Соломинка

- Что со мной, доктор? - тихо, почти неслышно проговорил Нил Уоттс. В ответ ему доктор лишь опустил взгляд в пол и развел руками. Это движение было Уоттсу слишком знакомо. Это уже 9-ое обследование, но все, кто его осматривал: академики, уверенные в своих знаниях, частные доктора, сдирающие огромные деньги за свои "услуги", народные умельцы, пихающие в него разные настойки, отвары и припарки - все они так же пожимали плечами и опускали глаза. Боли в голове начались совсем недавно, всего несколько недель назад, но за эти недели Нил, только что окончивший технический университет It-технологий, модных в то время уже настолько, что переплюнули юридическое образование, належался в больницах и напился различных лекарств на всю жизнь. Его лечили от всего, подозревали рак мозга, какие-то другие болезни (их всевозможные названия Уоттс не запомнил), почти выворотили его голову наизнанку, но ничего, никакого результата, только пустая трата денег и времени, боли не прекращались. Чтобы хоть ненадолго избавиться от неё, приходилось пить сильные обезболивающие, которые сами понемногу уничтожали его организм. Близким людям, в основном родственникам Нил ничего не рассказывал, он не хотел ни того, чтобы они переживали, ни тем более того, чтобы его жалели: делу это никак помочь не могло, а охи и ахи он терпеть не мог. И вот он сейчас здесь, выслушивает оправдания врача и чего-то еще ждет от него. Взглянув еще раз на боящегося за свою репутацию и кающегося врача, Уоттс глубоко вздохнул. В его лице была видна полная растерянность от сложившейся ситуации. Вновь все анализы ничего не выявили, а между тем общее состояние его организма ухудшалось. В голове так и не укладывалось, что вся современная медицина не в состоянии разгадать загадку его болезни. Не желая дальше слушать эти притворные "мне очень жаль" и "еще есть надежда", Нил взял свой рецепт обезболивающего, лежащий на столе, и молча вышел из кабинета. Подойдя к окну в коридоре, он, сняв очки и облокотившись о стекло лбом, устремил невидящий взгляд наружу. Была поздняя осень. Листья уже опали и были давно затоптаны прохожими и проезжающими автомобилями. Голые ветки, одиноко стоящих деревьев, мерно покачивались на ветру. Небо было пасмурным, накрапывал мелкий дождь. По стеклу стекали тонкие полоски и точки водяных капель, причудливо искажая предметы на улице. По шоссе то и дело мелькали мчащиеся на высокой скорости машины, гул их моторов был слышен даже тут. Вдалеке виднелся ухоженный и простенький парк с новенькими, только что окрашенными скамейками и дорожками из брусчатки. По мокрому асфальту тротуара сновали туда-сюда блестящие от влаги зонтики. То и дело из-под них виднелись их владельцы, спешащие по своим делам. Эта погода, как ни странно, отражала внутреннее состояние бывшего студента. Последняя его надежда только что рухнула. Это была лучшая клиника в городе, а на большее у него просто не было денег. Тем более в этом не было никакого смысла, вновь слушать эти объяснения и видеть поникшие лица Уоттс не хотел. Он совершенно не знал, что ему делать. Находясь в какой-то странной прострации, техник так и стоял у окна, пока холод оконного стекла не облегчил боль и не помог мыслям вернуться в правильное русло. Отлепившись от окна и вернув очки на прежнее место, Нил спустился в холл больницы и подошел к аптеке. Очередь была не длинная, но колоритная. Первым стоял молодой парень примерно его возраста. Он являл собой полную противоположность немного неряшливому Уоттсу: высокий блондин, одетый с иголочки по последнему писку моды, немного нахальное выражение лица, но самое главное отличие в нем было то, что он широко улыбался и прямо излучал счастье. Он откровенно флиртовал с