«От меня до тебя одна дорогая помада и чебрецовый чай»

Елена сидела, погрузившись в мысли. Стефан наблюдал, как она меняется, расчесывая свои волосы. Ему совершенно не хотелось, что бы леди-босс вновь вернулась. - Пойдем, я покажу тебе кое-что! – Он потянул ее за руку с постели, они вылезли в окно на пожарную лестницу и забравшись по ней на крышу, вышли к вентиляционному потоку на кровле здания. - Смотри! – Он развернул ее за плечи, и повернул в сторону Бруклинского моста, который после дождя пересекал две радуги. Дымка от горячего асфальта встречалась с холодным потоком от прошедшего дождя, образуя легкую пелену тумана. Он взял ее за талию и поставил прямо на решетку вентиляции. Кудри взмыли вверх, вместе с одеждой. Девушка засмеялась, прижимая подол халата. Звонкий, ребяческий смех, ее красивая улыбка, неуклюжая поза в теплом столбе воздуха, картинка сложилась. Гилберт не та, кем кажется, или кем хочет казаться. Стефан присел на короб, и опираясь подбородком на ладонь смотрел, как брюнетка кружилась и танцевала на решетке. В принципе, ему было все равно, что происходит, но он любит читать людей, разгадывать их. В данном случае это было весьма интересно. Многие люди, притворяясь друзьями, предают, а те, кто ими не является, жертвуют всем, что бы помочь тебе в трудной ситуации. Кто-то, находясь в обществе, подстраивается под него, пряча свою личину в самый далекий чемодан в темной кладовке, и это ему совсем не мешает, ну а кто-то таскает этот чемодан на колесиках повсюду за собой и при удобном случае достает свой характер, поднимая тем самым себя на смех окружающих. Иногда просто знакомые ведут себя доброжелательнее, чем близкие, родные люди. Стефана давно уже это не удивляет. Люди носят маски, сами того не желая. А может у них на это есть своя причина, может так нужно. Неожиданно Елена запела, слова из очень несвойственной ей песни Teo Dj – Straight Up Стефан рассмеялся. Притопывая и прихлопывая, он задавал ей ритм. На время он совершенно позабыл кто перед ним, и как она здесь оказалась. Елена не переставая двигалась в ритм отбиваемый Стефаном. Сладкоголосая брюнетка как сахарной нугой, стала заполнять мысли Сальваторе, все глубже и глубже проникая своим новым образом под кору его настоящего, открытого сердца. - Можно я останусь? – Спрыгнув к нему, спросила Елена. - Извини? – переспросил парень. - Можно я останусь на ночь, здесь, у тебя? – Тяжело дыша, девушка оперлась ладонями на его колени, и опустила голову. - Ну…Как бы да! – Стефан сам не ожидал своего ответа. - Спасибо! – Девушка присела рядом. Пару минут они смотрели на город, который казалось возвышался над кварталом где были они. Это совершенно другой мир, окутанный деньгами, драгоценностями, магазинами и дорогими автомобилями. Оба задумались. Мгновенную задумчивость развел крик ребенка с нижнего этажа. Елена заметалась как раненый зверь. - Что? что случилось?- Стефан схватил ее за руку. - Это Минди, дочь Эммы с первого этажа, ей всего пару месяцев, она часто плачет, но это в порядке вещей, ведь она младенец! – Сжимая руку Гилберт сильнее, успокаивал ее парень. - Да, конечно, я понимаю. Давай вернемся в квартиру.- Елена вытащила руку из хватки Стефана и спустилась вниз по лестнице. Влезла обратно в окно, и вернулась в постель. Когда Сальваторе спустился, Елена делала вид, что спала. Он не стал ее беспокоить, он понимал, значит, она просто не желает сейчас говорить. Он присел за стол и достав эскиз возобновил наброски. Через пару минут он услышал, как она засопела. Присев в кресло, он попытался тоже уснуть, работать не получалось, но и сон никак не шел. - Спать сидя, никогда не умел, - парень тихонечко снял ботинки, и влез на кровать рядом с Еленой. Девушка свернулась клубочком в дальнем углу, и на небольшой кровати они лежали далеко друг от друга. Дождь вновь застучал по откосам подоконника, погружая в сон обоих. Маленькая ладошка Гилберт. украшенная парой дорогих колец, нащупала нежную кожу. Девушка открыла глаза. Привычка закидывать ноги на одеяло была у нее с детства, только теперь она лежала, закинув ноги на Сальваторе, и обнимая его, удобно устроилась на его