Я люблю тебя, бунтарь

      Напиток с журчанием полился в бокал. Лилит схватила протянутый отцом фужер и залпом опрокинула в себя коньяк. Поморщилась и закашлялась. Отец заботливо постучал её по спине. – Ещё, – прохрипела девушка, протягивая бокал отцу. Солюс хмыкнул и налил ещё. Лилит выпила. – Ещё. – Не переусердствуй. Напьёшься, болеть будешь. – Ещё, – требовательно повторила Лилит Мужчина налил ещё. – Ещё. – Нет уж. Хватит тебе. Лилит посмотрела на отца пустым взглядом и требовательно протянула руку. – Ещё. – Нет, – твёрдо сказал отец, взял бутыль в руки и направился к выходу из комнаты. – Пожалуйста... Солюс замер. Пожалуйста... Лилит не говорила это слово с пяти лет. Пожалуйста. Мужчина развернулся. Его дочь всё так же сидела за столом, вытянув руку с бокалом и глядя на отца умоляющим взглядом. Пожалуйста.       Солюс подошёл к дочери. Лилит внимательно следила за ним. Мужчина с громким стуком поставил на стол бутыль и, чётко чеканя шаги, вышел из комнаты. Лилит осталась одна. Пару минут девушка сидела, глядя отсутствующим взглядом в дверь, закрывшуюся за спиной её отца, а затем взяла в руки бутыль и приложилась к горлу.

***

      Лилит проснулась от криков за окном. – Со-люс! Со-люс! – Идите и убейте их всех! Голова нещадно болела, во рту было сухо, как в пустыне. Лилит взяла в руки бутыль и сделала пару глотков. – Убейте дикарей, чтобы они больше не смели порочить честь наших жён и дочерей, наших матерей и сестёр! Убейте дикарей, а этого Снейка, их вождя, приведите ко мне! Лилит подавилась коньяком.       Убить дикарей? Убить вздорного старика Минта, убить хохотушку Строуберри, убить стеснительную Еву? Убить всех тех людей, что с неприязнью косились на Лилит, показывали на неё пальцами и шептали что-то друг другу на ухо? Убить полуобнажённых, загорелых женщин, мужчин в драных штанах и голых детишек, что бегали по улицам Другой Стороны, звонко смеясь и играя в тряпичные куклы, крича и устраивая бои на ветках-мечах? Убить этих людей, которые выносят лишения и нужду, и убить из-за чего? Из-за того, что один мужчина влюбился в девушку? Что с того, что они враги? Они ведь любят друг друга.       Лилит прерывисто вдохнула. Из уголка глаза девушки скатилась слеза. Лилит встала и вышла на балкон.       Дул холодный сильный ветер. Блондинка поёжилась. «Как ты там, Снейк? – Мысленно обратилась к дикарю Лилит. – Замерз, наверное, в своей тоненькой жилетке». – Идите, мои солдаты, идите и убейте этих дикарей! Уничтожьте их земли, сожгите их дома, они не имеют права жить! – Нет! – Лилит крикнула так громко, что у неё даже зазвенело в ушах. Зато её все услышали.       Солюс повернул голову и взглянул на дочь. Что? Что она сказала? Нет? Но почему? – Дочка, ты больна, иди в постель, а то простудишься. – Нет! Я не больна, отец. Прошу тебя, – девушка сложила руки в умоляющем жесте, – прошу тебя, не посылай войска на Другую Сторону. Не убивай дикарей. – Но почему? Разве ты не хочешь отомстить? – Не сейчас. Отец, отзови войска, пожалуйста... Солюс вздрогнул. Пожалуйста. Второй раз за два дня его дочь произносит это слово. – Хорошо, – произнес мужчина скрепя сердце. – Солдаты, дети мои… вольно, ступайте домой. Солдаты не верили своим ушам. «Ступайте домой». Да, именно так сказал их лидер, их повелитель, именно так, а не иначе. Солдаты неуверенно сделали первые шаги, боясь услышать вопль хозяина. Но Солюс молчал, и армия осмелела. Вскоре на площади не осталось никого, кроме случайных прохожих, усталого Солюса да Лилит, всё стоявшей на балкончике комнаты. – Ну чего ты там стоишь? – В голосе диктатора проскользнула нотка... нежности? – Иди к себе, простудишься ведь. Лилит кивнула, послушно развернулась и ушла. В комнате девушка бухнулась на кровать и закуталась в одеяло. Лилит было холодно. Почему? Она не знала. Девушка свернулась в клубок и погрузилась в свои мысли.