Я уеду в Гвинею!

Поиски Брагинского всё ещё не давали никаких результатов. Вроде бы все страны искали, но ничего не находили. Кто-то предполагал, что Брагинский может находиться в африканских странах, откуда не отпускают никого, другие думали, что он где-то на необитаемом острове, но большинство всё-таки склонялось к версии о том, что просто кто-то не слишком усердно искал, в чём и обвиняли друг друга. На этом Америка объявил официальные поиски оконченными. Но это не нравилось друзьям и союзникам России: Беларуси, Казахстану и Китаю. Но если Китай просто высказывал свои возмущения по этому поводу, то страны Таможенного союза решили во что бы то ни стало найти главного члена организации. Они были уверены, что кто-то из стран либо специально, либо случайно не нашёл Брагинского, поэтому решили для начала пройтись по главным подозреваемым: Польше и прибалтам. *** В это время жизнь Брагинского в Гвинее тянулась своим чередом: он работал с русскими врачами, играл с детишками и помогал взрослым папуасам. Многие жители деревни уже привыкли к большому вайтмену. Да и Ваня уже почти забыл о том, что он — страна и что ему надо домой. В эту отдалённую деревеньку не доходила никакая информация, так что весть о том, что разыскивают Россию, так и не дошла до него самого. Жизнь была размерена и чем-то отдалённо напоминала жизнь в русских деревнях. Где-то перегоняли самогон, где-то лежали люди, подставляя своё тело под прямые лучи солнца, где-то женщины отчитывали своих мужей за лень и пьянство, но, конечно, самое большое оживление было в лазарете, где находились больные. Сегодня ещё никто не умер, да и прошли слухи о том, что лекарство найдено, поэтому среди больных и докторов царило оживление. День России проходил как всегда: быстро, сумбурно, но по определенному плану. Сегодня он решил прогуляться на берег, куда его выбросило волной, чтобы посмотреть на то, что могло остаться от упавшего боинга. Брагинский привёл свою задумку в исполнение. Но, как и ожидалось, на пляже не было ни одного куска от упавшего самолёта. Походив из стороны в сторону по пляжу и понаблюдав за морским прибоем, Россия решил уже отправиться в деревню. Вдруг он заметил, что что—то выпало из его кармана. Это был небольшой кусочек серебра на цепочке, где были написаны пару слов: «Дан и Ваня — друзья навеки». Уголки губ Брагинского поползли вверх. Он сел на песок и положил медальон рядом с собой. Впервые он вспомнил о том, что у него есть и другая жизнь: более важная для всего мира. Вдруг ему стало нестерпимо одиноко и грустно на душе. Ваня вспомнил, что его друг Дандай всегда поддерживал русского, что бы ни случилось. Ностальгия затуманивала разум. Брагинский отдался этому приятному чувству полностью. Россия прикрыл глаза и начал вспоминать своих сестер, своих друзей и коллег, своих врагов и недоброжелателей. Все они сейчас казались ему сном, он не чувствовал ненависти к США, боли от воспоминаний об Украине, теплоты от воспоминаний о друзьях из Таможенного Союза. В его душе было только спокойствие и приятная тишина. Россия услышал приближающиеся шаги. Он не подавал виду, что видел боковым зрением, как какая-то девушка с палкой пробиралась по кустам поближе к нему. Ивану было очень интересно, что нужно этой даме. А так как любопытство его было сильнее, чем чувство предосторожности, Брагинский остался сидеть, не подавая виду, что заметил незнакомку. Девушка пыталась достать до него палкой. И когда палка начала шарить по песку и ухватила цепочку от медальона, дабы утянуть его в кусты, Брагинский решил наказать воришку. Россия дернул за палку со всех сил, и воровка кубарем покатилась из кустов. Незнакомка была в шоке, поэтому буквально замерла на месте. Да и не могла она противостоять рослому и крепкому мужчине, который аккуратно положил медальон на своё законное место — в карман и схватил воровку за руку, чтобы не убежала. — И как ваше имя, мадемуазель? – спросил Россия у незнакомки, наблюдая за её реакцией. — Мари, — прошептала девушка, в страхе уставившись на белого. — А чего воруешь, Мари? — поинтересовался Ваня, всё ещё держа незнакомку за руку. Девушка пожала плечами и отвернулась от России. Брагинский все ещё продолжал наблюдать за папуаской. — И что будем делать, Мари? — проговорил Ваня. Девушка вновь пожала плечами. На её глазах блеснули слёзы, которые она тут же стёрла. В глубине души ей было стыдно за свой поступок, но даже Россия интуитивно чувствовал, что воровство для девушки не просто забава. — У тебя нет денег? — спросил Брагинский, приближаясь к своей новой знакомой. Девушка отрицательно покачала головой, подобрала колени под себя и уткнулась в них лицом. Ване стало нестерпимо жаль девушку. Брагинский немного отодвинулся от девушки, прислушиваясь к её всхлипам и наблюдая за её подымающимися плечами. — Знаешь, — проговорил Иван, — Я бы отдал тебе этот медальон, но он мне самому дорог. Это подарок от очень дорогого мне человека, моего лучшего друга. И у меня, к сожалению, больше ничего нет. Небольшую тираду Ивана прервало негромкое журчание желудка девушки. Брагинский