Mc Shor

С того дня прошла неделя. Мелисса выздоровела, хотя с ней, в общем-то, ничего и не происходило. Легкое сотрясение мозга и небольшое количество шрамов на запястьях и плечах — оказывается, Оливер тот еще король драматизма. Единственное, что еще можно назвать более менее плохим — в её запястьях реально были осколки. До меня одной не дошло, откуда они взялись, ведь ни одно стекло не разбилось в машине, но остальные в ответ лишь шикали. Даже Оливер, даже Росс, даже доктора, даже медсестры, даже Мелисса. Эти семь дней я притворялась, что болею. Как и Росс. Оказывается, люди из универа доверчивые. Россу даже удалось откопать нам две справки, которые подтверждают, что мы болели две недели. У нас есть еще неделя, чтобы отдохнуть, прежде чем отправится в суровую реальность. — Поехали в Париж? — в среду спрашивает меня Росс, не отвлекаясь от пролистывания какого-то мужского журнала. — Извини, но к свадебному путешествию я еще не готова, — решаю я тогда отшутиться, примерив тему, про которую пускаю шутки на протяжении недели — то, что Росс назвал меня его девушкой. Мы не целовались, ни в щечку, ни в губы. Мы много обнимались, иногда Росс брал меня за руку, когда куда-то спешил, и сплетал наши пальцы. В моем предположении мы самые что ни на есть настоящие друзья. Эта неделя была нашей. Мы ни с кем из друзей не встречались даже. Джен я написала, что буду у Росса. Это сообщение было отправлено в субботу, двадцатого сентября. А сегодня уже понедельник, двадцать девятое. Наверное, мне стоит сказать, что я его не спрашивала. Ни о чем, касающего его прошлого. Я практически ничего не узнала за эти парочку дней. В это время мы смотрели фильмы, новые серии сериалов, он водил меня по Нью-Йорку и показывал места, в которые я никогда бы не заглянула. На крышу небоскреба, например. У Росса там есть знакомый охранник, который втихаря выдал ему ключи от крыши (это мне сказал сам Росс). Прошел уже месяц моего прибывания в колледже. У меня появился хороший друг, отличная подруга и куча тайн хорошего друга, которые мне безумно хочется узнать и нельзя у него спросить (чертово пьяное бормотание, чтоб тебя!) — не скажу, что отличное начало. Наверное, самое противное в этой ситуации, что Росс мне нравится по внешности и по характеру. Пусть я не знаю многих его секретов, пусть незнакома с его друзьями, но со мной Росс ведет себя таким милым и хорошим. «Мое чувство к нему вряд ли перерастет во что-то глубокое, в любовь, например. Я скорее чувствую непреодолимую привязанность. Он мне не безразличен, он хороший парень», — так гласили строки из моего дневника ММД. Но меня пугает запись среды, двадцать четвертого сентября, которую я написала не в трезвом состоянии: «Нет лучше человека на свете, чем Росс Линч, который отлично целуется! А его руки... Оу, черт возьми, как вспоминаю, когда они запутывались в моих волосах... Боже!» Я этого совсем не помнила. Утром двадцать пятого числа я ничего не помнила, начиная от шести часов и заканчивая ночью. Но поведение Росса не изменилось, я и подумала, что ничего не было. Однако я не помню тот день. Если говорить предвзято, то да, мы не целовались. Но что значила та запись? Я не спросила Росса. Из принципа. Поудобнее расположившись на полу и упираясь спиной о диван, я кладу на свой живот бумажную коробку с эмблемой на упаковке «Пицца Уилла». Полная пицца вся в моем расположении. Чувствую, к концу отдыха у меня отвиснут бока и испортится моя худая талия. Росс пристраивается рядом с миской самодельного попкорна, бок о бок со мной. Парень в хорошем расположении духа потому, что я разрешила сделать ему выбор насчет фильма. Он выбрал ужастик. Решил пересмотреть все собрание «Крика» и просмотр первой части разделил со мной. Как мило с его стороны. Я никогда в жизни не смотрела ужастиков. Ненавижу их. Как только он включает фильм, мне хочется сбежать. Интересно, мне будет слишком страшно. Может, если я буду говорить, Росс передумает смотреть фильм, и мы посмотрим какую-нибудь комедию? — Недавно мне звонил Джереми — мой бывший лучший друг. Сказал, что не против со мной увидеться. Джер оказался в той толпе школьников, которые со мной не разговаривали. Но недавно позвонил и предложил наладить отношения, сказал, что очень хотелось бы меня увидеть. Я решила подумать. — Любовь всей твоей жизни? — бормочет Росс, старательно всматриваясь в начальные кадры фильма. — Ты