Фрекен Бок для малыша без Карлсона

Проснулась я в одиночестве. Погладив примятые подушки, я притянула их, обнимая – и словно обняла Рэса. Конечно, мне ничего не стоило подняться на второй этаж, постучать, и он откроет, а там от объятий уже не уйти. Кас. Вспомнив это имя, я встряхнулась. Да, я должна. Я так хочу. Я приготовила особый завтрак. Уже будто бы вымаливая прощение, я старалась, готовя все самое вкусное, что только умела. Мечась от плиты к духовке, я развернулась и попала в руки Рэса. - Пир? - поинтересовался он, улыбаясь. – У тебя не сегодня день рождения. - Нет. С чего ты взял? - Не знаю, обычно ты такие завтраки не готовишь. – Парень присел за стол. – Как спалось? - Отлично. Всю ночь без задних ног. А ты как поспал? - С тобой. Значит, хорошо. Я сжала лопаточку в руке. Сказать, или не говорить о том, что я знаю об этом? Нет, лучше не надо. - Как Локи? - Побродили немножко. Да, в ванной лужа, но, я думаю, мы привыкнем. - Я могу забрать его к себе, - предложил Расмус, орудуя вилкой. – У меня нет ковролина. - Да, но есть паркет и ковры. Ему нужно немножечко привыкнуть, а на квартире у меня самые обычные полы. Вилка ударилась о тарелку, и Рэс замер. Я тоже замолчала. - Еще… есть несколько дней, - пробормотал он. - Может быть ему вообще стоит остаться здесь. - Почему? - Многоэтажка, у вас не слишком хороший парк, места в квартире немного. К тому же, кто знает, как отнесутся к этому хозяева. - Думаю, неплохо, - пожала я плечами. – У нее два спаниеля. - Это свои собаки, не чужие. - Парень выглядел растерянным. – Мы так и не приступили к немецкому. Не хочешь заняться этим? – выпалил он на одном дыхании. – Языком. Немецким. - Может, вечером? – предложила я. Он улыбнулся и кивнул. - Хорошо. Может, тогда я начну называть тебя фраулин, а не фрекен. - Фройляйн. Не фраулин. - Ошибся. – Расмус поднялся и, подойдя, забрал из моих рук сковородку. – Брось посуду, разберемся с ней позднее. Мне вдруг очень захотелось услышать, как ты говоришь по-немецки. Я улыбнулась, поворачиваясь к нему. - Ein kleiner Mensch stirbt nur zum Schein wollte ganz alleine sein,- заговорила я, проводя пальцем по его груди. - Das kleine Herz stand still für Stunden. So hat man es für tot befunden es wird verscharrt in nassem Sand mit einer Spieluhr in der Hand. Я замолчала, наблюдая, как тяжело вздымается его грудь. Я хотела убрать ладонь, но его рука быстро накрыла ее, прижимая к себе сильнее. - Черт подери, это самое сексуальное, что я когда-либо слышал, - выдохнул он. – Не знаю, как я теперь буду слушать эту песню.- Он перехватил мое запястье и потянул за собой. – Пойдем. - Рэс. – Я расцепила его пальцы и качнула головой. Мне смертельно хотелось пойти за ним, даже зная, что совсем не языкознание его сейчас так манит. Меня оно тоже сейчас совсем не манило, но я должна была отказаться. – Вечером. Мне нужно еще кое-что сделать. - Ладно. – Он выглядел слегка разочарованным. - Пойду к себе, сыграю пару партий на приставке, хорошо? - Конечно. Я закончу и приду. Это утверждение согрело мне сердце. Да, мой малыш, приду попозже. Выбью прощение из упрямца Каспара и приду к тебе. И ты поцелуешь и обнимешь меня, а я буду смотреть в твои ртутные, но совсем не ядовитые глаза, и мне будет хорошо. Закончив, я прокралась к себе в комнату, чтобы привести себя в порядок. Бедняга Локи спал, свернувшись на постеленном полотенце, и, погладив его по голове, я встала. Нужно будет прикупить ему хорошую подстилку для сна, чтобы было мягко и удобно. Об этом нужно будет позаботиться завтра. Осталось самое главное и, достав ручку, я принялась выдумывать спасающую меня ложь. Я расскажу ему потом, вечером открою всю правду, но сейчас у меня нет времени объяснять ему, почему я должна встретиться с Касом. А быстро он не поймет. - Ты куда? – осторожный голос догнал меня у дверей, когда я кралась через холл. Рэс стоял на лестнице, непонимающе смотря на меня. - Куда-то собралась? - Марит позвонила, - повторила я ложь, уже отображенную на бумаге в записке на кухне. – Я не хотела тебя