Savior

Pov Авроры. Я сидела на полу комнаты и разглядывала ворсинки ковра. Такой же есть и в моей комнате. По нему ходил Гарри… Гарри, Гарри, Гарри, почему я не могу избавиться от мыслей о нём? Уже два дня прошло, моя милая сестра снова дома, но я не могу её увидеть, моя мама приехала, а я, как чёртов кролик, боюсь выбраться из этой квартиры… Ненавижу всё… Падаю на ковёр, обхватывая колени и притягиваю их ближе к себе… Здесь вкусно пахнет, как у меня дома. Хочу домой, нужно наведаться скорее туда, но Гарри может меня найти. Значит, пока что не пойду. Его не было здесь, поэтому домой лучше не идти. Здесь безопаснее. Телефон отключен, нельзя, чтобы он нашёл меня, не хочу… В груди что-то рвётся постоянно, будто я болею; каждую секунду и слёзы вновь наполняют глаза, картинка размазана… Ингода я хочу всё забыть, но это глупо. Раньше я любила что-то вспоминать, будь то детство или прошлая неделя, но теперь, когда я пытаюсь заглянуть в прошлое, вижу только этот мерзки поцелуй предательства. Её губы на его губах, а эти чудесные ладони, что я так любила, на её талии. Он предал, он… Нет, не хочу вспоминать, ХВАТИТ! Постоянно возвращаюсь к его дому, к его комнате, постели, глазам, губам, поцелуям, ощущениям. Остановись, перестань! А ещё папа… Почему всё должно было случится в один момент?! Почему я должна была стольким пожертвовать?! Почему он ушёл так рано!? Люк сказал мне « Ну, это было один раз и, если он тебя любит, то не поступит так больше.» Что за чушь? Я знаю много случаев измен и каждый раз не заканчивался ещё одной. Потом были ещё и ещё. Они уже попробовали это отравленное яблоко. Я не смогу жить с тем, кого люблю и терпеть измены, я не смогу. Слишком больно знать, что твой любимый, вместо того, чтобы провести время с тобой, жарит какую-нибудь деваху в отеле. Это больно и унизительно. Хотя… Он ведь постоянно так жил, а от привычек не легко… Так, стоп, теперь ты его оправдываешь? Не надо… Мои слёзы уже намочили ковёр, но откуда столько жидкости? Я не ела последнее время, да и не пила тоже. А они идут… Они тёплые и солёные, я уже привыкла к ним. Это уже не боль, это отчаяние. Поздно что-либо делать. Чем дольше я лежу здесь, тем хуже… Нужно убрать ковёр подальше, зашвырнуть в самый тёмный угол чтобы не видеть, чтобы не вспоминать. Встаю, вытираю щёки и, шмыгая носом, прохожу из комнаты Люка в зал, где стоит груда тренажёров. За окном темно, наверное, дождь. - Ава? Ты чего? Ты куда его тащишь? - я, не слушая воплей хозяина квартиры, скручиваю ковёр и со всей силы кидаю его к стене, подальше, за самое оборудование. Он с характерным звуком ударяется о стену и падает, оставляя несколько сотен пылинок в воздухе. - Да ты с ума скоро сойдёшь. – шокировано комментирует Люк, отставляя тарелку с хлопьями. - Я уже немного сумасшедшая, не видишь? – от чего-то мне стало немного легче. Как-будто из тонны тяготящих мыслей сняли несколько килограммов. Кажется, я начинаю понимать истеричек, которые бьют посуду и кричат. Может и мне попробовать? - Люк, у тебя есть груша и перчатки? – надеюсь, что после нескольких ударов, я смогу хоть немного восстановиться. Хочу забыть всё, что связанно со Стайлсом, всё хорошее и плохое. - Э, ну. В кладовой нужно посмотреть. – он встаёт и уходит, а я остаюсь вновь одна. Внезапно в моей голове появляются слова Эль. «Он, конечно, не убьёт тебя, не покалечит, но, боже, я не знаю, что он делает, но девушки, после двухнедельного отпуска с ним, возвращаются очень довольные или наоборот, невероятно расстроенные. Некоторые после этого несколько месяцев не переносят противоположный пол, а другие обходят этого парня стороной.» Ещё можно покончить с собой, но мозгов у меня больше, чем у тех глупышек, которые делают это. Поэтому, дождавшись своих