Мы все вернем назад

***

Никто бы не подумал, что Айноя – девушка, сочетающая в себе множество различных качеств. Он понял это совсем недавно, когда был в образе призрака. Улисес видел, как Айноя переживает, но старается и держится изо всех сил. Это стоит немалых усилий. И вот сейчас, когда он крепко ухватился за ее предплечье и пытался встать, она смотрела на него с такой нежностью, что становилось очень неловко. Улисес не мог даже себе представить, насколько Айноя его любит и что была готова сделать ради него. Улисс сделал шаг, но было больно, очень больно. Парень схватился за девушку и снова сделал шаг. - Может тебе еще полежать? – предложила Айноя, обеспокоенно, глядя в глаза любимого. - Нет, Айноя, мы пойдем на палубу, - твердо заявил он. Если Улисес решил что-то для себя, то не за что не отступит, даже, если это будет стоить его жизни. Таким образом, он спас немало жизней, он мог рисковать, но прежде он шел лишь на оправданный риск, но любовь к Айное сделала его уязвимей, и когда он отчаивался, то мог сделать все желаемое и не желаемое. Ребята поднялись в кают-компанию, где хозяйничала Саломея. Ее рука быстро заживала, и женщина продолжала свою работу – судового повара. Улисс поздоровался и не обращая внимания на боль в сердце, побрел дальше вместе с Айноей. На пути им встретился Макс и ут Улисес замер. Он догадался, что фотографию подбросил Макс еще в отеле. Больше никому не было выгоды. Что н и говори, а Гамбоа – человек дело, то есть сказал – сделал. И на этот раз Улисес не сомневался – это не он. И эти его слова: «У тебя есть еще недруги кроме меня, Улисес, да-да», - заставили всерьез задуматься парня. Никого кроме Макса он у себя в врагах не видел. С самого начала он не питал к нему симпатии, а уж когда его девушка начала флиртовать с ним, то и вовсе сбесился. Макс, понимая, что из-за корабельного героя ему не видать внимания Айнои, решил его подставить. Только через некоторое время Улиссу удалось догадаться, что Макс работает на Александра, ну или, по крайней мере, работал. - Я не смогу сделать ее счастливой, - сказал он ему тогда на острове, - это получиться только у тебя, я надеюсь, - Улисес лукавил. - Ты отдаешь ее мне? – искренне удивился Макс, шагая по песку, не веря своим ушам. - Айноя не вещь, чтобы отдавать ее или не отдавать, - уверил его Улисес, - я оставляю ее в покое и всего лишь, не хочу, чтобы она чувствовала себя виноватой, не хочу мешать ей, вот и все, - с этими словами он ушел. Ушел, но ненадолго. Улисес очнулся от воспоминаний и они, поздоровавшись с Максом, поднялись на палубу и снова парня окутали воспоминания. Как-то он поклялся маме, что всегда будет возвращаться живым, чтобы ни случилось. Так и было. «Нужно оставаться всегда живым. Во всем есть мера, Улисес». И пусть мать говорила так, чтобы хоть как-то усмирить сына в его безумных поступках, но она была чертовски права. - Все мы умираем, сынок, это естественное явление, но только когда придет время. Он больше не расстраивал мать. Не расстраивал до самых шестнадцати лет, а потом влез в драку. Нет, не в такую обычную подростковую, а в драку, спасая совсем молодую девушку. Так он начал встречаться с первой особью женского рода. Но вскоре они расстались, оказалось, что женщины требовали много внимания, а у Улисеса не было на это времени. Он занимался аквалангом, мотоциклами и даже фотографией. А девушки? Они были всегда, парень не был в этом обделен. Такие уж самые запоминающиеся романы… Их было всего два. Тот, что с Дульси, который за роман можно и не считать. Можно подумать девчонка ему едва жизнь не сломала, сделав это проклятое фото. Он несколько раз ее вспоминал и винил себя, хотя и сделал все что мог. Второй роман – Айноя. Это любовь. Это точно любовь. Улисес, когда ее увидел на пристани, так сразу и влюбился, даже е подозревая о том, что она тесно связанна с его отцом. Все что происходило в дальнейшем… Улисес огляделся, было свежо, и веял прохладный воздух, он облокотился на борт корабля и закрыл глаза. Была бы его воля, то он закурил бы сигару, но нельзя. Чувствовалось, как сердце начинает очень сильно биться. Айноя обеспокоенно положила свою ладонь ему на грудь и прижалась, как бы оберегая его от различных внешних факторов. - Ты как? – спросила она, что ни говори, а в отношениях еще не была поставлена точка. Они и сами еще не знали, чего хотят. Они любили, но