беспокоить и оставила на столе… - Что-то случилось? - Да что у нее может случиться? Какая-нибудь мелочь. Я скоро вернусь. - Давай я отвезу тебя. Мне стало стыдно. Он старается для меня, а я… - Я доберусь, она велела приехать к ней на работу, а это недалеко. Это действительно ненадолго. - Ладно,- пожал парень плечами. – Буду ждать тебя. Я улыбнулась, ныряя за дверь. Шагая по тротуару, я на ходу отключила телефон - лучше будет, если он не сможет проверить мои слова. У торгового центра уже была припаркована машина Каса, и я плюхнулась на переднее сидение. - Привет. - Привет, - протянул он, улыбаясь. – Я думал, ты передумаешь и не придешь. - Когда это я так поступала? - Никогда. Ладно, я думал, что твой хвостатый ни за что не отпустит тебя. - Он… - я меня замутило от неприятного чувства вины. – Он не хвостатый и он не знает. - Аааа! Сбежала? - Типа того. Скажешь, что я трусиха? - Да нет, это по-нашему, - одобрил Каспар.- Долой тиранию! Поехали? - Да, давай. Мы провели чудесные часы вместе, снова предаваясь воспоминаниям об общем детстве. Снова и снова восклицая «а помнишь…», мы погружались в наши вечные школьные проделки и приключения. Мы снова вдруг стали детьми. - Тогда, на выпускном, я хотел тебя пригласить, - улыбаясь, вздохнул Кас, комкая салфетку. – Но возникла Адель, вся несчастная, брошенная парнем, никому ненужная, аааа, я не сумел вставить слово «нет» в ее всхлипывания, и она решила, что я хочу пойти с ней. - Ничего, мы с Филом неплохо… отдохнули. Было здорово. - Да. – Каспар помрачнел. – И на следующий день он рассказал всем знакомым парням, включая меня, о том…как вам было здорово. Он опустил глаза, мне тоже стало неловко. Я об этом не знала. - Ты не говорил об этом. - Об этом? Зачем? – Он широко распахнул свои карие глаза. – Он поступил убого, растрезвонив об этом половине школы, никто этого не оценил. Ему вмазал Тарье, и остальные поддержали его в этом. Он бы получил больше, но парни пришли к выводу, что он того не стоит. С ним никто больше не общался после школы, а с тобой – все. - Спасибо. - Нам-то за что? Ты хорошая, у нас не было никакого желания издеваться над тобой. Это только твоя заслуга. - Да... все равно. – Я взглянула на часы. – Мне пора. Я сказала, что еду к Марит, и обещала, что ненадолго. - Не может быть! – охнул парень и подхватил мою левую руку, внимательно рассматривая ее. – Нет, показалось. Мне вдруг почудилось кольцо. - Ну, Каси, я серьезно. - Я тоже, Астрид, он не хозяин твоей жизни. Он избалованная сволочь и только. - Не надо так о нем, - попросила я, поднимая сумку. – С ним трудно иногда, но… это терпимо. - Ооо, это для тебя терпимо, я бы убил его давно. Ладно, поедем, верну тебя твоему сатрапу. Бросив взгляд в окно, я не придала значение тому, что мимо кафе проехала полицейская машина. Как оказалось, зря. - Руки! – крикнули нам в лицо, когда мы едва переступили порог. Трое в полицейской форме, целясь из пистолетов, встретили нас возле машины и метнулись к Касу, валяя его на землю. – Вы задержаны. - Что? – взвизгнула я, бросаясь к нему. – Отцепитесь от него! - Фрекен, успокойтесь, - велел второй полицейский, хватая меня за руки и удерживая на месте. – Иначе вам будет предъявлено обвинение в нападении на служителей правопорядка. - Не трогайте его, пожалуйста, - умоляла я, замечая кровь под носом Каспара. Полицейские, заламывая ему руки, нацепили на него наручники и только потом подняли с земли. – Позвольте я ему помогу! - Сначала мы разберемся с его личностью. - Я сама вам скажу кто это! - Фрекен, отправляйтесь домой, - велел тот мужик, что держал на меня, учтиво улыбаясь. – Если подозрения не подтвердятся, то он в ту же секунду будет освобожден. - Я поеду с ним. - Фрекен. – Его голос приобрел жесткие нотки. – Уверен, вас ждут дома, отправляйтесь же туда немедленно. Честь имею. Каса запихнули в машину и укатили в неизвестном направлении, а я осталась стоять на своем месте. Я не знала, что полагается делать в такие моменты, но понимала, что обязана помочь Каспару. В задумчивости я села в