перчаток и установленной груши, я начинаю бить… Я била и била, не правильно, без стойки вообще какой-либо техники. Просто лупила этот кусок ткани, набитый песком или чем там. Мне становилось легче. Била и била, руки постепенно начинали болеть, но это чувство полного опустошения и лёгкости заставляли идти дальше. Я била те ужасные чувства, в которых находилась несколько часов подряд, я била депрессию и свою любовь к кудрявому, потерю отца, била эти чёртовы воспоминания и пролитые слёзы. Постепенно, совсем немного, но моя боль и неприязнь угасали, как костёр, который залили водой и затоптали – след остался, но вреда он больше не нанесёт. Это состояние небытия можно победить разными способами, главное - найти тот, что тебе подойдёт. Я нашла, но что дальше? Да, пора поставить точку, взять себя в руки и вычеркнуть Стайлса из своей жизни. Всё кончено… Да, всё кончено, обычно, с этих слов всё и начинается. Надеюсь, у меня начнётся что-то приятное. До меня начинают добираться звуки окружающей среды, шумит за окном вода. Действительно, дождь. А на душе всё равно грустно... - Ава, ты долго стоять будешь? – Люк потряс меня за плечо, выводя из раздумий. Его глаза вновь наполнены жалостью. НЕ люблю, когда меня жалеют... Нужно его поблагодарить… Сколько времени прошло? Два часа? Я лупила грушу два часа?! - Спасибо, Люк, ты сделал то, за что я буду обязана тебе по гроб жизни… - я обняла парня, а он обнял меня в ответ. Его объятия всегда ассоциировались у мня с домом, такие же уютные. – Почему любовь приносит столько боли? – спрашиваю, повиснув у него на плечах, как кошка, когда подтягивается. - Ну, по мне, боль приносит не любовь, а инстинкт собственности, который, как раз, должен быть противоположен любви, но идёт с ней в комплекте. Из-за жажды владеть, появляется ревность, а это противоположно любви, но, опять - комплект. Любовь, по сути, невинна и добра, она – это воплощение счастья, но вот оставшаяся часть – это испытания, которые нужно преодолеть. – с улыбкой отвечает парень и мы садимся на диван. В его словах есть смысл. – Я купил мороженное, будешь? – ещё бы я не хотела. Киваю, а затем забираю у него порцию и лопаю за обе щёки. Вкус снова вернулся, чувствую вишню. Вкусно.. Мне нравится снова чувствовать себя чуточку живой. Прошло достаточно времени, за окном уже темно, дождь больше не льёт, теперь на улице тихо. Я точно успокоилась и сделала для себя выводы. Гарри одумается, а я поживу спокойно без него. Надеюсь... Забыть его не сможет никто, а вот смириться многим под силу. Я буду одной из многих. Мы смотрим какую-то глупую программу, Люк смеётся, а я даже вникнуть не могу, о чём там речь. Раздаётся звонок в двери и, взглянув в её сторону, парень встаёт с места, чтобы открыть. Я кладу ещё одну ложку вкуснятины в рот, но давлюсь ею, ведь слышу неприятное сочетание букв. - Гарри?! Какими судьбами?! – ложка бесшумно падает на пол вместе с моим сердцем. Что делать!? Что, что, что? Он не должен меня увидеть, не должен знать, что я здесь. Так, спрятаться. И вещи спрятать, и мороженное тоже. До холодильника я добежать не успею, поэтому, с тарелкой несусь в комнату голубоглазого. Сердце давно так быстро не стучало… Голова кружится и кажется, что я сейчас упаду в обморок. Ну уж нет, сначала спрячусь. Открываю шкаф и закидываю свою сумку, туда же летят джинсы и обувь, сама забираюсь в него и тихо закрываю двери, негромко откашливаясь. Через несколько секунд в комнату залетает Стайлс, странно покачиваясь. На нём та же одежда, что при нашей последней встрече, кудри свисают вниз, мокрые... Он вообще был дома? Вижу круги под глазами. Не спал? Он, покачиваясь, проходит к кровати, что-то бурчит, идёт ещё дальше,и я его не вижу. Щель не очень-то большая. Гарри пропадает