Лягушка

- Ох… эта прекрасная юность, безмятежная и такая сладкая, - произнес пожилой человек, сидя на кресло-качалке, - с привкусом яда на губах.       Позади послышались шаги и сильный удар в спину. На безмятежного старичка налетела троица сорванцов. Два брюнета и один розоволосый парнишка со спины атаковали своего любимого дедушку. Словно коврик под ногами разлегся бедный старичок. - Дедуль, ты меня слышишь? – тыча пальцем в тело, произнес самый маленький. - А он случайно не откопытился? – пнул ногой в бок дедушку брюнет. - Да нее… наш старик не такой, - отмахиваясь и теребя свои волосы, произнес розоволосый.       Пока все они бурно обсуждали состояния деда и делали ставки на жизнь, старичок тихонько привстал, прогнулся назад, от чего все косточки затрещали, развернулся в маленький кружочек сидящих мальчишек и ударил каждого по голове кулаком. - Вы что творите, детишки хреновы! – заорал во все горло старик. - А если бы я умер, что тогда? - Но это только ЕСЛИ, - с иронией произнес парень с глазами, словно дно океана. - Да… мы же знаем, что ты, дедуль, живее всех живых, - улыбался в 32 зуба розоволосый. - И тем более, даже мышьяк… на тебя не действует, - скрещивая руки на груди, добавил брюнет. - А от такого удара ты не пострадаешь. - Грей, Нацу, Ромео! Да вы, детишки, погляжу, совсем обнаглели, - разминная свои кулаки, - единственного родственника и то на тот свет пытаетесь вогнать. - Ам… Дедуль… не напрягайся ты так, - привставая и пятясь назад, заговорил Грей. - Да… Сердце, и все такое… все-таки ты уже пожилой, Макарик, - делая такое же движение, зароптал Нацу. - Ага… И ты у нас единственный взрослый… - быстрее всех скрываясь за дверью, крикнул Ромео. - Блин… Шустрый, - тихо произнес брюнет. - Ага… Кто теперь получать будет? – поинтересовался розоволосый. - Ты, - твердо произнес парень, - я в прошлый раз был грушей для битья. Так не честно… - возмутился он. - Тогда решим все по-взрослому.       Парни повернулись лицом друг к другу, выставили кулаки и: - Камень, ножницы, бумага, цу-е-фа, - произнес брюнет и радостно завопил, - Ха! Я буду тебя вспоминать, мой горячо любимый брат, - и со всей силы убежал прочь из помещения.       Розоволосый глубоко вздохнул, посмотрел на дедушку небольшого роста, поднял руки вверх и закричал: - Я сдаюсь! - Ха! Это во второй раз не сработает, - с иронией произнес Макаров.       Комната наполнилась спасительными криками, ударами и диким смехом. Двое брюнетов за дверью кривили нос и мысленно сочувствовали своему «погибшему» брату.