Последствия иного выбора

Стена сдвинулась, взятая на таран несвойственного Кроули любопытства. Теперь главным было понемногу, медленно, но верно, разбирать кирпич за кирпичом, попутно подливая масла в огонь. В одной руке я зажал дымящаяся кружку, в другой – пустой пузырек, случайно найденный в шкафу, рядом с банкой из-под кофе, в которой едва наскреб ложку. От злости тряслись руки и стучали зубы. Дешевый алкоголь в неимоверном количестве, кофе, кофеин в таблетках… Что еще я найду?! Наркоту? Раздавил пластик в руке и слепо швырнул в мусорку, которая должна была стоять у стены. Которая стояла там год назад. - Надеюсь, достойно? – вопрос прозвучал в спину, и я обернулся. Она стояла посреди кухни, легко поигрывая в руке вычурной и блестящей в тусклом свете как софит упаковкой чего-то из коллекции Джонни Уокера. Сделав пару шагов навстречу, она вопросительно изогнула бровь. – Как думаешь, оценит? - Не узнаем, пока не покажем, - я поймал брошенное мне орудие пытки, взял со стола заранее приготовленные стаканы и, коварно улыбаясь в предвкушении, спустился вниз. На почве нашего короткого с ним диалога завелся Кроули конкретно. И нужно было ковать железо горячим. - Ты не то оглох, Лосяра? Я себе горло сорвал в попытках до тебя доораться. - Я принес лекарство, - не имея свободных рук, я ногой задвинул стул в ловушку. Затем, оценивающе глянув на демона и взвесив все «за» и «против», стер ботинком линию ловушки. – Так комфортнее? - Да я на седьмом небе от счастья! - игрой слов огрызнулся Кроули и кивнул на коробку в моих руках. – Ты обещал «JD». И массажистку. - Не наглей. Все ж не дома, - я вернулся к столу, где не без участия Дина красовалась внушительная коллекция разнообразной антисверхъестественной дребедени, отодвинул в сторону канистру крещеной воды и поставил на ее место «Green Label». - Это я обнаглел!? – взъелся Кроули, по-прежнему сидя в кругу. - На свою голову я пришел сюда, чтобы братца твоего спасти, а попал… в тиски такие, против которых пентаграмма раем кажется! Ты сам то хоть в курсе, что это за твари?! - Язык прикуси, Кроули! И хватит метаться! Чем больше ты пытаешься, тем хуже. На случай, если не дошло еще: не работают здесь твои демонические штуки. Как сказал бы Дин, смирись, расслабься… и получай удовольствие, - я улыбнулся, протянув ему стакан. - Выпусти меня отсюда, Лосяра, иначе… - Я серьезно, Кроули, - чокнул его стакан своим. - Расслабься. И давай поговорим. Готов поспорить, наша с ним игра в гляделки побила все рекорды Гиннеса. В его взгляде я увидел все: тысячу и один плавный переход одной эмоции в другую, бессильной ярости в заинтересованность, недоумения в едва заметный, но имевший место быть страх. - Ну и чего тебе надо? – осушив залпом стакан, хрипло осведомился демон. – Политику обсудить? Или съехавшую крышу твоего братца? – налив себе еще порцию, он резко подался вперед, дыхнув свежевыпитым прямо мне в лицо. - Не трогал я его! И не заставлял! Он сам носом землю рыл и себя закапывал, я и пальцем не пошевелил. Временами, конечно, прикрывал его неблагодарный зад от разгневанных крылатых, но за это ты мне минимум «спасибо» должен, а не... - Спасибо, - тон вышел довольно грубый, хотя сказано было искренне. – Теперь давай вернемся к политике. Ведь неспроста ты за ним нянькой бегал. Почему? Для чего королю ада телохранитель в лице Винчестера-демона? - А для чего тебе два сторожевых пса, являющихся по первому свисту и готовых рвать по команде «фас»? Кто… ты такой? - Тот, кто отправит Люцифера по месту изначальной прописки и закроет навсегда ад. И ты мне в этом поможешь. Мы с тобой не закончили одно дело год назад, помнишь? Теперь все придется начать заново. Это мне и нужно от тебя, Кроули. Все по весьма короткому списку: четвероногая, душа невинная и душа… твоя. Потому что именно тебе из сотен тысяч адских тварей я даю шанс. Шанс отказаться от короны королевства, закат которого наступит через три дня. Согласиться или нет – дело твое, условия тебе известны. Знай, на твоем месте может оказаться любой. Самый заурядный коммивояжер с первого попавшегося перекрестка или даже демонишечка с низов карьерной лестницы, чистящий адские псарни. Думай, Кроули. Не рассчитанная на двоих Клетка рушиться и… Люцифер, поглотивший благодать Михаила, совсем скоро вылезет из своего подвала, - я ухмыльнулся, давая демону время переварить услышанное. – Неуютно здесь, да? Тесновато в незнакомой компании и непохоже на королевские апартаменты? Зато безопасно. Уж поверь, куда безопаснее, чем там, - я указал себе под ноги. - Никогда. Никогда! Я на это не подпишусь! – оглушительно проорал демон, и