из зоны моей видимости, а я, затаив дыхание, молюсь о том, чтобы шкаф остался нетронутым. Рука начинает болеть от холода, но я боюсь ею пошевелить, вдруг заметит? В комнате появляется Люк. Слава богу... - Гарри? Её здесь нет. Ты ищешь под кроватью? Ты почему не двигаешься? Ты уснул? – бармен проходит мимо меня. – Да ты уснул! – подождите, что? Стайлс уснул? Он действительно пьян.. Значит, мне не выйти, значит, я застряла? - Эй, пьянь, поднимай свой зад и вали к себе домой. Пить меньше надо, если не умеешь. – говорит русоволосый, а я пытаюсь не смеяться, когда слышу бурчание в ответ. – Стайлс, свали из квартиры, от тебя перегаром несёт за три версты. Оооо, только не сюда! – раздаётся резкий удар в дверь, что разделяет нас и я, от неожиданности, роняю чашку вниз. Зажмуриваю глаза, готовясь к звуку разбитой керамики, которая выдаст меня, но ничего не происходит. Когда же я их вновь открываю, не вижу чашки, зато слышу, как ругается Люк и извиняется Гарри. Что с ним такое? Почему он ведёт себя, как тряпка? Голубоглазый выпроваживает незваного гостя и я выхожу из своего убежища. Мороженное упало на мою сумку и она испачкалась, но это ничего, по сравнению с тем, что Гарри не нашёл меня. - Он был пьян? – спрашиваю я, снимая мороженное в тарелку. - Да, вообще в говнище. – поражённо отвечает друг, беря в руки мою сумку и, вытряхивая вещи, говорит, что постирает её. Я благодарю бармена и, когда он уходит, ложусь на кровать. Уже вечер и меня клонит в сон. Я закрываю глаза, прижимая руки к груди. Папочка, надеюсь, у тебя там всё хорошо, последи за мной оттуда, пожалуйста. Я скоро буду дома и помогу маме, мы воспитаем Гейу и всё у нас наладится, я обещаю. А дальше мои мысли постепенно начали путаться и я уснула. Не успела стрелка часов дать начало новому дню, как в моей комнате появился чужак. Я почувствовала, как по комнате прошёлся морозный холодок, а потом к моим губам прижалась чья-то рука. Я резко открыла глаза, но мои запястья тут же перехватили и чем-то связали. Что за хрень происходит!? Пытаюсь укусить, но ничего не получается. Вместо руки на губах повязка. Прекрасно. Брыкаюсь, пинаю ногами незваного гостя, но толку нет. Чувствую, как меня поднимают, а затем мы подходим к окну. Это человек довольно высокий и сильный. Меня хотят убить? Это тот сумасшедший, которого преследовал папа? Боже, мамочка, прости за всё, что я сделала и не сделала, я люблю тебя и Гейу. Вопреки всем моим ожиданиям похититель, и я на его плече, вылетаем в окно и спускаемся по лестнице, которая есть на каждом балконе и соединяет их. Это на случай пожара, видимо, но какого чёрта они все открыты?! Мы спускаемся ниже, а я думаю, что делать. Если я ударю его сейчас, то мы разобьёмся, так что стоит подождать земли. Наконец мы достигаем ровной поверхности и меня опускают на землю. Подождите, что? Эта машина… Чёрная иномарка. - Не беспокойся, родная, я украл тебя. – улыбается весьма трезвый Гарольд Эдвард Стайлс. Я чувствую, как прирастаю к земле. Не знаю, что делать, радоваться или бояться. хотя, я бы нервно засмеялась, если бы не повязка. - Я видел твою обувь в прихожей, хотя Люк и пытался запинать её подальше. – не хочу его слышать, не хочу чувствовать его прикосновений, но связанные руки и рот не дают мне выбора. Он держит меня рядом, а я пытаюсь что-то ответить, но выходит только мычание. -Нет, Ава, сначала я объясню, а потом ты скажешь всё что хотела. – он выжидающе смотрит на меня. Надо же, одежду сменил, да и протрезвел, по всей видимости, хотя, на трезвую голову разве можно провернуть такое? Я быстро киваю, потому что выбора у меня нет. - Аврора, я поступил очень глупо, когда переспал с той девушкой, этому нет прощения, но она обещала, что расскажет всё о смерти матери, она сказала, что