В кромешной тьме.

Вся моя предыдущая жизнь кажется сном… Что удерживает меня от падения в небытие?.. Кто-нибудь… кто-нибудь, помогите мне…

      Лифт звонко тренькнул, распахивая двери, и я вздрогнула, поскольку этаж был не мой. Да и вошел совсем не тот, кого я ожидала.       Высокий, в белоснежном халате с бейджем на груди. Бейджик постоянно покачивался, поэтому разобрать удалось только имя – Гордон.       У Гордона были длинные, не свойственные для этих мест темные волосы, собранные в хвост. А еще козлиная бородка. Из-за стекол очков хитрый взгляд зеленых глаз поглядывал на меня чаще, чем хотелось бы.       – Новенькая?       – А… Ага.       – Класс, – на его губах промелькнула улыбка. – Я тут слышал, у нас библиотеку открывают! Прямо в нашем корпусе!       Да уж, слухами земля полнится…       – Как представлю себе эту библиотекаршу, мороз по коже… Серенькая наверняка такая мышка, в очках с во-оот такими стеклами и пучком на голове!       Не в бровь, а в глаз, сэр Очкарик… Правда из-за недавней стрижки собирать на голове особо нечего, но ты ведь не обидишься, резвый правдоруб?       Слава богу, лифт достиг нужного мне этажа, и я выскользнула вон.       Гордон вышел следом.       – И наверняка без макияжа. И вся в себе, не собранная…       Кому какое дело до моего макияжа? И вообще, сэр Очкарик, библиотекарь вовсе не обязан выглядеть именно так! Это все вина навязанных стереотипов! Мы не такие!!       – А?       Нужная мне дверь была оборудована кодовым замком, но она сама распахнулась у меня перед носом. На пороге стоял сияющий Макс. Впрочем, при виде Гордона, дышащего мне в затылок, он несколько помрачнел.       – Эй, ты кто такой? А, Гордон… Тебе чего?       Навязчивый очкарик просочился в двери, снял с ближайшего стола коробочку скрепок и молча потряс ею в воздухе.       – Ясно. Давай, до свидания!       Макс втащил меня за лацкан пиджака и вытолкал очкарика взашей. Из нагрудного кармана халата Макса поблескивали мои очки. С «во-оот» такими стеклами.       Макс согнулся от удара в живот.       – А-ай! Не бей меня!       Очки заняли свое место на моем носу, и все тревоги улетучились сами собой… Я с этими очками с пятого класса не расставалась. Без них я чувствую себя… голой.       – Я уже говорила – не бери мои вещи без спроса.       Он обиделся. Глупый. Радовался бы, что имеет дело со мной. Попади он моей сестре, было бы… страшное дело! Одним тычком не отделался бы. А я – это всего лишь… я. На его удачу.       – Макс, где тут можно такой же халатик раздобыть?       – Тебе зачем?       – Библиотечное дело – дело пыльное… При обработке и расстановке литературы вещей не настираешься, сколько собой всего оботрешь… Я из соображений гигиены.       – Ясно.       Он выпрямился и оказался неожиданно высоким, выше меня на голову. Только пафосный вид настраивал против него.       Макс хлопнул ладонью по выключателю. Высоко под потолком загудели лампы дневного света, озаряя огромное пространство, заставленное всевозможным оборудованием и техникой. Всюду валялись канцелярские принадлежности.       – Ты это… Сколько тут в темноте сидел?       – Два часа. Не думал, что ты такая соня.       – Просто нечего было рассчитывать на эффектное появление.       Что поделаешь, я не сразу заметила слетевшую с двери записку, в которой Макс сообщал, как его найти. Его счастье, что я хоть иногда под ноги смотрю.       – Добро пожаловать в секретную кладовку уборщика!       – …Ты просто не знаешь, как это место называется. Оно наверняка безымянное, меня не проведешь.       При виде моментально погрустневшей физиономии даже жить стало приятнее.       – Кайфоломка… Ну… пусть это будет склад. Ничего из этого народу не требуется, значит можно брать все, что захочется!       – Обычно такие места люди называют «свалка».       Макс прикрыл глаза рукой.       Это место, пожалуй, можно было смело назвать кладбищем забытой техники, как бытовой, так и офисной. Интересно, если это все еще хранится, оно все еще работает? Было бы неплохо…       Выделенная мне комната хоть и была обставлена довольно уютно, но в ней чего-то недоставало. Например, пары окон…       – А вы – ранняя пташка.       Склад погрузился в абсолютную тишину. От Макса не осталось и следа. Даже босс – сама внезапность – подкрался незаметно.       – Э… Доброе утро…       А как его зовут-то?!       – Вы составили… списки?       Я вытащила из папки пару заготовленных листов.       – Хорош-шо…       – Скажите, на какое помещение я могу рассчитывать?       – Ш-што?       – Мне следует знать, каким помещением я располагаю, прежде чем начинать подбор литературы. Это как… коллекционирование. Сложно вовремя остановиться. Книг может оказаться гораздо больше, чем само хранилище.       – Кс-стати о книгах…       Босс отыскал где-то в стене дверь и поманил меня к себе.       – С-сколько вам нужно мес-ста на… это?       Матерь божья! Книги были повсюду! Неровными стопками они уносились под потолок, лежали просто горами на полу. Часть из них была упакована в бумагу, часть, видимо, лежала в посылках и бандерольках.       – Мы не сразу… заметили… что сломался конвейер по обработке… почты… Многие наши с-сотрудники… заказывают себе литературу. И поскольку личности они… творческие… не думаю, что кто-либо о них вообще помнит.       Задранная голова никак не желала возвращаться в исходное положение. Мне страшно было смотреть на пол с доисторическими залежами книг. Да я даже не знаю, с какого конца за дело браться! То ли скалолазанием заняться, то ли завалами под угрозой схода книжных лавин…       – Мне потребуется тележка, рабочий стол и месяц на разбор завалов…       …Еще мне понадобится доменная печь и пара совковых лопат. Но это на крайний случай.       – Хорош-шо. Приступайте, когда сочтете нужным. Все необходимое должно быть где-то… здесь.       – Босс!       О нем я вспомнила вовремя – странный человек уже ускользал в дверной проем.       – Какой у меня испытательный срок?       Он вроде как улыбнулся, но от улыбки лучше не стало.       – Сколько протянете.       Еще секунда, и дверь закрылась за его спиной. Вышел, и нет его, точно исчез.       Вжик-мен.       Ладно, приступим-с. Наше дело правое, мы победим.       …Сколько прошло времени с момента начала раскопок я не знала, поскольку наручные часы умерли еще вчера, а мобильный разрядился в процессе разборок. Ноги привели меня в кафетерий.       По кафетерию слонялся ученый с крайне потерянным видом. Седые волосы забавно обрамляли его сверкающую лысину. Из-за толщины стекол в его очках глаза казались огромными.       – Someone has hidden my glasses again*.       Пустая чашка покатилась по стойке. Иностранец! Живой иностранец!       В смысле – впервые вижу англоговорящего носителя языка. И, к сожалению, этот носитель впервые меня так пристально разглядывал.       Мой деловой костюм предал меня! Я здесь одна, не считая босса, в пиджаке! Надо срочно раздобыть себе халат… Тогда никто не сможет выделить меня в толпе местных.       – Эхм… э… Go ahead**…       Видимо мое произношение его настолько ужаснуло, что он на автомате поправил очки и вздрогнул, когда пальцы сомкнулись на древней роговой оправе. Что поделаешь, меня учили английскому языку в обычной школе, и я могу говорить на английском с любым выпускником этой школы.       – Oh… thanks God! Do you speak English***?       – Э… No! I’m Russian****.       – В таком случае прошу простить мне мой… знание языка. Раньше я вас… не видел.       Может, просто пора менять очки?       – Я вас тоже. Зовите меня… Яна. Я буду здесь работать.       – Меня зовут… а-ах, что же мы стоим! Давайте присядем! Я сегодня с самого утра на ногах! Вы не представляете, сначала кто-то прятать мои очки, потом обед…       …Потом на второй минуте монолога мой мозг сам выключил слух. Чтобы не было так мучительно больно. Нечего гуманитарную память захламлять терминологией фундаментальной физики длиннее десяти букв. И чем дольше он говорил, тем быстрее и правильнее становилась речь. Акцент таял на глазах. Да уж, поднабрался он от местных…       – О-ох… как невежливо с моей стороны… а где вы, простите, работаете?       – Я работаю над созданием досуговой библиотеки и пока в поисках подходящего помещения… Может, вы хотели бы увидеть в библиотеке что-то конкретное?       Над ухом знакомо кашлянули.       Одна из тех сердитых барышень, что я видела вчера в общежитии. Рядом давился смехом Макс.       – Я, пожалуй, пойду.       И даже несмотря на съеденный иностранцем мозг, за манеру таскать меня за разные предметы одежды Макс таки получил по рукам. Затем страшно разобиделся и очень быстро отошел.       Странный человече.       Когда я подняла голову, надо мной голубело небо. Крошечная по вселенским масштабам бетонированная площадка перед незаметным входом терялась среди поросших мхом валунов и высоченных елей.       – Ух ты… А где это мы?       – На военном объекте, – ответил со снисходительной улыбкой Макс. – Это – один из входов в бомбоубежище, который связан с лабораториями. Охране не наобъясняешься, что просто покурить вышел. У них даже план есть по поимке потенциальных предателей Родины.       – Макс.       – Ась?       Странный человече. Похож на самого обыкновенного смертного – темные глаза, темные волосы. Ничего в нем нет примечательного, разве что постоянно оказывается рядом и ведет себя так, словно ему здесь все принадлежит.       – А тебе что, работать не надо?       – Почему же, надо… И новоприбывшим помогать тоже нужно! Мы все здесь одна семья… Комплекс только кажется большим, здесь все друг друга знают.       – …Комплекс?       – Научно-исследовательский комплекс White Toy Box. И не спрашивай даже, почему так называется! Все исследования финансируются военными, так что они и заказывают музыку. Все же лучше, чем безымянная «зона 51».       И ведь занесло, так занесло… Не хотелось бы встретиться с тем оригиналом, который нарек режимный объект «Игрушечным Белым Ящиком»… Даже предположить страшно, чем все эти люди здесь занимаются. Ведь что бы у нас в стране не собирали, все равно Калашников получается. А уж под руководством военных…       – А куда это ты утром слинял из кладовки?       – Я?? Никуда. Всего на секунду отвернулся, а тебя как ветром сдуло.       И глаза такие честные-честные, ласковые, правдивые. Хорошая попытка. Но почему же я тебе не верю?..