все еще считали, что отравляют друг другу жизнь. Все эти «Ты как?», «Все хорошо?», «Ты милая», - были, как будто сказаны из обыкновенной вежливости, выдавлены силой. Улисес чувствовал это, становилось плохо, Айноя знала это, становилось больно. - Все хорошо. Я очень благодарен тебе, - он потянулся поцеловать ее в щеку, но девушка отстранилась и повернулась назад, на голос, который доносился из кают-компании. Этот голос предналежал Маску, который усердно спорил с Саломеей. Но вдаваться в подробности Айноя не стала, она лишь глубоко вздохнула и снова повернулась к Улисесу, который в тот момент смотрел на нее. - Хорошая погода, - произнесла Айноя, стараясь скрыть смущение. Все-таки Улисес удивлялся ей, какое может быть тут смущение? Будто у них не было большей близости. - Да, - лишь ответил парень. Отворачиваясь от девушки. Она меняла свое решение через каждый час. Сегодня она милая и добрая Айноя, которая может подарить ему поцелуй, а завтра стервозная Стукачка, уверяющая себя и всех вокруг, что между ними все кончено. Улисес это понял с самого первого дня пребывание на корабле. Ничего с тех пор не изменилось и не измениться никогда. Как раньше не будет. Улисес прошел несколько метров, оставив девушку позади. Почувствовалась боль, которая охватила все тело. Он схватился за борт, стараясь удержать равновесие, но в глазах потемнело, сердце стало очень медленно колотить, парень оседал на пол. Он потерял сознание, едва Айноя поспешила к нему. И что стало причиной? Этого Хулия не знала. Все результаты анализов говорили лишь об одно, - парень идет на поправку. Она не знала, что тайна кроется глубоко в подсознании самого пациента и его девушки. Жить или умереть мог выбрать Улисес, но он должен был доказать, что жизнь ему нужна.

***

Вильма уже возвратилась на берег вместе с ее ребенком. Ее и маленького Роки восторженно приняли все курсанты, которые были все это время рядом с ней. Она все эти девять месяцев чувствовала их заботу. И не только их. Глазами девушка пробежалась по лицам ребят, но она не видела того, кого хотела увидеть. Чо стоял рядом и видимо был это не он. Девушка посмотрела на ребенка. Все это время Вильма себя обманывала. Единственного кого она любила – был Пити. Тот самый весельчак. Конечно, сначала появился Паломарес. Пока Вильма разбиралась в себе и своих чувствах, упустила Пити. Неожиданно в их жизнь ворвалась особа по имени Соль. Девушка, которая явно заинтересовала Пити. Он стал помогать ей и всячески веселить. Вильму это задевало, но она ничего с собой поделать не могла. Появившийся в ее жизни Чо, помог ей смириться с мыслью, что она навсегда потеряла Пити и его любовь. Да, он заботился о ней, помогал. Но больше никогда не смотрел на нее глазами полными любви. Особенно в последние дни, когда он был помешан на поисках пропавшей Соль. И он ее нашел. Пити и Маримар уже возвращались в лагерь, неожиданно встретив Ромиро. Он рассказал ребятам, что проблема в подводной лодке. - Она отдаляется, вы понимаете? – спросил он, показывая снимки на своем телефоне, - вот, где она была утром, - он показал фото, где лодка практически на уровне корабля, - а вот фото сделанное десять минут назад, - теперь лодка была дальше корабля сантиметров на десять. - Что снимки делал с корабля? – скептически спросила Маримар, Ромиро кивнул, - Ромиро, это не вариант, подлодка может колебаться из стороны в сторону, это связанно с приливами и отливами, а также корабль мог немного отплыть, понимаешь? – девушка говорила это таким голосом, как будто перед ней стоял восьмилетний мальчик ничего не понимающий в жизни. Ромиро удивленно вскинул брови. - Ну ладно, я уже и не знаю чем мне заняться, - вместе они вернулись к лагерю. Трое залезли в палатку и едва ли Пити не начал рассказывать про Соль, как рация, под рукой Маримар завибрировала. Она дрожащими руками взяла прибор. - Прием, Маримар на связи, прием, - говорила она. - Ма-маримар! – услышала она, и сердце ее заколотилось, также как и сердца друзей, сидящих с ней в палатке. Девушка постаралась сдержать волнение и произнесла: - Роберто, я слушаю тебя, мы готовы выполнять твои распоряжения, - девушка не верила, что ее парню удастся так быстро с ней связаться. - У меня мало времени, - дрожащим голосом, заявил Бурбуха, - я хо-хочу тебя попросить, что-чтобы вы ничего не делали, я-я сам могу! – он сделал вдох, - я все