с ума сошел, что ль? Я не из тех, кто будет называть парня лучшим другом и любить его. — А как же я? — грустно бормочет Росс, едва ли сдерживаясь, чтобы не посмотреть в мою сторону. — Ты, мой дорогой, совсем другое. Я тебя не люблю, как парня. И Джереми не люблю. Я же говорила тебе: тот, кто для меня друг, будет знать, что он просто друг, а если я в кого-то влюбилась, он узнает. Здесь была доля правды. Но ведь Росс меня привлекает, как парень, но он не знает об этом. Хм. Внезапно он накидывается на меня, прижимает к низу дивана. Его глаза пару секунд изучают мое лицо, а потом он прижимается губами к моим губам. Требовательно, не спрашивая моего согласия. Его язык без разрешения проталкивается в мой рот, а руки за талию плотно прижимают меня к ему. Он жаждет, что я отвечу, но я не могу. Мы друзья. До этого мы и раньше оказывались в таких ситуациях, однако это неделю я к нему и не прикасалась, хотя иногда мне хотелось. Он отсоединился от меня. — Значит, я не интересую тебя как парень? — смотря глаза в глаза, грустно и даже обиженно произнес Росс. Никогда и не думала, что смотря глаза в глаза нельзя соврать. Похоже, сейчас опровержение этих слов. Я вздыхаю полной грудью и, прилагая кучу усилий, не отвожу взгляд. Он для меня лишь друг, он меня не интересует, в нем нет чего-то привлекательного, я ни в кого не влюблена... — Росс, — выдыхаю я, — я не давала ни единого намека на то, что ты мне небезразличен в том смысле, в котором ты ожидаешь. Поверь мне, если б ты интересовал меня, как парень, я бы нахваталась стольких проблем, скольких за всю свою гребанную начальную школу не нахваталась. Кого я обманываю? Я лгу ему в открытую. Но обмануть стараюсь и себя, хочу, чтобы мои слова были правдой. — Ладно, как скажешь, это последнее, что меня волнует, — его тон принимает безразличность. Росс отсоединяется от меня и ставит свой жуткий ужастик на паузу. Берет миску с попкорном и закидывает пару штук себе в рот. Пережевывает. — Мои друзья приглашали меня в кино, сегодня, через час фильм начнется. И я подумал, ты же хотела познакомиться с моими друзьями, вот и выпал у тебя шанс. Но нам нужно поторапливаться. — Как скоро? Он съедает еще горсть попкорна, прежде чем монотонным голосом, вставая с пола, произносит: — Ну, минут десять на дорогу, плюс возможные пробки. Плюс мы хотели встретиться за полчаса. И того это означает, что сейчас нам уже пора выходить, чтобы если вдруг не опоздать. Я встаю, поправляя перекрутившуюся лямку ярко-желтого топа, и улыбаюсь открытой улыбкой. — Конечно! Я быстро переоденусь и через пару минут буду готова. На улице холодно? — спрашиваю. — Нет, совершенно не холодно. Можешь что-то надевать из серии коротких топиков и клетчатых пижамных штанов. Хотя к этому топику прекрасно подойдет та юбка в цветках из «Топ Шопа». — Что? Нет, конечно. Этот топ можно надеть только дома. Он слишком... домашний. А я думала у тебя хороший вкус в одежде. Но, видно, разочаровывать ты можешь, Росс-Кокос. — Ты не думала стать поэтом? У тебя отлично получаются рифма, сравнение и много литературных приемов. А какие ты метафоры вставляешь направо и налево! Обдумай это! Я кидаю в его лицо подушку и скрываюсь за дверью, пока в мой зад с точной меткостью не попала такая же. Одеваю белую футболку и черную кожаную юбку довольно приличной длины. Натягиваю на стопы белые балетки и выхожу к Россу, который, в свою очередь, зашнуровывает черные вансы. По дороге в торговый центр Росс включает приглушенную музыку, и мы разговариваем о разных мелочах. — Готова? — спрашивает Росс, удачно припарковываясь около самого входа. — Мои друзья те еще гады! — Если такие же, как и ты, то я, думаю, смогу стерпеть их общество. Тебя же я терплю, Росси. — И на том спасибо. В кафе, в которое мы направляемся, практически не оказывается народа. Самое большое скопление народа там — компания из четырех человек. Из них там два шатена, рыжий и один блондин. Все вовлечены в какую-то беседы, где каждый вставляет свое слово. Мы подходим к ним, и все их внимание уделяется к нам. На нас пялятся четыре пару разноцветных глаз. Довольно симпатичные парни, неплохо. Интересно, а тот шатен занят? Хм. Так-с, Марано, не отвлекайся! — Это Лора, моя подруга, — говорит Росс, махнув рукой в мою сторону. Я немного огорчена в том, что он, как в тот раз, не назвал меня его девушкой. — Рыжий — Келум, шатен, попивающий... эм-м, лимонад? — Трентон, второй