В отблесках костра

      Когда ночь спустилась на степь, укрыв ее своим звездным покрывалом, погребальный костер уже пылал. Он был единственной яркой точкой на земле - факелов никто не зажигал, и за кругом света бродили неясные тени. На самой его границе застыли фигуры приближенных и советников - завтра между ними начнется борьба за власть, но сегодня они провожают своего вождя к Великим Предкам. Еще ближе, у всех на виду, стояли жена и дети Вэрджака. Его дочь поддерживала готовую разрыдаться и упасть без сил от горя мать, а сын был еще слишком мал, чтобы понимать, что происходит - он с трепетом смотрел на поднимающиеся к небу пламя.       Прямо возле огня, где от жара начинают тлеть волосы, стоя на коленях, прощался с сыном Тарнум - его мало кто знал в лицо и никто не смог бы сказать, когда он сюда пришел, но все понимали, что у него есть право, вопреки традициям, находиться так близко к телу. Бессмертный шептал что-то, и его слова тонули в треске костра, но варвар знал - Вэрджак слышит его.       - Прощай, мой сын. Наверное, я был плохим отцом. Научил тебя держать меч, сражаться, убивать. Сделал из тебя правителя, ни разу не спросив, хочешь ли ты этого. Я принес тебя в жертву Великим Предкам – такова была их воля. Нет. Не из-за их повеления. Из-за награды –они пообещали мне, что я смогу умереть. Мне нужен был покой, а им - единый народ варваров. Но вот я жив, а ты... ты сражался за тех людей, которых я назвал твоими. И был убит. Пусть не моей рукой, но... это я убил тебя, сын. Этим выбором, который сделал за тебя. Прости меня, сын, прости. За годы бессмертия, за годы этого проклятия, я забыл, как ценна и быстротечна жизнь. Я поддался глупому желанию, вновь бездумно подчинился Великим Предкам и теперь... я сожалею, сын мой. Мое сердце разрывается от скорби. Сильнее, чем когда я потерял своего отца. Сильнее, чем когда из-за меня погиб наш мир...        Звезды исчезли за тучами. Ветер раздувал костер, поднимая пламя вверх, будто сами Великие Предки решили ощутить его жар. Вдали уже ветвились молнии, а гром, словно хохот Ворра, проникал в сердце каждого. Воины и простой люд потянулись прочь - никто не хотел ощутить на себе гнев небес. Когда степь окончательно накрыло тьмой, у костра остался только Тарнум.        - Адриэн предрекала тебе великую судьбу. Но она умоляла меня не делать из тебя варвара – не хотела, чтобы сын пошел в отца. Какое-то время, пока мы жили в АвЛи, я соглашался с ней. А потом поступил иначе, как хотелось мне, а не как было лучше тебе. Как обычно. Но потом, потом! Я так гордился - ты не пошел по моим стопам. Я начал с уничтожения Бракадуна и утопил весь Антагарич в крови, ты же старался обойтись малыми жертвами. Меня запомнили как тирана, тебя же будут чтить как освободителя. Ты не совершил моих ошибок, но и умер так рано. И так глупо. Не казнил предателя и поплатился за это. Но не мне судить тебя, не мне...        Гроза силилась потушить огонь ливневыми хлыстами, но ей это было не под силу. Тарнум встал с колен и шагнул в пламя, добавляя костру мощи. Губы покрылись ожогами и волдырями, кое-где уже были видны зубы, но он продолжал шептать:       - Ты не увидишь, как станет взрослым твой сын, но не волнуйся - я воспитаю его так, как воспитал бы ты сам. Я защищу твою любимую, найду твоей дочери достойного жениха. Мне придется прожить остаток твоей жизни за тебя, но я сделаю это. Но сначала я отомщу за тебя. Ты не одобришь то, как я это сделаю, но я не могу иначе - ни как варвар, ни как твой отец. Клянусь, убийца получит по заслугам!        И молния, ярчайшая из тех, что видел Аксеот, словно подтверждая слова Тарнума, ударила прямо в костер.        Утром, когда буря улеглась, пришедшие к пепелищу увидели цепочку следов ведущую в степь. Этому миру нужны герои и один из них не собирается из него уходить.