автобус, размышляя о том, кому звонить и как мне добиться его освобождения. - Тумас! - крикнула я невольно и все пассажиры обернулись на меня. Смутившись, я замолчала, раскручивая возникшую идею – отец Тумаса и Фриды глава городской полиции, он поможет, если ребята согласятся поговорить с ним. Нет, я сама уговорю его помочь, пусть только устроят нам встречу. Уже почти вздохнув облегченно, я замерла от одной единственной мысли - если герр Янсен может помочь мне, он уж точно не откажет лучшему другу своего сына. Всего лишь пустячок – отвадить назойливого поклонника от девушки, пришедшейся по вкусу, нужно лишь шепнуть пару слов патрулю. А там ведь какое-то время можно держать без предъявления обвинений, просто так. Злость моя крепла, я готовилась разрыдаться и уничтожить Франнсона. Я попыталась позвонить, но трясущиеся руки не смогли даже включить телефон. Зашвырнув его в сумку, я почувствовала, что плачу. Припечатав дверь, я бросила сумочку на пуф в холле, поднимаясь на второй этаж. Дверь распахнулась в пустую комнату - и, даже не потрудившись закрыть ее за собой, я сбежала вниз. Гостиная – тоже мимо, зато на кухне хозяин дома нашелся. Прямым ходом направляясь к нему, я, собрав всю свою силу, влепила ему пощечину. - За Каспара, - выплюнула я сквозь сжатые зубы и вновь ударила его. – За меня. – Еще одна оплеуха. – За то, что я тебе верила. Я занесла руку вновь, но он перехватил ее рядом со своим лицом. - Мне тоже ударить тебя? – процедил он сухо. – Я тоже тебе верил. - Ударь, давай. У тебя это отлично получается. Хотя нет, нет, я больше не позволю тебе ко мне прикоснуться. – Я шагнула назад. – Хватит с меня, наигрались. Кукла обрезала свои веревочки. - Ты обманула меня! – выкрикнул Рэс в ярости. – Ты все послала все, что между нами было, чтобы убежать к своему чертову однокласснику! - И побежала бы сотню раз! Сотни тысяч раз, лишь бы быть с человеком, который не обманет меня и не опустится до такой низости! - Низость? Ты мне говоришь о низости, сбежав к ухажеру, прикрывшись помощью подруге? Ты телефон отключила, думая, что так тебя не отследят! Он дышал тяжело, на глазах обливаясь молочной бледностью, но я была слишком зла, чтобы думать сейчас о его самочувствии. - Позвони и вели его выпустить. - Нет. - Немедленно! Сейчас же звони! Разнесу твой чертов дом, если ты этого не сделаешь! Расмус стоял, молча смотря на меня и не шевелясь. Потянувшись к шкафу, я взяла оттуда тарелку и со вкусом бросила на пол. Блюдо разбилось, осыпая осколками ноги Рэса, но он даже не двинулся с места. На пол полетела вторая тарелка, третья. Черепки множились, а лицо Франнсона выражало все то же равнодушие. - Мне больно на это смотреть, - произнес он, наконец, и, взяв из моих руку стопку, разом обрушил ее на ламинат. – Нравится? Ты этого добивалась? - Это твоих рук дело, я знаю. - У Тумаса есть несколько знакомых полицейских. Они поддержали меня. - Оказывается, ты не один такой на свете. - Какой? – уточнил он. – Желающий, чтобы его девушка не путалась по кафешкам с какими-то левыми парнями? Будь я проклят, если я такой один. - Я не твоя девушка, - покачала я головой. – Я думала утром… я уже было решила, что у нас что-то может получиться, что ты просто шутишь, и это все пройдет, но сейчас я знаю, что это все. Ты не человек, ты чудовище, живущее только для себя и гнушающееся ничем. Ты не можешь принять то, что есть что-то в этом мире, что не может тебе принадлежать. Быстро схватив меня за руку, Рэс притянул меня к себе, жестко прижимая к столу. - Ты не поняла еще? – дрожащим голосом выговорил он. – Ты моя. Вся, полностью. Я никому не позволю к тебе прикоснуться, если мне нужно будет пойти на убийство, я пойду на него. - Отпусти меня и скажи своим придуркам, чтобы его освободили. - Он на сво-боде, его отпус-тили ср-сразу. - Голос Рэса проваливался, срываясь и дрожа. – Он ни-ко-му не нужен, ни мне, ни тебе, ведь так? Он все по-нял. Я вздохнула, закрывая глаза. Кас свободен – это самое главное. - Пусти меня. Мне нужно к нему. - Нет, - мотнул головой парень. - Нет! Ты