шатен — Кевин, блондин — Уилл. Интересно, а моя пицца не испортится дома? — Приятно познакомиться, ребята, — улыбаюсь я, присаживаясь рядом с Россом на край кожаного дивана. Атмосфера в кафе приятная. Кажется, пахнет жасмином. Официанта все еще нет, но тут я замечаю, что у каждого в руках прозрачный стеклянный стакан с лимонадом, насколько я понимаю, а в кругу стола лежит две белые тарелки с большой пиццей, аппетитно пахнувшей между прочим, аж аппетит разыгрался. До своей-то я и не дотронулась. Смотрю на Росса и замечаю, что его рука уже тянется к пицце. Следую его примеру и беру большой кусок пепперони. Уилл — если я правильно запомнила, что Уилл блондин — возвращает беседу в нужное русло, а Росс присоединяется к ней. Я стараюсь уследить за именами футболистов, но, к сожалению, тщетно. Может быть, мне стоит хотя бы раз досмотреть футбольный матч. Все-таки мой отец отчаянный любитель футбола, и мне как бы стоит разбираться в нем. А Росс разве любит футбол? Он вроде об этом ни разу не упоминал. Но я о нем не так много и знаю. Когда Росс доедает последний кусок пиццы (он очень медленно ест, как будто до фильма еще дня два), у меня звенит телефон. Я понимаю, что мы уже собираемся уходить, но все-таки достаю мобильник и вижу неизвестный номер. Ничего, этот аноним подождет немного. Мы все-таки идем на ужастик (Кевин заводил тему про выбор кино, когда мы пришли в кафе, но ни одного названия фильма я так и не услышала). Моя радость по поводу того, что я познакомилась с друзьями Линча, вмиг улетучилась. Я не люблю ужасы. Но придется вытерпеть, похоже. В фильме даже в начале встречалось уже встречались ведра вылитой крови, поэтому беру в ладонь попкорн (мне стоило взять деньги, кто знал, что просмотр в кинотеатре стоит денег? К счастью, Росс мне одолжил небольшую сумму (ну я так решила, что одолжил). Попкорн куплен Россом, также как и его бутылка Спрайта, из которой я просто из принципа не буду пить) и начинаю мысленно обсуждать свое отношение к его друзьям. Уилл классный и веселый. Возможно, у него какие-то проблемы в жизни, но он рассказывает о пустяках. Я вижу по его глазам (может быть, это называется женской интуицией, а?), что у него какие-то неприятности, и по его редкой появляющейся улыбочке. Кевин в основном говорил с Россом. Наверное, это связано с тем, что они лучшие друзья и встречаются вдвоем чаще, чем с каким-то другим другом. Странно, но я не вникала в разговор с Кевином, но часто слышала фразы про девушек, случайно. «Стефани уехала... Черт, а Лизи сексуальна... Как дела с импотенцией? После Мэри у тебя не было других партнерш для секса.» В основном об этом заикался Кев, а Росс поддерживал темы. Келум все время шутил. Какие-то шутки заставляли меня смеяться дольше других, а какие-то я не понимала. Но тем не менее, он по характеру совсем не был похож на человека в костюме, а именно в костюм он и был сегодня одет. Трентон все время ходил в туалет. Наверное, это единственное, чему я при описании могла уделить внимание. Внезапно, на полусне я слышу повторяющиеся «Извините, извините...», сказанные женским голосом. Лениво разлепляю веки и ровнее сажусь, стараясь разглядеть что-то помимо экрана. Погодите, что? Почему по экрану идет реклама? Я что, приняла рекламу за начало фильма? Наверное, я не выспалась. Около Росса садится девушка, и я слышу, как они говорят. Голос отдаленно знаком. Кто бы это мог быть? Так-с, какая девушка общается с Россом? Та, с которой он переспал в туалете? Нет, он не общается с девушками, с которыми уже переспал. Значит, кто? Я наклоняюсь в сторону и вижу пшеничные локоны волос. Имя всплывает само собой. Лили Монтез. — Росс? — шепотом зову я его и тыкаю сжатым кулаком в его мускул. Он поворачивает свое лицо в мою сторону и вопросительно поднимает подбородок, ожидая моих слов. — Что здесь делает Лили? — А ты разве против? — с усмешкой спрашивает он, наклоняя свое лицо в мою сторону. Наверное, не хочет, чтобы Лили слышала, что я не очень-то и довольно спрашиваю, почему та здесь. Из-за я нее я приревновала Росса. К ней! Извините, но у всех есть собственности, моя — временное внимание Росса. — Не то чтобы, просто... Понимаешь, есть такое чувство — интерес. И я хочу узнать, почему. — Пришла посмотреть фильм. Ты не против? — с плохо скрытым раздражением спрашивает он. Почему он раздражился? Что с ним не