стакан лопнул в его руке. – Дин же, когда очухается, планету раскрутит в обратном направлении, чтобы тебя остановить! Или ты наивно полагаешь, будто он станет спокойно стоять в стороне и наблюдать, как ты используешь свои дженайские штучки? Выкуси! Он лично всадит нож тебе в сердце! - Сэм! – глухой зов прорвался сквозь петляющие лабиринты вентиляции, обрушившись на меня, кипящего от ярости за правду, ведром ледяной воды. Кроули растворился, исчезли стены подвала. Ее глазами я увидел брата. Живого, выглядящего вполне себе сносно и твердо стоящего на ногах в инстинктивной защитной стойке. - Сэмми, он проснулся даже раньше, чем я рассчитывала, - эти слова прозвучали скорее у меня в голове, чем на слуху. - Спокойно… - произнесла она, глядя на Дина. Ему в лицо смотрел и я. Видел растерянность, замешательство… узнавание. Едва он понял, кто перед ним, глаза потемнели от ярости, обострились черты лица. – Тише, я не… - Беги, Форест, беги! - краем глаза я заметил, как Кроули расплылся в ликующей улыбке чеширского кота. - Стой на месте! – хриплый голос Дина. Я не слышал его год, но ничего не изменилось. Интонации знакомы до малейшей дрожи сомнения, тени неуверенности, зачатков гнева... - Дин! – отозвался я, сходу толкнув ее за себя. Живой! Стоящий в паре футов, так близко, как, казалось, не будет уже никогда. Его лицо такое родное, но одновременно чужое. Небритое, черты грубые, а в глазах – вселенская растерянность, с которой никак не вяжутся сжатые в кулаки руки. Это у него на автомате. Наблюдая со стороны все это тотальное несоответствие поведения тела и эмоций, которые внезапно стали так очевидны на лице у брата, я даже хотел улыбнуться. Но вовремя сдержался и лишь сглотнул, гася эмоциональную волну. - Дин… - как давно это не звучало в таком ключе. Как прямое обращение, а не как неосознанное бормотание в пустоту погруженной в ночной мрак комнаты. - Все хорошо. Ты только успокойся и не глупи, ладно? Позволь объяснить, - чувствуя спиной ее присутствие и зная на собственном опыте, о чем сейчас думает Дин, я машинально отстранил ее подальше. Как сложно было держать себя в узде, подавлять эмоции, сохранять расстояние. Немыслимо тяжело! Пытка, для которой я был слишком слаб. Не выдержав, протянул ему руку, желая коснуться, ощутить, убедиться, что это не сон… Дальше все произошло слишком внезапно. Вот он еще стоит, смотрит волком, и мелко дрожат его сжатые в кулаки руки, а вот он уже рядом, обнимает меня и прячет лицо на плече. Я ждал грубости, вопросов, заговора на изгнание, сполна заслуженного удара в челюсть, но… точно не чего-то подобного. Старик, ты ли мой брат? Даже «Cristo» не сказал! Впрочем, это неважно. Потом я и в святой воде запросто искупаюсь, теперь же… Братишка, как же долго я этого ждал! - Прости меня, - прошептал я и прижал его к себе. Сильно прижал и даже не вспомнил о том, что с ним сейчас нужно обращаться, как с фарфоровой куклой, склеенной из черепков. - Ради всего святого, прости, Дин! – как же я хотел уместить в этом простом слове все, что накопилось, добавив сверху свою неспособность утихомирить эмоции, грозящие по новой сломать ему ребра. Я честно пытался не давить слишком сильно, но... кажется, потерялся в собственных ощущениях. - Я пытался… Дать тебе знать. Мы пытались, но… - секунда на попытку подобрать слова оправдания. Тщетно. - Не так все было просто. Дальше слов не нашлось, одни мысли роились в голове разворошенным пчелиным роем и жалили, жалили, жалили! Слова застряли в горле, язык онемел. Ладонь запоздало почувствовала бинты. Сознание услужливо воскресило свежие воспоминания, тут же отозвавшиеся болью в груди. Одновременно и его, настоящей, и моей фантомной… Я отпрянул, как мне самому показалось, слишком резко, но на то были причины. Свою силу применительно к распаханной груди брата я мог банально не рассчитать. Отпрянул, но рук не убрал, хоть и понимал, что поддержка без надобности. Посмотрел на него, больше всего на свете желая знать, о чем он думает и как на все это смотрит, но… он отвернулся. Отвернулся. И это было хуже всех мыслимых тестов начиная со святой воды и заканчивая колом в сердце. Он отвернулся! А значит – единственный тест, который имел значение, я провалил. Дин… Ответ на немой оклик оказался неожиданным и уже больше похожим на Дина. Прямой удар в челюсть, избежать которого у меня не было ни возможности, ни желания. - Ты сукин сын! – он посмотрел на меня безумным взглядом, и я снова пропустил удар, накренившись по инерции влево. Никак до меня не доходило: то ли это он меня жалеет и бьет вполсилы, то ли это она вмешивается, то ли… удар у