Свет, ослепивший тьму

Маленькая ручка потянулась к кассе, опуская на стол несколько монет, которые характерно звякнули о его поверхность. Движения ребенка были неторопливыми и опасливыми. Он знал, что и здесь ничего не добьется. Но попытаться все же стоило. Ведь не умирать теперь с голоду, даже не пытаясь раздобыть пищу. — Дайте мне... булку хлеба, пожалуйста, — тихо и затравленно попросил мальчик, впиваясь испуганным взглядом в человека за прилавком, будто ожидая от него чего-то страшного. Мужчина повернулся, закряхтел и уже потянулся за хлебом, как краем глаза взглянул на мальца, чья светловолосая макушка торчала над прилавком. Его взгляд тут же изменился, а глаза смотрели с нескрываемым презрением и злобой. — Что, опять ты? — недовольно рыкнул продавец. — Я же сказал тебе не появляться больше в этом месте! А ну пошел отсюда! Он демонстративно замахал руками, и мальчик мигом выскочил из магазина, даже не успев забрать выложенные им монетки, а иначе попал бы под удар. Он выбежал не глядя, испуганно, а потому едва не столкнулся с прохожим, который бросил на него такой же гневный взгляд. — Опять этот монстр! Только попадись у меня на пути, я с тебя шкуру спущу, будешь знать, как вести себя со взрослыми, малец! — Я вам не малец! И не монстр! — крикнул мальчик. — Я Узумаки Наруто! Тот, кто однажды станет Хокаге! Запомните это! Однако тот лишь разразился хохотом, который вскоре звучал со всех сторон. Все, кто стал свидетелем этой небольшой стычки, стали смеяться над мальчиком, навсегда заклейменным в этой деревне чудовищем. А он стоял и молча слушал. Потоки хохота и насмешек лились со всех сторон, болезненно сказываясь на детской психике, на самом Наруто, который всегда цеплялся за всеобщую поддержку и мечтал приобрести признание. Но больше всего сейчас он хотел, чтобы все они замолчали, перестали измываться над ним, и, возможно, прошли через то же, что и он, чтобы хоть как-то понять его. И так всегда. Казалось, за эти годы можно было привыкнуть, но такое отношение постоянно растило в нем ненависть, которой накапливалось все больше, которая рисковала пересечь предельную черту терпения. Эти глаза... Наруто всегда ненавидел эти глаза, залитые презрением, неприязнью, ненавистью. А сейчас множество пар этих глаз сверлили его, отражая все желание больше никогда в жизни не видеть его, не пересекаться с ним. И мальчик отлично знал, что все они, без исключения, желают ему смерти. Режущий уши смех проникал в каждую его клеточку, растекаясь по телу невыносимым ужасом, отчаянием, обидой. Что он им сделал? Чем заслужил такого отношения? Чтобы больше не видеть и не слышать этого, Наруто сорвался с места и убежал прочь, опустив голову к земле и из последних сил подавляя слезы. Кому он был нужен? Даже в родной деревне его никогда не принимали, его возненавидели, его презирали. Но за что? Наруто всегда хотел знать ответ. Он не был каким-то особенным, ничем не выделялся. По крайней мере, так ему казалось. Больше всего на свете он желал быть обычным ребенком, как все остальные, веселиться, смеяться, плакать и грустить, но уже по-детски, без огромного камня, привязанного на веревке за шею, которая затягивалась все туже и туже с каждым днем. А еще — почувствовать когда-нибудь родительскую любовь. Но все это судьба отобрала у него с самого рождения. Наруто обессилел и ослаб, а исхудалое детское тело уже едва его слушалось. Он присел и облокотился спиной о стену какого-то дома, найдя для себя укрытие в непроглядном мраке от тени здания. Дыхание все еще не было восстановлено, хотя он давно не бежал. Слезы обиды, которые он все еще подавлял, душили его, а голова ходила кругом. Он не ел уже три дня, а для ребенка это было мучительно. После того, как Ичираку закрыли, он так и не смог найти себе пропитания. Перед глазами в очередной раз все поплыло, и он почувствовал, что может вот-вот потерять сознание. Узумаки точно знал, что ему не за что было бороться. С самого начала у него не было ничего, кроме боли, сопровождавшей его везде и всюду и ставшей его единственным и беспощадным наставником. Но что ждало его в самом конце этого пути? Никакой результат не стоил такой ярой борьбы. В какой-то момент мальчик почувствовал необузданную и внезапную ярость ко всем тем, кто смотрел на него этими ужасными глазами. Ему захотелось проучить их всех, причинить им такую же боль. Он уже плохо соображал, и мысли накрыли его с головой... Отомстить. Да, именно это ему сейчас нужно было. Зачем сдаваться и умирать, когда можно было насладиться кровавым зрелищем, холодившим сердце? Ярость придала ему сил. Наруто посмотрел на собственные руки и отметил неконтролируемую дрожь. Что это? Глаза будто бы застелили красной пеленой, и он видел все, окружавшее его, через кровавую оболочку. На лице сверкнул хищный звериный оскал. — Кто здесь? — тихий, едва различимый детский голосок отрезвил Наруто, заставив обернуться на источник шума. Недалеко впереди перед входом в проулок, затененный высокими стенами и