при-думал! – и он быстро поведал им свою идею и ребята с радостью ее приняли. - будь осторожен, Бурбуха! – у нее на глазах появились слезы и после длинного «Пиип» на той линии, рация отключилась. Маримар прижала прибор к себе и уже не смогла сдержать эмоций. Пити и Ромиро крепко обняли ставшую им, подругу Маримар. Иногда казалось, что она их старшая сестра, знающая все на свете. - Все хорошо, видишь, он все решил, а значит, скоро вы будите валяться на пляже и пить банановый коктейль! – заверил ее Пити. Парень знал о чем говорит. Он верил в Бурбуху, ведь сколько раз он уже спасал их! - Вильма! – Ромиро кивнул в сторону девушки, которая с вымученным лицом пробиралась сквозь толпу бешенных курсантов, решивших, во что бы то ни стало взглянуть на младенца. Пити поднялся и вышел из палатки. Стряхнув с себя песок, он подошел к девушке. - Эй! Представление окончено! – он разогнал всех и приняв благодарность, взглянул на Чо. – Чего это твоя девушка встала раньше времени? – твердо спросил он, ведь, знал, что после кесарево вставать нельзя как минимум неделю, шов ведь мог разойтись. - Меня Уилсон отправила в дом, - пожала плечами Вильма. - Мало ли что она сказала, это мне можно давать диплом акушера-гинеколога, а она всего лишь ученый, - парень принял ребенка из рук Вильмы и скомандовал Чо взять девушку на руки, кинув недовольное: «Всему вас учить надо». Постепенно остров окутывала мрачная ночь. Он стоял напротив корабля, по пояс в воде. Кто бы мог подумать, что он станет молиться? Он искупал свою вину. По-хорошему нужно было пойти и извиниться, но он не делал этого. Было странное ощущение несправедливости. Гамбоа раньше не чувствовал этого и только при появлении в его жизни врага, стало ясно – и врагов можно уважать. Он это и делал. Улисеса он уважал и впредь желал ему скорейшего выздоровления, но больше не хотел, чтобы тот его видел. Гамбоа больше не собирался вставать у него на пути. Улисесу он изрядно подпортил жизнь, и эти пули были последними. Он чувствовал себя животным, который живет лишь по инстинктам. - Неужто Александр тебя вновь обманул? – спросил Макс, отходя Гамбоа со всех сторон, - а я говорил. - Сгинь, - потребовал Эрнесто. Макс не сделал этого, а лишь усмехнулся. Он был влюблен в Айною, также он знал, что и у Гамбоа остались к ней чувства. Этот лишний, хотя и сомнительный конкурент не нужен был Максу. - Как же твоя дочка? Все еще называет его «папочкой»? – явно действовал на нервы Гамбоа. Тот уже хотел ему врезать, но сдержался, ведь он поклялся: «Это были последние пули». Он решил больше не убивать, а применять свои навыки лишь в самообороне. И вскоре, может быть даже присоединиться к капитану в борьбе за жизнь на острове. Это было в планах. - Тебя это мало касается, Макс, лучше иди приглядывай за Айноей, а то знаешь ли, Улисес всегда поспеет, - зашел с другой стороны Эрнесто, - был на твоем месте, знаю, - подмигнул он. Судя по тому, как покраснел от злости Макс, Гамбоа задел за живое. - Улисес снова под капельницей, это сделал ты, но почему? – скрестил на груди руки парень. - Ты же все прекрасно знаешь, мне приказал Александр, - Гамбоа вышел на берег и натянул на себя ветровку, затем он принялся, растилась палатку. - Нет, почему Улисес до сих пор жив? Я же знаю, Эрнесто, если за дело берешься ты, то никто не будет жить, - он говорил серьезно. В самом деле, он допустил не одну ошибку. Например, с Соль и хотя он не знал, что она выжила, он чувствовал, что прокололся, даже позволив ей попасть на корабль. Но тут было дело в другом. Улисес не проявлял сопротивления и даже не шелохнулся, когда Гамбоа поднял пистолет. - Ты дал ему выжить, - не уговаривался Макс, - ты знал куда стрелять. Да, знал. Дело с Улисесом не было случайностью и не было проколом. Он хотел, чтобы этот парень выжил. Хотел и сделал так. И пусть после этого Айноя его возненавидит. Она ведь не знает всей правды. - Улисес просто выносливый вот и все. А что тебя так напрягает? Боишься конкуренции – усмехнулся он, - так знай, пока Улисес жив, тебе ничего не светит, - пожал он плечами. - Да что ты, - засмеялся Макс, - ты решил вступить на их сторону? – прокомментировал он. - Я уже на их стороне и знай, чтобы ни случилось, я не подпущу тебя ни к Айное, ни к Улисесу, эти двое уже натерпелись, благо навыков защитить их и себя мне хватает, - с этими словами он вытащил пистолет и перезарядил его.