Дина совсем никакой. Как бы там ни было, довольно. Не с меня, с него. Вот пусть сначала поправиться, а потом я с радостью побуду его боксерской грушей. Чёрт! Последний его удар – слабый, но самый удачный. Пытаясь уклониться, я получил скользящий костяшками по губе. – Где тебя носило!? – окрепший голос хлыстом бьет по слуху. - Прошел год! Хренов год, и я думал, что ты мертв! «Не надо! Не вмешивайся. Мы сами». Я вновь отстранил ее и обратился взглядом к брату. Как возможно объяснить без слов, насколько мне жаль, насколько больно мне видеть его боль и его злость, зная, что я тому причина. И ничто, никогда меня не оправдает. Я это знаю, но… он! Это он полез в рукопашную на ангела! Он продался Дьяволу ни за что! Он почти умер, и я… на все это смотрел! Смотрел, зная, что он конченый придурок, за которым некому было следить и вовремя тормозить на заносах! Смотрел на него умирающего и знал, что все из-за меня! Боль, что едва притупилась, и страх, что затаился глубоко в ожидании своего часа, и вина, съедающая поедом, и гнев – всё слилось воедино, в одно могучее, невыносимое чувство, в одночасье затмившее разум. Я не думал о последствиях, о контроле, о том, что совсем недавно сидел у его кровати, вознося безответные молитвы. Нет. Мыслей вообще не было. Я просто сжал кулак и ударил. - Во что ты превратился, пока я горы сворачивал и портил жизнь хорошим людям, чтобы с тобой связаться!? Чтобы достучаться до тебя твердолобого и хотя бы во сне сказать тебе, что я жив! – кричал и отводил руку для нового удара, даже видя прекрасно, что с него одного достаточно. Я ведь со злости, на эмоциях, и о расчете силы речь не идет… А он и так едва стоит. - Сэм… Слава богам, она здесь! Этому я и рад, и нет одновременно. Для Дина ее присутствие – лишний веский повод для сомнений, особенно, если раньше времени откроется правда. И она откроется, стоит мне сильнее сопротивляться ее попыткам меня сдержать, а ей – сильнее сдерживать. Дин, может, и не в форме сейчас, но он не слепой. – Сэм, не надо, - одна ее рука держала мой кулак, ладонь другой легла на грудь. Импульс ощутим – я подался назад, борясь: с самим собой, с собственной пожирающей заживо яростью, с ней и ее воздействием. - Успокойся! Он еще не до конца поправился… Не надо! Не лезь в мои эмоции! Я сам! Я лишь хочу, чтобы до него дошло! Я урод без права на прощение – да, но и мне больно! От того что он не уберег свою шкуру! От того, что без нужды полез в пекло! От того, что думает, будто мне все равно! - Где бы ты был сейчас, если бы я не послал к черту всех, кому обязан жизнью, и не вернулся сюда, рискуя умереть, рискуя ее жизнью, и жизнями всех, кто нам помог! – я не следил за языком, говорил то, о чем думал. Раньше. Потом забыл. А вот сейчас снова вспомнил. О том, что ею рисковал! О том, что заставил ее пойти против незыблемых правил. О том, что… Неважно, этого Дин никогда не поймет, а потому и знать ему не надо. - И не нашел бы тебя в полном раздрызге, при смерти, в шаге от обращения в демоническую тварь! – вот это важно, вот это он запомнить обязан, и я не устану напоминать ему об этом еще очень долго, всегда, не упуская момента, также, как он напоминал мне о Руби. - Я ведь и мечтать забыл, что у тебя тут могло быть все в порядке, но… это!? Это, Дин… - не мог описать, не знал, как сказать, да и не был уверен, что на него это произведет тот же эффект, что на меня. Такое не ограничивается словесным укором! За такое надо бить по безмозглой голове! Сильно и с размаху, чтобы запомнилось! Не до конца поправился… Слова прозвучали в голове. Расставили приоритеты и погасили бурлящий вулкан. Конечно, телу вот так вот сразу не прикажешь, но мыслями я уже остыл, окончательно решив, что его здоровье важнее любых обид. - Ладно… - невнятно промямлил Дин из-под руки, закрывающей подбородок и за то время, пока он выпрямлялся, шатаясь на нетвердых ногах, я проклял себя всеми известными проклятьями. Не хватало еще, чтобы в довесок к срезанной наживую татуировке я ему что-нибудь сломал… Его повело в сторону, и я дернулся вперед. Уже не махать кулаками, подстраховать, но она все еще держала мои руки. Вероятно, не без ее содействия, Дин устоял. Поднял на меня взгляд, и мне тут же захотелось провалиться сквозь пол. – Ладно, Сэмми, здесь мы квиты, - он отвел взгляд и… посмотрел на нее. – Вы двое,.. кажется, собрались мне что-то объяснить. Мой час ноль настал. И либо пан, либо пропал, без вариантов. - Да, - я отчаянно закивал, лихорадочно вспоминая, видел ли на кухне что-то кроме кофе, которого Дин напился на десять лет вперед. – Да, собирались. Только слушать ты будешь сидя.