продавщицей и задерживал всю очередь. Второй стояла женщина с маленьким ребенком, который просто не мог стоять на месте и постоянно вырывался из рук матери. Последним стоял пожилой мужчина лет 60 с красиво украшенной резьбой тростью. Студент так засмотрелся на эту палку, что не сразу встал в очередь и перед ним протиснулась еще одна смуглая девушка. Не обратив на нее большого внимания, хоть она и стояла в белом халате доктора, Нил впихнулся в очередь. Простояв в ней еще минут 15, в течение которых блондин наконец-то закончил изливать своё обаяние, дама с ребенком купила ушные капли, старик, постучав тростью и поругавшись о чрезмерно завышенной цене, ушел в сторону. Только сейчас посмотрев на девушку, Нил заметил, что она выглядит ничем не лучше чем он. Ей было не больше чем ему, 23-24 года, скорее всего еще практикантка, но выглядела она старше своих лет. На миловидном лице виднелось печальное выражение, мешки под глазами скрывали её черты, а глаза, которые были готовы наполнится слезами в любой момент, от волнений не останавливались ни на чем дольше секунды. Да, это состояние было ему слишком знакомо... Девушка протянула бумажку продавщице, которая передала ей странный свёрток. Приняв пакет, она быстро побежала вверх по лестнице и скрылась за поворотом. Проводив её взглядом до конца пролёта, Уоттс подошел к кассе и протянул измятую купюру и рецепт улыбающейся дежурной улыбкой кассирше. Затем, схватив свое обезболивающее, он также молча распахнул двери и, не обращая внимания на её крики о сдаче, вышел из клиники. В лицо сразу же полетели мелкие капли дождя, попадая на очки и затмевая обзор. Все тепло вмиг улетучилось вместе с порывами ветра, а из-за усиливающегося дождя одежда стала похожа на плавательный костюм. Поплотнее закутавшись в куртку Уоттс двинулся вперед, проходя между безликими прохожими, которые все куда-то спешили по своим делам, не замечая простого студента с странно отсутствующим выражением лица. Еще совсем недавно у него не было никаких забот, кроме поиска работы, а сейчас… Совсем не понятно как все это закончится и что делать с этой болью? Сущность рьяно требовала каких-то действий, но холодный расчет подсказывал, что ничего уже не получится. Посети он еще 20 больниц и выслушай еще кучу врачей, ничего не изменится. Скорее всего, эта болезнь не уйдет сама, а если так, то ему осталось совсем немного... Нил чувствовал, что постепенно сдаёт, еще чуть-чуть и он не выдержит. Странные мысли лезут в голову, когда знаешь, что тебе суждено умереть. Навязчивая идея о несправедливости, сожаление о прошедших годах и поступках, желание замедлить время, и самое главное огромная жажда жизни, ведь то, что успел прожить студент, было даже не частью жизни, а лишь прелюдией к ней. Он не успел ощутить радости и горести жизни, исполнить свои желания и мечты (Уоттс всегда хотел увидеть небо в разных уголках земли, а также испробовать все породы кофе мира). Он так и не нашел "свою" работу в конце концов. Ему было нечего вспомнить, кроме своих незабываемых поездок с дедушкой и разглядывания звёзд, больше ничего не приходило в голову. Бессмысленное существование, то, чего техник боялся, и то, что сейчас отображало его жизнь. Почему же жизнь так несправедлива? Почему некоторым она даёт испытания, а другие живут как у Христа за пазухой..? С такими тяжёлыми думами Нил не заметил, как вошел в тот самый парк, который он видел из окна больницы. Вблизи это место приобрело какие-то сказочные черты: голые ветки клёнов, причудливо переплетаясь, создавали странные образы и черты, большое количество воды, летящее с небес, придавали блеск и атмосферу гремучего леса из детских историй. Уоттсу всегда казалось, что именно в таком лесу заблудилась