Загадка записной книжки

Утром Марго, Варя, Луна и Иван стояли около школы и поджидали Герасима. Хотели извиниться за вчерашнее, так как чувствовали себя не в своей тарелке, да и вообще... Наконец к школе подошел Герасим. Но не один. С ними были еще двое: мальчик и девочка, оба светловолосые, высокие (впрочем, девочка пониже, а парень ростом с Герасима). Марго они вдруг показались знакомыми. — Вот он мне, значит, и говорит: Арчибальд мой... — Тут Каменев осекся, ибо заметил Команду отчаянных. Те смотрели на него как-то... виновато, что ли. Однако Герасима это не тронуло. Скользнув по ним равнодушным взглядом, он повернулся к своим спутникам. Но, прежде чем он успел сказать хоть слово, его окликнула Марго: — Гера... подойди к нам. Пожалуйста. Недовольно поморщившись, Герасим сказал близнецам: «Подождите», и повернулся к ребятам. — Чего вам? — поинтересовался он. — Гер, мы... это... — начал Луна. — Ну, в общем, извиниться хотели. — Извиниться? — Герасим поднял брови. — За что? — За то, что вчера с тобой так... поступили. — Ага. Понятненько. Смею вам напомнить, что поступили вы со мной так не только вчера, и не позавчера. А на протяжении всей нашей... всего нашего общения, — сказал Каменев. — Только не нужны мне ваши извинения. Вот ни капельки не нужны. — Муму, — начал было Иван, — послушай... — И слушать не буду. И, к тому же, я вам напоминаю: у меня есть имя. Если кто-то об этом забыл... — Раньше ты нормально относился к своему прозвищу, — заметила Варя. — Раньше... — презрительно протянул Каменев. — Я вчера Марго объяснял: раньше я терпел. В это время Маша и Дима изумленно переглядывались. Они явно не понимали, в чем дело. Почему дружелюбный и веселый Герасим сейчас сделался мрачнее тучи, и так резко разговаривает с этими четверыми ребятами? — Машка, — прошептал Дима на ухо сестре, — мне кажется, у них какой-то конфликт. — Ну спасибо тебе, кэп, — фыркнула Маша. — Без тебя я бы не догадалась. — В общем, я бы не хотел продолжать наш бессмысленный диалог, — вновь заговорил Герасим. — Иду в школу. Вам, кстати, тоже не мешало бы. Пошли, ребята. С этими словами Каменев демонстративно отвернулся от Команды отчаянных, и вместе с близнецами направился в школу. А ребята остались стоять на улице. Все были подавлены. Они никак не ожидали, что обида Герасима окажется такой серьезной. — Да, ребята, — проговорил Луна. — Прогадали мы насчет Герки. — Что ты имеешь в виду? — повернулся к нему Иван. — Я имею в виду, что зря мы думали, что он нас сегодня так легко простит. — А вы видели, с кем шел? — ехидно сказала Варвара. — Небось перед новыми друзьями решил выпендриться. Мол, вот какая я важная личность, передо мной четыре человека прощения просят! — Варька, зря ты так, — нахмурилась Марго. — Герка не такой человек. — С чего ты взяла? — фыркнула та. — Как будто ты его хорошо знаешь. — Мы все думали, что хорошо его знаем, — сказал Иван. — А он вон чего... — Дело не в том, что он «вон чего», — сердито продолжала Марго. — Просто я действительно знаю его побольше вашего. Мы с Герой учимся вместе с первого класса, так что я прекрасно знаю, как сильно он может обижаться. Он может даже вообще нас не простить. — Какая же Герочка, однако, сложная личность, — нараспев сказала Варя. Марго метнула в нее негодующий взгляд, но ничего не сказала. Тут раздался звонок на урок. Четверка двинулась в здание школы.

***

Уже в школе Маша спросила: — Гер, а что это сейчас было? — Ты о чем? — прикинулся Герасим, будто не понимает, о чем она. — Я о том, что сейчас было во дворе школы. Почему ты так разговаривал с этими ребятами? Герасим задумался. Говорить об этом ему не хотелось. И дело не в том, что близнецы не внушали доверия (доверие они как-раз-таки наоборот внушали). Просто... не готов он был к этому. Поэтому он лишь неохотно ответил: — