Панки и Тихоня

Девушка лежала в мягкой постели, гипнотизируя будильник, на часах 4:06, а сна ни в одном глазу. Встав с кровати, ее голова слегка закружилась, все же несколько часов без сна, действуют на организм не в лучшую сторону. Мари подошла к окну и легким движение руки распахнула его, холодный ветер ударил в лицо. Чувствовалась свежесть после дождя, мокрый асфальт отражал свет желтых фонарей. Сонная улица так и манила, словно уговаривая выйти из душного дома. Но как только в голову пришла мысль о прогулке, девушка зазевала, и решив воспользоваться моментом, пошла обратно спать. Устроившись поудобнее в уютной кроватке, начала проваливаться в крепкий сон. Из сонной пелены ее вырвала, требовательная трель, старенького, будильника. Не смотря на то, что она спала всего три часа, чувствовала себя как после двухнедельного отдыха. Так что не залеживаясь, девушка подскочила и чуть ли не в припрыжку побежала в ванную. Внешность позволяла ей не краситься, но сама Мари так не считала, просто не видела смысла в том, что бы краситься в школу. Ей оставалось лишь почистить зубы, расчесать стриженные под каскад волосы. Через десять минут водные процедуры были закончены и она вернулась в свою комнату, что бы продолжить сборы. Утро проходило стабильно, Мари походила к окну, что бы посмотреть на градусник, но за окном ждал ее приятный сюрприз: дороги были покрыты белоснежным ковром, а градус не ниже нуля. Каких-то пять минут и к завтраку спустилась симпатичная, бодрая девушка в рваных джинсах, черной с глубоким вырезом футболке и огромной несуразной рубашке в синюю клетку. Рукава рубашки были очень длинные, поэтому Мари всегда заворачивала их по локоть, это помогало увидеть белоснежный бинт на нежной кисти. Руки девушки всегда были в различных ссадинах, которые она получала не по собственному желанию, а из-за своей неуклюжести и невезучести. На днях, ей посчастливилось попасть под велосипед, из-за чего повредила себе правое запястье и два дня не ходила в школу. А вчера порезалась, пока помогала матери на кухне, теперь в качестве симметрии, на среднем пальце левой руки красовался пластырь. Проходя в стеклянную дверь ведущую на уютную кухню, увидела, что отчим еще не уехал и спокойно завтракает. Ей хотелось бы повернуть обратно в комнату, но ее остановила миссис Вуд, которая сидела лицом к двери и попивала крепкий кофе: - Ты сегодня рано – с заботливой улыбкой проговорила женщина. Мари повернулась и слегка замялась. - Я? Да – ответила девушка и прошла в маленькую кухоньку. Кинув потертый, черный портфель на свободный стул, села рядом с родителем с чашкой сладкого чая с лимоном. - Как спалось? – Луиз не оставляла попытку на разговор с дочерью. - Нормально – тихо проговорила Мари, отхлебывая из кружки ароматный напиток. Было видно, что типичный ответ дочери слегка огорчил, заботливого родителя. Она не ждала другого ответа, но каждый раз надеялась, что Мария скажет что-то больше чем просто короткие, уже совсем заученные и ожидаемые фразы. Больно наблюдать за тем как жизнерадостный ребенок превратился в замкнутую тихоню. Каждый раз при разговоре с дочерью, Луиз беспокоит вопрос «где я ошиблась? Как я допустила такое?» этот раз не стал бы исключением, если бы из думы, женщину не вырвал голос мужа: - Дорогая, уже 7:25 ты не опоздаешь? – прозвучал грубый голос Нила. - Уже? Тогда мне пора – проговорила Луиза и поставила маленькую, кофейную чашечку на стол. Женщина подскочила со стула и поцеловала в щеку, сидящую рядом дочь, та улыбнулась. За тем подошла к мужу и чмокнула его в губы, на что девушка, не желая смотреть, отвернулась, поправляя волосы. Миссис Вуд заметила громко говорящий жест дочери, но не придав этому значения скрылась за дверью. Нил и Мария остались одни, что как раз было на руку мужчине: - Мари, мы тут с твоей мамой подумали, на счет смены фамилии – отчим начал малоприятный разговор. Девушка поставила кружку на стол, и ,нахмурившись, вопросительно посмотрела на собеседника – я и Луиз хотим сменить вашу фамилию на Кроуди, включая тебя. Глаза подростка округлились, но потом вернулись в обычное состояние. - Нет, этому не бывать. Я и мама всегда будем Вуд, и точка – голос Мари всегда был в пол тона, она считала, что это самая приемлемая громкость. Но даже, при вроде бы спокойной интонации, была слышна сталь и твердость. Девушка не желав продолжать беседу, резко встала из-за стола, и взяв портфель, скрылась за стеклянными дверями. Она прошла в прихожую, надев теплое, черное пальто, черную шапку, шарф и ботинки, за тем вышла из дома.