Вера в Лучшее

      Въехав в кого-то головой, в мой нос тут же ударил противный и очень резкий запах пота. Никогда не знала как пахнет конский пот, но слышала, что от него и скунсам нехорошо, настолько он гадкий. Определение при столкновении с объектом пришло само собой: он воняет конским потом. Не понимая ситуации, я тут же попыталась отпрыгнуть от источника вони как можно дальше. Но не успела я сделать и шага, как гигантская грубая ладонь придавила мою голову к чьей-то волосатой груди, не давая сдвинуться. Над головой послышалось отвратительное "Ну куда же ты, крошка. Поиграй со мной" и ужасный булькающий смех. От поистине сногсшибательного запаха у меня начали слезиться глаза и приступ тошноты накатывал с такой силой, что, казалось, не сдержусь... - Отпусти Миранду-чан! Миранда-чан наша!- Послышался писклявый крик Тоби где-то за спиной. - Оооо, так ее имя Миранда. Мы одолжим ее у вас на время. Не беспокойтесь, с ней все будет в порядке. Может, ей даже понравиться- И снова булькающий гогот не только одного бандюгана, но и всей его шайки. - Отпусти ее- Приказной тон помог понять, что это Итачи. Он что-то сделал: послышался бум, бах, бабах и крики людей вокруг. Меня все так же не отпускали. Кто-то еще что-то говорил, но я была занята: я прилагала все усилия, чтобы просто не вывернуться наружу прямо здесь и сейчас. И пропустив, по видимому, что-то серьезное, я услышала грозное "Сукааа" и почувствовала ладонь, которая переместилась с моей головы на шею. Был удар, а потом только темнота. Проснулась я с ужасной головной болью. От рези в ушах и жуткой боли в висках я не сразу смогла просто открыть глаза. Через пару минут упорного труда я таки смогла разлепить веки. Осмотрев помещение, я пришла к выводу, что я в какой-то пещере. Даже не подвале, именно пещере. Везде был только голый камень и вода. Было сыро и темно. Везде, из любой щели, капали капли и пробивались небольшие лучи солнечного света. Гнетущую атмосферу усугубляло еще и то, что я была связана по рукам и ногам. Жесткая веревка жутко давила на запястья, прерывая приток крови к ладоням. Руки затекли неимоверно, при любом движении гулкая боль проходила по всему телу, отдавая импульсы в мозг. На коленку равномерно и с одинаковой амплитудой капала вода. Ткань с каждым разом все больше намокала, а мозг все больше раздражался, понемногу сходя с ума. Отодвинувшись максимально далеко от капелек, я прислонилась спиной к холодному камню и обдумывала ситуацию. Как так-то? Они убийцы ранга-S или не убийцы? Какого, спрашивается, хрена? Они не смогли победить разбойников с большой дороги? Или просто решили, что им нет резона с ними сражаться ради одной девчонки? Ну, я принимаю такую оценку ситуации со стороны Тоби, но как же Итачи? Он тоже решил меня бросить? И тут в голове против моей воли появилась картинка, где Тоби старательно пытается оттянуть Итачи от погони за негодяями, аргументируя это тем, что Лидер-сама сказал не светиться и что все вообще будет зашибись. А у самого под маской коварная усмешка. Ну, допустим, это так. И что делать мне? Сидеть и ждать пока придут плохиши, а в случае плохого поворота событий начать орать "Не для вас моя роза цвела"? Бред какой-то. Глубоко задумавшись, я не сразу уловила еле различимые шаги в мою сторону. И так уже напряженная я была на пределе своей напряженности. Сердце разрывалось от страха, грозясь схлопотать аритмию. Интуиция сигналила о приближающейся опасности, намекая на начало каких-либо движений. Но куда уж там, я даже мизинцем пошевелить не могу. Объект приближался все ближе, слух уловил усердное пыхтение. Так обычно дышат старые извращенцы, предвкушая интимную близость с молоденьким нежным телом юной красавицы. Комок нервов от живота переместился в район горла. И вот он уже рядом, еще немного приблизился. Уже могу опознать гадкий силует великана, стоящего напротив. Садиться на корточки и медленно протягивает ко мне свою грязную, пахнущую чем-то скверным, руку. Смотрю на него во все глаза, полные ужаса. Застыла на месте, страх приковывает не хуже самых тяжелых цепей. Грубая сухая ладонь медленно прикасается к моему лицо, небрежно поглаживая. Смотрит на меня, смеется, наслаждается моим страхом, моим ужасом. Все происходит будто в замедленной сьемке или, может, он специально делает это медленно, смакуя. Берет меня за плечи, переворачивает и укладывает на пол пещеры спиной вниз, нависает сверху. Теперь могу рассмотреть рожу. Гадкая улыбка оголяет желтые, натыканные, как забор, зубы. Вокруг рта большой клок спутанных волос с застрявшими кусочками еды. Маленькие похотливые глазки смотрят внимательно, ловя каждый вздох, каждый взгляд. Буквально раздевают. Ладонь с плеч