- Дело принципа объединило нас всех.

Четыре месяца спустя. Приближалось лето. Конец мая выдавался жарким, но благоухающим и цветущим. На третьем этаже, на удивление, было прохладно. Ольга Михайловна немного запаздывала, поэтому попросила начать тренировку без нее. Теперь уже полноценную совместную тренировку, как и несколько лет назад. Василиса завязала высокий хвост, посмотрелась в зеркало в раздевалке и, убедившись, что все в порядке, вышла, попросив Диану и Захарру пошевеливаться. Перед дверью кабинета она столкнулась с Фэшем. - Привет, - парень чмокнул ее в губы, приобнимая. Василиса улыбнулась в ответ. - Привет. Он посмотрел на дверь. - Что, Ольга опять опаздывает? - Ага, - весело ответила она, открывая дверь, - хотя, я думаю, что мы можем тренироваться и без нее. Василиса подошла к столу и оглядела его в поисках ключей от зала. Их там не оказалось, и она заглянула на деревянную полку. - Да где же эти ключи... Фэш, который ждал ее возле двери и с интересом рассматривал висящую на стене гитару, ответил: - Посмотри под бумагами. Василиса подняла массивную голубую папку и какой-то листок упал ей под ноги. Это оказался конверт. Василиса с удивлением прочитала, кому оно адресованно, и только потом на нее накатила волна волнения. Не раздумывая, разорвала конверт и пробежалась взглядом по тексту, выхватывая отдельные фразы: "выбрали...", "билеты забронированы..." и "вылет пятого июля". Когда она осознала все до конца, сглотнула и взволновано подозвала Фэша. - Ну что еще? Василиса вручила ему письмо, и глаза парня забегали из стороны в сторону. Чем больше он вчитывался, тем больше его лицо вытягивалось от удивления. Не веря своим глазам, Фэш поднял на Василису ошалелый взгляд. - Это... Василиса кивнула, расплываясь в широченной улыбке. - Мы сделали это, Фэш. Мы выиграли! Она крепко-крепко обняла Фэша, практически повиснув на нем. И едва сдерживалась, чтобы не завизжать от радости. Парень обнял ее в ответ, облегченно выдыхая. На щеках зажглись ямочки. Теперь надо сообщить об этом остальным. И постараться сделать это так, чтобы стены не рухнули от всеобщего радостного визга.