Белоснежка, Красная Шапочка встретила Волка, а Принц искал Спящую Красавицу. Студент медленно оглянулся, рассматривая парк и окружающее себя пространство, вокруг не было ни души, что было очень странно для местности в центре города. Даже звук проезжающих машин доносился очень тихо, хотя дорога была совсем недалеко, а трафик в это время суток более чем плотный. Нил решил, что отсутствие людей объясняется тем, что в это время суток большинство людей слишком заняты делами и работой, чтобы заходить сюда. Это место навевало воспоминания из детства и помогало забыть о проблемах. Пройдя по аллее чуть дальше Уоттс наконец-то увидел человеческий силуэт, в одиночестве сидящий на скамейке под одной из немногих не осыпавшихся клёнов. Подойдя поближе, Нил к своему удивлению узнал ту девушку из очереди в больнице. Она сидела, укутавшись в плащ, и совершенно не двигалась. От неё не доносилось ни звука, но по лицу текли прозрачные дорожки слёз. Доходя до подбородка, они превращались в жемчужные капли и падали, впитываясь в шарф, который и так уже был мокрый. Приблизившись к скамейке, техник тихо опустился на край и облокотился на спинку: - Как вы? - вот первые слова, которые Уоттс произнес с момента его посещения доктора. - Он умер… - чуть слышно промолвила девушка. - Я не смогла ему помочь…Слёзы вновь потекли из её глаз. - Я думаю, вы в этом не виноваты. Безнадежные пациенты есть всегда, - лёгкая ирония к самому себе проскальзывала в голосе техника. - Ненавижу свою работу, - с неожиданным гневом прокричала практикантка, вытирая слезы тыльной стороной ладони. - Ненавижу, бездействие, ненавижу, когда человек нуждается в тебе, а ты бессильна что-либо сделать, как-то помочь, ненавижу, видеть боль в их глазах, сначала привязываться к ним, пока ухаживаешь, делаешь свою работу, а потом терять своего пациента, как-будто каждый раз теряешь родных, ведь ты знаешь о них больше всех, кому еще им это рассказывать? Знаешь их мечты, горечь, повседневную жизнь, но ты никак не можешь им помочь, в конечном итоге почти все умирают несчастными... Девушка замолчала, но видно было, что она готова в любой момент снова сорваться. Помощь ей была сейчас гораздо нужнее, чем Уоттсу, поэтому он пододвинулся поближе и дотронулся своим плечом её. Эту девушку он видел в первый раз в жизни, но видел в ней что-то родное, что-то похожее на него самого. Желая хоть как-то отвлечь её от тяжелых мыслей, Нил не придумал ничего лучше как познакомится: - Нил, Нил Уоттс, - спокойным тоном представился техник, уставясь на скамейку на противоположной стороне аллеи. - Ева Розалин, - словно принимая его игру, эхом ответила девушка… Прошло два часа, дождь давно закончился, выглянуло солнце, казалось, что даже температура воздуха повысилась, а два человека почти не сдвинулись с места. Они разговаривали, шутили, смеялись, подкалывали друг друга, словно были давно-давно знакомы друг с другом, но с каждой новой репликой узнавали что-то новое друг о друге. Сильно увлекшись разговором Нил и Ева не заметили, что за ними почти с самого начала из тени наблюдают два серых глаза. Только сейчас, видимо решив что-то в уме, незнакомец вышел из тени, подошел к скамейке и привлек внимание двух знакомых негромким покашливанием. Вздрогнув от неожиданности, Уоттс и Розалин резко повернулись к нему. Одетый в широкополую шляпу, скрывающую его лицо, и длинный до пола плащ, выйдя на свет, он не стал менее загадочным. - Кто вы? - спросил Нил, внутренне напрягаясь и непроизвольно сжимая руку Евы в своей. Это действие не осталось незамеченным. Улыбнувшись про себя, незнакомец проигнорировал прямой вопрос и хриплым от долгого молчания голосом спросил: - Что вы знаете об агентстве генерации жизни "Зигмунд"?