плече, запустив руку в расстегнутую рубашку. - Спокойно. Дыши. Раз, два, три …- она медленно достала руку, прочертив подушечками пальцев дорожку от шеи до груди. Аккуратно подняла руку, в тот момент как Стефан, причмокивая, кряхтел во сне. - Так, хорошо. – Она приподняла ногу с его ног, и в этот момент он повернулся, и навалившись на нее обнял девушку. - Пфф…- Выдохнул парень, и подоткнул Гилберт под себя, как мягкую подушку. Попытки бесшумно и незаметно выскользнуть, были напрасны. Девушка подняла руки вверх и вздохнула. Выбор был за ней. Либо продолжать спать, и ждать пока ее начнут искать Джереми со своей службой безопасности, но выспаться, или покрытая стыдом и багровым румянцем разбудить «плотника» и с позором уйти, а завтра ловить его насмешливый взгляд. Елена вздохнула, повернулась набок, попкой прижавшись к Стефану, надула недовольно губы, но ее демонстративность видели только книжные полки и старый проигрыватель. И именно в этот момент, она схватила свою мысль убегающую за угол, что ей с ним так спокойно. Как будто он мог уберечь ее от всего, от всех тревог защитить, уберечь от страхов, и вернуть спокойствие в ее купленную душу. Она улыбнулась и потераясь лопатками о его грудь, заискрила теплом. Елена знала, что этого может не повториться никогда. И скорее всего так и будет. Ее меньше всего заботило то, что этот парень встретив ее ледяной взгляд, сухой разговор, завтра, потребует объяснений, которых он вполне заслуживает, но она ему их не даст. Она погрузилась в момент, в эти недолгие вечерние часы на закате. Ночь только собиралась постучаться в и без того открытые настежь двери Нью-Йорка. Пролежав в объятиях пару часов, Елена не спала. Обжигаемая мужским, усталым дыханием, она впитывала его древесный запах. Стефан перевернулся на спину, освободив брюнетку. Елена встала и присела на край кровати. Что то в груди расписывало по белым листам слова. Неразборчивые фразы, «любовь», «боль» «невозможно», «нельзя» и бесконечное количество знаков препинания. Гилберт сползла с кровати на пол, еще пару минут посидела на полу, затем встала, укрыла Стефана одеялом, и схватив телефон и свои вещи выбежала на лестничную клетку. Босая, спустилась вниз, встретив Эмму с дочерью на руках у выхода. Замерла, прижалась к стене, и по кирпичной кладке, как приклеенная, поползла, пятясь в сторону припаркованных такси. Стефан проснулся далеко за полночь. Он окликнул девушку, но в комнате было темно и пусто. Он привстал, огляделся, и вновь шлепнулся на подушку. Повернулся в сторону открытого окна. - Сбежала, - улыбнулся уголками губ и закрыл глаза. - Хватит мне голову морочить!- Гилберт не то что бы кричала, она орала так, что в каждом уголке здания «Gilbert Еnterprise Design Нouse» ее было слышно. Кэролайн Форбс, прижав папку к груди, вдавливала свою спину в стену, в кабинете Гилберт. - Ты что, совершенно не понимаешь, что ты делаешь? Или ты думаешь я могу пропустить такое грубое нарушение в смете, не заметив его. Ты думаешь я дура? Ты уволена! – Она словно душила Кэролайн своими криками, указала на дверь. Блондинка со слезами вылетела из кабинета. Врезавшись в Стефана, направлявшегося к Елене. В открытых дверях он встретился взглядом с ней. Девушка стояла посередине комнаты, одетая в изумрудное платье с глубоким декольте, и длинными рукавами, прямые волосы, глаза в дымке теней. Она рукой поправила копну волос, и осмотрела Сальваторе. Ничего общего со вчерашней веселой девушкой в теплом потоке ветра. Она взглянула из подлобья, прорезав его насквозь. Стефан испепеленный ненавистным взглядом, даже не стал делать попытки, что бы завести разговор. Он слегка кивнул, делая напоминание самому себе, что сегодня уже совершенно другой день, а «вчера» осталось на крыше пятиэтажного дома в квартале, где он снимает комнату, пока работает на очень странную девушку с прямыми волосами. Елена смотрела в след уходящему парню в кожаной куртке, с сумкой инструментов на плече. Даже его походка говорила об его открытости, честности, и верности. В его шагах была такая уверенность, но он шел, увы, не ей навстречу. Девушка хлопнула дверью, и упав на колени заплакала.