерывистые нетвёрдые линии просто зачёркивали исходный текст, и сквозь них проглядывали первоначальные слова. Рядом с пергаментом на круглой бархатной подушечке слегка поблёскивал в лунном свете тонкий серебряный амулет неправильной формы. Входная дверь протяжно заскрипела, в комнату не спеша вошёл человек и с наслаждением опустился в просторное мягкое кресло, закрытое свисающей до пола приятной на ощупь накидкой. Только здесь, в этом доме, вдали от посторонних глаз он мог чувствовать себя самим собой без необходимости постоянно притворяться и вынужденно проживать чужую жизнь. Однако всё шло по плану и неизбежно приближалось к финалу. Совсем скоро по меркам обычной человеческой жизни он сможет предстать перед всеми в настоящем обличии и сбросить опостылевшую за столько лет маску. Пусть не внешнюю — этому уже не бывать никогда. Но внешность ничего для него не значила. В конце концов, это просто оболочка, которую после того, как всё завершится, он будет волен сменить в любой момент. Магических сил, увы, осталось на порядок меньше, чем было когда-то. Будь в его распоряжении, например, хотя бы половина того мастерства легилименции, которым он обладал раньше, осуществить задуманное было бы гораздо проще. Да и не корпел бы он столько лет над ненавистным пергаментом, а давно отыскал способ разрушить его магию. Но таковы издержки существования, которого по привычным законам мироздания быть вообще не должно. Но он жил, а не пребывал в вечном забвении, и этого было вполне достаточно. Пока. Тот единственный, который каким-то нелепым, никому не известным образом оказался способен помешать выполнению всех планов, был повержен, благодаря цепочке событий, для непосвящённых выглядевших вполне естественно. Хотя стоит признать, этот момент заставил немного понервничать. Но теперь ничто больше не отвлекало от основной цели. Осталось исправить последнее досадное недоразумение, закравшееся в выверенный план. Начало уже положено. Придёт час, и магический мир узнает неприятную для себя правду. Тревожил лишь одно: зеркало по-прежнему не работало. Исследование Отдела тайн показало, что инородный фрагмент находился там уже давно, но почему сбой произошёл именно сейчас и как вернуть зеркалу изначальное состояние, выяснить никто не смог. Не удалось найти ответ даже ему. С тех пор ряд заклятий постепенно становился недоступен, что порядком усложнило задачу. Но ничего, сил хватит, осталось немного. Скоро в зеркале не будет необходимости, и он станет полностью от него независим. Возможно, поиски нужных артефактов следовало начать гораздо раньше, но как он мог предвидеть столь предательскую поломку годами исправно служившего ему зеркала? Задумчивый взгляд скользнул по неровному изгибу амулета, но сразу же переключился на пергамент. Он выдвинул тяжёлый ящик стола, заполненный многочисленными пузырьками с разноцветными зельями, выбрал четыре, выставил их на стол и, ещё раз внимательно осмотрев пергамент, приступил к ежедневной монотонной работе.