перемещается ниже, на грудь, сразу стараясь оголить. Руки болят, ноги затекли, спина от напряжения не может выгнуться, склизкий холодный пот скатывается с виска и обливает всю спину, заставляя ткань прилипнуть к спине. На мне поднимают майку до уровня шеи, рассматривая лифчик. Хлипкая оборона, но он может не додуматься как его снять. Грубая рука начинает исследовать оголившуюся область, пытаясь снять мешающий ему предмет. Рвотный рефлекс рвется наружу. Несмотря на боль в спине выгибаюсь внутрь, стараясь уйти от отвратительных ощущений. Не может снять лифчик. Маленькая победа. Перемещается ниже, опускаясь к пуговице на джинсах. Конечности заледенели, не столько от веревок и неудобного положения, сколько от нервов и страха. Он всепоглощающий, неистовый, проникает в каждую клеточку, заставляя онеметь. Хочется кричать, но голоса нет, нет даже хрипа, даже звука. Расстегивает пуговицу и молнию, кладет свою руку на талию, приподнимая, одним резким рывком снимает джинсы до колен, останавливается. Переворачивает на бок и начинает внимательно рассматривать ягодицу, похотливо облизываясь, предвкушая. Нервы на пределе, тонкая ниточка, связывающая сознание с телом вот-вот оборвется. Тело бьет крупная дрожь, на коже мурашки от холода. Собирая всю свою силу в кучу, стараюсь вывернуться из его рук. Не получается. Все силы были потрачены на это. Все зря. Заметив мое сопротивление, злится. Замахивается рукой и ударяет по лицу кулаком. Больно. Это так больно. И физически и морально. Я боюсь. Мне страшно. Истерика вот-вот вырвется наружу и, возможно, я даже смогу закричать в голос. Однако, я уверена, за этим последует следующий удар. Не хочу. Пусть он прекратит. Боже, спаси меня. Кладет ладонь на попу, старательно поглаживая, пощипывая. Еще немного и я не выдержу, еще чуть-чуть. Может я упаду в спасительную бессознательность. Хоть бы было так. Слишком мерзко, слишком отвратительно, слишком страшно. Еще секунда и что-то происходит. Какой-то вихрь проноситься рядом, забирая с собой насильника в темноту. Не могу пошевелиться. Уже все равно. Слух ловит тихий писк и гортанный крик, длившийся всего секунду, дальше одна лишь тишина. Мозг не может здраво мыслить, не могу определить, что произошло. Тихие шаги приближаются в мою сторону. Устала бояться, закрываю глаза, ожидая продолжения. Кто-то садиться рядом, аккуратно приподнимает и разрезает веревки на руках. Они свисают как щупальца у осьминога, не подавая признаков жизни. То же он делает и с ногами. Еще немного приподняв и фактически уложив на себя, начинает натягивать на меня джинсы. И только тут до меня доходит, что это запах Итачи. Не спутаешь. Точно он. Открываю рот, чтобы позвать его, но выходит один лишь хрип. Итачи выносит меня на свет, в лес. Уже темно, вечер. Он садиться под одним из деревьев и усаживает меня между своих ног. Берет мои руки в свои и начинает медленно и осторожно растирать, стараясь разогнать по ним кровь. Я смотрю на это, глупо хлопая ресницами. Не могу прийти в себя. Все закончилось? Правда? Смотрю на свои онемевшии руки и наконец осознаю, что это действительно так, все прошло. Долгожданная истерика таки вырывается наружу. Комок нервов, сдерживаемых слишком долго, наконец может показать себя. Из глаз ниагарским водопадом начинают течь слезы, руки сами собой сжимаются в кулаки до побеления костяшек, в кожу врезаются ногти. Итачи, заметив изменения в моем поведении, разворачивает к себе лицом и просто обнимает, укрывает своим телом от всех бед, от всех опасностей. Я цепляюсь за него, обнимая за шею, прижимаясь настолько плотно, что дальше уже некуда. От рвущейся истерики кусаю его плащ на плече, чтобы не зарыдать вголос. Плечи мелко подрагивают в то время пока меня разрывают эмоции на части. Итачи аккуратно гладит по спине, успокаивая, давая выплакаться, насладиться минутами слабости. Не знаю сколько прошло времени перед тем как я успокоилась, но была уже непроглядная темень. Учиха сказал, что уже слишком поздно возвращаться в деревню и что ночевать мы будем тут, под деревом. Я лишь слабо кивала, наслаждаясь теплом его тела и потихоньку засыпая. Только прикрыв глаза, из сладких грез меня вырывал отвратительный булькающий смех, доносившийся из моего подсознания. Я моментально вскакивала, начиная озираться по сторонам, пытаясь найти источник опасности. Каждый раз у меня спирало дыхание от воспоминаний. В такие моменты Итачи просыпался и, привставая, практически брал меня на руки, начиная укачивать. Он равномерно дышал мне в шею, что успокаивало в разы сильнее. Так мы и провели эту ночь. Я просыпалась от кошмаров, а Итачи каждый раз принимался укладывать меня обратно спать. Он не отходил от меня ни на шаг.