защищенный от солнечного света, стояла девочка, заинтересованно вглядываясь в темноту. Она не могла высмотреть Наруто, но по звуку поняла, что здесь кто-то есть, и теперь неторопливо сделала несколько шагов навстречу, а в ее глазах не было ни капли страха. Такая детская наивность... Мало ли, что может прятаться в темноте? Было видно, что она была доброй, и еще совершенно не ведала никакого зла, а ее большие изумрудные глаза выражали чистую детскую искренность. Наруто наблюдал за ней какое-то время, а когда она подошла ближе — поднялся на ноги, отметив про себя, что непонятное состояние прошло, хотя слабость все еще ощущалась. Кто она? Почему не боится его и не убегает? Конечно, она ведь ничего не видит. Здесь, в темноте, от посторонних глаз мальчика тщательно скрывала тьма. — Кто ты? — спросила малютка, вглядываясь в то место, где только что заметила какое-то движение. Она протянула свои маленькие худенькие ручки вперед и сделала еще несколько шагов, пока не нащупала что-то, вернее, кого-то, и радостно улыбнулась, когда мальчик отстранился. — Нашла! — воскликнула девочка. — Ты не должна быть здесь. Я не тот, кого бы ты хотела видеть, — опасливо предупредил мальчик, все-таки удивляясь смелости юной крохи. Как он успел заметить, девчонка была примерно его возраста, а ее светлые розовые волосы тут же привлекли его внимание. Девочка протянула руку вперед и приветливо улыбнулась. Ее глаза уже начали привыкать к темноте, и сквозь мрак проступили очертания человека, такого же маленького, как и она сама, разве что только чуть-чуть выше. Она поняла, что может общаться с ним на равных. — Я Сакура Харуно! А как тебя зовут? Наруто вздохнул, не зная, что предпринять. Кажется, она пропустила его слова мимо ушей. — Я не хотел бы говорить своего имени. Это не то, что... черт, — мальчик схватился за голову, почувствовав резкое головокружение, отступил на пару шагов и осел на землю по стене. — Что с тобой? — девочка подбежала к нему и присела рядом. — Ничего, просто... слабость от недоедания... это пройдет, — Узумаки вздохнул и поднял глаза на Сакуру, которая смотрел на него с искренним беспокойством. — Скажи, ты... совсем не боишься меня? Девочка немного удивилась и покачала головой. Сейчас в ней был только детский интерес. Она всматривалась в Наруто, и в какой-то момент заметила блеск больших, выразительных и голубых глаз, в которых наблюдались довольно смешанные чувства. Ну разве можно было бояться таких невинных детских глаз? Сакура улыбнулась ему, и блондин снова растерялся. Никогда прежде он не видел такую искреннюю улыбку, адресованную ему, не видел человека, который не смотрел на него с ненавистью и злобой. И пусть она не знала кто он, — ведь все могло измениться, если бы она узнала его, — Наруто был счастлив, как никогда. — Сакура! Ну где же ты, Сакура? — послышался чей-то голос с улицы. Наруто посмотрел на просвет, ведущий на улицу, и тут же погрустнел, понимая, что на этом их разговор окончен. Сакура тоже посмотрела в сторону, откуда послышался голос матери, и чуть грустно улыбнулась, положив свою ручонку на плечо мальчику. — Мне нужно идти, — мягким, детским голосом сказала она, и от этого вся грусть расставания у Узумаки попросту улетучилась. Словно что-то вспомнив, девочка поднялась на ноги и открыла свою маленькую сумочку. — Вот, держи. Это тебе. Сакура протянула мальчику пирожок, прежде достав его из целлофанового пакета. Наруто почувствовал приятный запах, сводящий все внутренности, до того голоден он был. Он сглотнул моментально выработавшуюся слюну и продолжил смотреть на пирожок, который, судя по всему, был еще теплый. — Бери, он тебе нужнее. Я скажу маме, что съела его, пока гуляла. — С... спасибо, — неуверенно произнес Наруто и принял столь необходимый сейчас восполнитель сил и энергии. Действительно, он оказался теплым и приятно щекотал своим теплом пальцы. — Не торопись и жуй медленно. А мне уже пора. Надеюсь, что мы с тобой еще встретимся, — девочка вновь улыбнулась и вприпрыжку поскакала к улице. Наруто был до того изумлен и шокирован, что даже не сказал ей ничего на прощание, а только молча смотрел вслед. Девочка и не подозревала, что сегодня спасла не одну жизнь, среди которых был маленький светловолосый мальчик, уже отчаявшийся, обессиливший, лишенный всякой надежды на светлое будущее. Но ведь на свете всегда есть добрые люди, и Наруто поверил в это заново. Ее улыбка, беззаботная, счастливая, навсегда отразилась в его памяти, и Наруто поклялся себе, что никогда не забудет ее. И когда-нибудь, когда пройдет время, когда он добьется признания, он сможет взглянуть ей в глаза и без этого покрова мрака, который спас его сегодня. Но больше Наруто не будет скрываться во тьме и унывать, ведь ему есть ради чего жить. Он докажет всей деревне, докажет всему миру, что ему можно доверять, и что он не монстр, которым его привыкли считать. Он тот, кто выживет, несмотря на людской гнет, и будет дарить всем только добро. Ведь таким и должен быть Узумаки Наруто.