настоящий убийца всё ещё на свободе и она знает, кто он. Я не знал, что делать, и не хотел этого, но потом всё случилось очень быстро. Я помню только, как выпил немного виски, а потом твоё лицо и моё остановившееся сердце. Я потерял тебя, а значит, потерял весь мир. Я потерял всё, я… - он запнулся, сглатывая и подбирая слова. С того момента, как он начал говорить, его руки не держали меня. – Я понял, что не могу лишиться тебя, это выше моих сил. Без тебя я не выживу, ты - часть меня. Ты создала меня заново, заново научила смотреть на мир под другим, нормальным углом. Ты подарила мне надежу и любовь. Ты и только ты. Ты и никто больше. Ты подарила мне смех и радость, счастье и восторг. Ты вернула меня к жизни. Ты… Ты, только ты… Я люблю тебя и не хочу терять. ты - всё, что мне нужно. Поэтому, после того, как ты вернулась, я решил, что лучше забыть всё, что ты тогда видела, потому что знал, что не простишь меня, что будешь ненавидеть, но ведь я этого не переживу, не смогу жить без тебя, ты - моя жизнь, моё счастье. Пожалуйста, вернись, перестань ненавидеть меня, ведь это тяжело. Я изменюсь ради тебя, я сделаю что угодно, только вернись, посмотри так, как смотрела до этого, дотронься до меня… - он замолкает, а затем повязка падает с моих губ. Вокруг тишина, её редко нарушает пение ночной живности и шелест листьев. Он не смотрит на меня, а я понимаю, что всё ещё люблю его. Люблю всем сердцем, всей сущностью, люблю каждой частичкой своего тела. Люблю эти кудри, эти руки, эти плечи, эту кожу… Люблю и могу простить всё на свете… Могу, но нельзя. Сущность не изменить, а значит и он не изменится, а я буду жалеть. - Гарри…- начинаю я, а он вздрагивает, ждёт ответа... - Я не могу простить то, что ты сделал… - вижу, как напрягаются его скулы, да и мне не легче. Обжигает грудь, чувствую, что буду плакать, не хочу говорить, но должна. Я сделаю ему больно, и он возненавидит и забудет. Лучше так. – Мы с тобой, как стрелки часов. Тебе нужно отпустить меня и тогда на моё место придёт что-то хорошее. Я отпущу тебя, в надежде на лучшее… Прости, прощай… - сглатываю ком в горле и, распутав узлы, высвобождаю руки. Слышу, как он шмыгает носом. Только бы не упасть на колени перед ним и не замолить о прощении, нет, ведь это будет ошибкой… Наверное. Разворачиваюсь и ухожу к подъезду. Нужно поскорее спрятаться, иначе он увидит мои слёзы… Набираю код в домофоне и двери открываются, но внезапно меня дёргают назад, а затем на мои губы ложится что-то мягкое и мокрое. Чувствую, как меня прижимают к себе крепко, но так нежно. Гарри… Наш прощальный поцелуй. Мы оба понимаем это, мы оба принимаем это. Зарываюсь пальцами в его волосы и тяну на себя, отвечая на поцелуй. Хочу чувствовать его как можно сильнее, ближе. В животе вновь бабочки, а грудь давит. Он касается моего языка своим, я вновь отвечаю. Его губы скользят по моим, а я пытаюсь насытиться этим. Он целует требовательно, так, что я практически теряю сознание. Это был наш прощальный поцелуй. Горько-солёный от слёз, невыносимо печальный и сытный. Гарри отстраняется и покрывает моё лицо короткими поцелуям. Он берёт мои заледеневшие пальцы в свои ладони и нагибается так, что наши лбы соприкасаются. Не хочу, чтобы это заканчивалось, не хочу утро, не хочу завтра… Я хочу продолжать дышать с ним одним воздухом, слушать его голос, чувствовать его прикосновения. Только я хочу сказать ему об этом, как больше не чувствую тепла рук и лба, не чувствую его запаха и присутствия… Вот как… Значит, так всё и должно быть, значит, всё кончено. Сажусь на корточки и закрываю руками лицо, слёзы, обжигающими каплями, текут по щекам. Я провожала так отца, я проводила так Гарри. Всё кончено. Дорогие читатели, стоит ли вставлять главы от первого лица?