встал с песка и протянул руку Мари. — Думаю, ты хочешь есть, — сказал Брагинский с мягкой улыбкой на лице, — Пойдём со мной в деревню, здесь недалеко. Мэри недоверчиво посмотрела на Россию. Она не привыкла доверять людям, но что-то в этом парне её привлекало, заставляло не бояться его и улыбаться вместе с ним. Девушке даже на миг показалось, что она когда-то видела этого человека, но тут же отбросила эту мысль. Мари всё-таки решила пойти вслед за Иваном, приготовив на всякий случай нож. Россия сделал вид, что не заметил этого, и побрёл вперёд, ведя за собой новую знакомую. Вскоре путники дошли до деревни. Однако, казалось, что-то нарушило повседневную жизнь в глухой деревушке. Но не успели Мари и Иван осмотреться, как Лариса подбежала к своему помощнику. Она начала что-то долго и сумбурно рассказывать, из чего Брагинский понял только то, что разработки русской вакцины уже дали свои результаты и что журналисты из России приехали в деревушку, дабы поведать миру о быте жителей гвинейской деревушки, оставшихся один на один со страшным заболеванием. Лариса, игнорируя папуаску, просила Ване помочь ей в то время, как её будут снимать. Россия сразу же согласился. Но вдруг как молот ударила его мысль, что, наверняка, его ищут в России и светиться пока ещё не стоит, ведь мало ли что подумают люди и, тем более, мало ли что учудят его знакомые и правительство. Для себя Брагинский решил, что вернётся домой как только проблема с лихорадкой исчезнет. Ваня старался всеми силами не попадать в кадр, что немного напрягало Ларису. В защитной маске Ваню всё равно было бы сложно узнать. Она с непониманием наблюдала за действиями неуклюжего Брагинского. Эти несколько часов пролетели для России как пытка. Но закончились и они. Журналисты покинули деревеньку, жизнь входила в свою прежнюю колею. Наконец-то Брагинский смог отдохнуть. Россия тут же отправился на поиски Мари. Девушка лежала под деревом. Её дыхание было прерывистым, а тело было покрыто капельками пота. Только сейчас Ваня заметил, что девушка больна. Его опасения подтвердились, как только он дотронулся рукой до лба недавней знакомой. Брагинский разволновался. Он тут же подхватил её на руки и быстрым шагом направился в местный лазарет. Несмотря на недавнее присутствие журналистов, жизнь в деревне, как и работа в больнице, двигалась в своём привычном ритме. Как только Ваня появился на месте своей временной службы, ему тут же хотели поручить задание. Но увидев больную девушку на руках России, Андрей уже забыл поручении, которое хотел дать Ивану. Парень помог Брагинскому донести больную до смотрового кабинета. Девушка всё ещё не приходила в себя. *** Два дня девушка не приходила в себя. Врачи начали уже всерьёз волноваться за её здоровье. Брагинский стоял над Мари, разглядывая черты лица папуаски. Они казались ему знакомыми, но вспомнить, откуда он вообще мог знать эту девушку, Ваня не мог. Вдруг девушка приоткрыла глаза. Брагинский заметил это и позвал русских врачей. — Где я? – спросила Мари, обращаясь к Ивану. — В больнице, где ещё, — равнодушно ответил Россия. — Что? – вдруг закричала папуаска. Её глаза округлились, а губы задрожали, — Выпустите меня отсюда! Я знала, что нельзя верить белым! Пожалуйста, отпустите меня! Брагинский молча стоял, склонившись над Мари. На крики поспешили прибежать Андрей, Лариса и несколько папуасов. — Отпустите меня! – продолжала вопить девушка, норовя разбить капельницу. Пришедшие тут же начали успокаивать девушку. В итоге Мари вкололи успокоительное, капельницу спасли, Андрей заработал удар в челюсть, а Лариса в растерянности смотрела на следы ногтей, оставленных на её руке. Остальные обошлись без повреждений. Наступило небольшое перемирие. Мари пристально смотрела на врачей, а врачи на буйную больную. В воздухе висела тишина. Однако, нарушена она была самым бесцеремонным образом. Один из жителей деревни вбежал в больницу, что-то беспорядочно крича. Из всей его речи можно было понять только то, что он увидел какого-то человека, у которого желтовато-белая кожа и узкие глаза. Так же стало понятно, что этот человек хочет видеть вайтменов. Врачи и Россия переглянулись. Никого из азиатов они в последнее время не видели, поэтому появление нежданных гостей очень удивило русских. — Может быть, китайские учёные изучают Эболу? — проговорила Лариса, стараясь придумать наиболее вероятную версию. Россия лишь пожал плечами. Его не интересовали китайские учёные. — Не дождётесь, — вдруг послышался голос на русском. Брагинский заметно начал нервничать. Этот голос он знал очень хорошо, чтобы ошибиться, но всё-таки надеялся на то, что его догадки не верны. Русские врачи недоуменно уставились на вошедшего азиата. — Не думал, что теперь первоначальная задача России — борьба с некой Эболой, которая вряд ли дойдёт до России, — проговорил парень, широко улыбаясь, — Разве нет более серьёзных проблем, которые ты должен решать дома, Россия? — Я знаю, — улыбнулся натянуто Ваня, — А как ты нашёл меня, Казахстан? — Извините, — проговорила Лариса, — Но почему вы называете друг друга странами?