так-то? Она ему нравится? Былые чувства возродились? — Нет, не против, — шиплю я. Почему мне кажется Лили плохим человеком? Это девушка хорошая, и она имеет право находится в их компании. Я не должна испытывать какие-то плохие чувства к ней. Она хорошая. — Вот и отлично, — говорит Росс и целует меня в нос. Я что-то упустила? У этого мальчика явно перепады в настроении, а это не очень-то и хорошо. Через полчаса фильма, я уже не могу сдерживаться. Мне не хочется смотреть, я вся трясусь от страха. Но я не могу уйти. Это невежливо... и я не хочу оставлять Росса с Лили вместе. О господи, я опять ревную. Но пора свыкнуться, что время, проведенное с Россом наедине, закончилось. Мы больше не будем спать в обнимку (странно, что мне нравится это, да?), не будем смотреть вместе фильмы на полу в его квартире, и я не буду вырубать мобильник и отдавать Россу, когда проиграю с ним спор. Время кончилось, истекло. Звонит телефон, и я снова вижу новый номер. У меня есть время, чтобы пропустить хотя бы каплю фильма. Росс на меня смотрит, и я показываю ему телефон и выхожу из зала в спешке, поскорее бы закончить слушать эти жалобные голоса актером. Беру трубку. — Да? Слышу вздох и сажусь на стул, который находится недалеко от зала. — Привет, Лор. Ты была занята? Это мамин голос. Боже... как я могла за весь сентябрь не созвониться с мамой? И почему она мне не звонила? Хотя, погодите, она всю чертову неделю со мной старалась связаться. Когда у меня был выключен телефон, когда Росс меня щекотал, когда мы смотрели фильмы, перед сном... — Ты сменила номер? Извини, я просто не обращала внимания на это. Я, — вдруг ко мне пришла гениальная идея, — болела. Уже целую неделю не хожу в универ. Думала, звонки от анонима не важны. — У меня новости. Интонацию моей мамы я не могу распознать. — Какие? Вдруг что-то с папой? Вдруг какие-то финансовые проблемы? Вдруг пожар дома? Мама просто так никогда не звонила в последнее время. Раньше она могла мне звонить без повода, но не сейчас. — Мы не общались больше месяца, быть может, нам стоит встретится? По телефону я не смогу рассказать, что папа приобрел новую фирму в подробностях? Ну вот, проболталась. Я хихикаю. Даже возможно от облегчения. — Как фирма называется? — Скажу только одно: у папы партнер. Фамилию его тоже не скажу. И через пол-недели мы хотели встретится в ресторане: его семья и наша. Хотя наши три человека не сравнятся с его. — Это отлично. Я бы с радостью познакомилась с деловым партнером отца. Уверена, мне будет интересно. С каждым маминым словом у меня появлялось все больше и больше вопросов. Мама говорила довольно кратко. — Мы с их семьей уже встречались. У них милые мальчики. Один из них нам пригляделся. Может, в дальнейшем вы могли бы стать друзьями или даже больше. Я, честно говоря, не знаю. — Когда мне к вам приходить на этот ужин? — Заходи в пять, поговорим немного, а потом поедем часиков в шесть. Четвертое октября. Сойдет? Я мысленно вспоминаю свои планы на ближайшее время, надеясь, что в этот день ничего нет. — Конечно, мам! Это будет суббота. Отлично! Я отключаю трубку и тут вижу, как из зала выходит Лили. Она была одета в черную, довольно коротенькую юбку и яркий розовый свитер. Выглядит она эффектно. Ревность усиливается вдвойне. Она выглядит грациознее и милее меня. Россу она больше подходит, чем я. — Не подходи к Россу больше, — грозно шипит она, как только оказывается около моей скамейки. Я растерянно моргаю. — Что, прости? Она мне угрожает? Мне это снится? Вот откуда это предчувствие... Она тоже ревнует меня к Россу. — Что слышала. У вас не выйдет ничего, это же очевидно. Росс не питает никаких к тебе чувств. — Как будто к тебе питает, — злобно отвечаю я и встаю, чтобы оказаться с ней одного роста. Но она выше меня... кто бы мог подумать? Она идеальнее меня во всем, черт возьми. — Уж точно не такие, как к тебе. Я закатываю глаза. — Ты только что сказала, что Росс не питает ко мне никаких чувств, а потом сказала, что его чувства ко мне не такие, как к тебе. Может, пора нормально рассказывать свои слова, а? — Он просто из вежливости с тобой общается. — Ага, и просто из вежливости пригласил меня к себе жить, хотя у меня есть где жить. Умно. — Какая же ты сучка, — говорит она, отворачиваясь от меня и возвращаясь обратно в зал, — поверь, придет время, и он выберет меня, а не тебя. Мне только и остается, что следовать за ней.