You've got the love

- Что это, чёрт тебя подери, было?! - спросил парень шестнадцати лет, врываясь в большой дом следом за своей горе-сестрой. - Мон, я к тебе обращаюсь! Что это за придурок, и почему он обнимал тебя за талию?! Девушка, ничего ему не отвечая, спокойно и размеренно сняла с хрупких плеч вишнёвое пальто. Осмотрев его и отчистив от снега рукой, она взяла вешалку. Она никогда бы не показала, что сейчас до смерти боится брата. Парня бесило напускное спокойствие сестры. Он был чересчур импульсивен, чему было доказательство то, что он вырвал из рук девушки вешалку с верхней одеждой и с грохотом кинул на пол. Она посмотрела на это и спокойно сказала: - Вообще-то, это от «Dior», и если такое произведение искусства порвётся – сам будешь шить. - Моника! Объяснишься ты или нет?! - Нет, – раздражённо отпустила девушка. По правде говоря, ей было приятно, что брат так переживает за неё, но он перегнул палку. - Отлично! Просто восхитительно! Я не знаю, что делали родители, когда было время тебя воспитывать, потому что они явно что-то упустили. К сожалению, сейчас эта проблема неоперабельная. Что ж, когда ты наберёшься смелости или совести поговорить со мной, я буду в баре отца, – высокомерно выдал молодой человек и гордо зашагал внутрь. Через пару секунд он начал тихо считать: - Три… Два…Один… И… - и в этот момент девушка окликнула его. - Эй, Генри! – он ухмыльнулся и повернулся в её сторону. - Совесть или смелость? - Вместе, – вздохнув, сказала Моника. – Это был Рик. Я люблю его. - О какой любви может идти речь в 16 лет?! – снова начал кричать Генри. - Ой, ты-то чем лучше? Самому восемнадцать! Ты уже почти всех девушек Большого Яблока оприходовал! Я хоть люблю его! И не смей на меня кричать! - Не упрекай меня! Это моё личное дело, с кем я провожу время! - с каждой фразой они кричали всё громче и громче. - Так почему у меня не может быть моих личных дел?! - Потому что… - не успел он закончить, как был перебит хриплым, но громким голосом отца: - Что здесь происходит? Брат и сестра замолкли. Они не хотели, чтобы обо всех этих «личных делах» узнал отец. Чак Басс, может, и вырос, но гнев его по-прежнему устрашает. Чак спустился вниз. Он знал, что его дети ни на йоту не отличаются от них с Блэр. Такие же импульсивные, громкие. Такие же живые. Такие же властные и порой грубые. И если они ругались, то не так, как все нормальные люди. - Генри, сейчас же скажи, почему кричал на сестру? - парень хотел было сдать Монику с потрохами, но, увидев лицо сестры, которая чуть было не разрыдалась, умоляя его не рассказывать, он вздохнул и сказал: - Она снова приказывает девушкам в школе. Я понимаю, что она восстановила иерархию после долгой жизни республики, но она переходит границы. - И ты беспокоишься за этих фрейлин в её свите? – подняв одну бровь, спросил Чак. Он определённо понимал, что дело не в этом. - Нет, конечно. Я беспокоюсь, как бы моей сестре не оказаться в дураках. Если она так кричит и издевается над ними, они могут попросту её подсидеть, – уверенно проговорил Генри. Он увидел, как Моника улыбнулась ему и прошептала «спасибо». Чак резко повернулся в сторону младшей дочери. Она задрала голову выше и нахально посмотрела на брата. - Нечего указывать мне, что делать. Я – Королева Констанс. Я лучшая из лучших. Все мои действия прекрасно обдуманы, мистер Генри Кристиан Басс! В этот момент Чак увидел вновь, что его дочь – копия той, в кого он влюбился очень много лет назад. Те же шоколадные волосы. Те же глаза, в которых, кажется, тонешь, если в них долго смотреть. И та же наглость, которая присуща только королевам. Он улыбнулся, аккуратно погладил её по волосам и сказал: - Как же ты похожа на Блэр, моя маленькая Венера. Когда Чак так называл Монику, все знали: он не злится и не собирается. И вообще, часто за этим следовало что-то философское из его уст. Девушка улыбнулась. - Так, дети! - сказал отец, присаживаясь в кресло. – Пришло время вам рассказать одну историю. Садитесь напротив. Дети сели и переглянулись. - Это изощрённый способ нас наказать, пап? - спросил Генри. - Нет, я хочу с вами поделиться чем-то очень важным. Итак, - он вздохнул и продолжил. - Эта история о том, как я встретил вашу маму.