не пойдешь к нему! - Повторим трюк с тарелками? - Зачем к нему? - Губы Рэса тронула улыбка, показавшаяся мне безумной. Он поднял руку и согнутым пальцем погладил меня по щеке. – Маленькая… ведь у нас есть мы с тобой, зачем нам кто-то еще? Он теперь к тебе не подойдет, он все понял, он осознал с кем связался. Он найдет себе другую, а мы останемся с тобой и никого не будет счастливее нас. Он подхватил меня под колени, усаживая на стол, и, подтянув меня дальше, взобрался сам. Столкнув вазу с цветами, парень навис надо мной. - Милая, я ведь люблю тебя, - шептал он, лаская мои волосы. – Чудесная моя, я ни о чем больше не мечтаю, кроме тебя. - Расмус, отпусти меня. - Нам так часто мешали, если бы никого не было, все было бы по-другому. - Отбиваясь от моих рук, он потянул мой пиджак и попытался задрать майку. Перехватив запястья, он крепко прижался к моим губам. – Не надо, зачем ты так. Злая фрекен давно не протестует против меня. - Франнсон, ты чокнутый!- крикнула я, пытаясь вырваться. – Отпусти! - Никто больше не позвонит, - пообещал он и, вытащив мобильник, запустил его в стену. Дорогой аппарат осыпался мелкими обломками, даже не пискнув.- Больше никаких звонков, никаких Каспаров. Склонившись, он принялся воевать с пряжкой моих джинсов, но я сдаваться не собиралась. Ухватив его за майку, я притянула его к себе. - Еще одно движение – и после того как выберусь, я пойду в полицию, - прошипела я ему в лицо. – Я заявлю о множественных попытках изнасилования и самоуправстве отдельных полицейских. Я поеду в Стокгольм, если понадобится, чтобы сообщить об этом. - Астрид. – выдохнул Рэс. – Ты же хотела… - Ты видишь только то, что хочешь. Ты самовлюбленный эгоист, думающий, что все вокруг в восторге от тебя и прибегут, как только ты шевельнешь пальцем, но это не так. То, что я беднее тебя, не делает меня хуже. А ты…ты просто жалок. По его телу, прижатому к моему, пробежала судорога. Светлые ресницы опустились и снова поднялись, открывая уже более осмысленный взор. - Астрид, - прошептал он. – Поцелуй меня. - Нет. А теперь я должна пойти и убедиться, что с Касом все хорошо. Толкнув его, я скатилась со стола, приземляясь на битую посуду. Быстро оправив одежду и волосы, я дернулась к выходу, но обхвативший меня руками Расмус помешал мне. Скользя по мне ладонями, он медленно опустился вниз, вставая на колени. - Помнишь, я когда-то просил тебя остаться и говорил, что встану на колени? - Он развел руками. Голос, сорванный до шепота, звучал страшно и ужасно горько. – Я встал. Скажи, что мне еще нужно сделать – я сделаю. Хочешь остричь меня? Хочешь? Тебе не нравятся парни с дурацкими прическами, так ведь? Завтра... нет, сегодня, прямо сейчас, возьми нож и отрежь весь этот ужас. Тебе не нравятся мои друзья – к черту их. Ты их не увидишь больше никогда. Останься. – Трясущийся как осенний лист, он обхватил мою талию, прижимаясь щекой к животу. – Астрид, милая, больше ни одной девушки не будет. Я ни одной вслед не посмотрю. Ты не хочешь связываться с инвалидом - мне сделают операцию и я буду как все! Я клянусь тебе, ты даже и не вспомнишь, что я когда-то был болен. Белый как мел, с синюшными на этом бледном фоне губами, он смотрел на меня с мольбой, от которой у меня в горле застрял комок. Подняв руку, я запустила пальцы в его волосы и, спустившись, обвела контур скулы. Улыбнувшись тихо, Рэс прижал мою ладонь к губам, целуя. - Не ломай то, что мы построили, - прошептал он, снова прикладывая мою руку к своей щеке. – Нам осталось лишь укрепить все, и это будет самое прекрасное, что вообще когда-то существовало на белом свете. Проглотив глоток воздуха, я склонилась, целуя бледный лоб. - Прости. Убрав его руки, я вышла в холл и, подобрав сумку, ушла из дома. Я не обернулась ни разу, зная, что непременно останусь, забуду, прощу. Я должна была позаботиться о Касе, я должна была извиниться. Он пострадал из-за меня и Рэсовой ревности, а самому Рэсу нужно побыть одному, подумать о том, как он ведет себя. Наши не начавшиеся еще отношения ломает он, а не я.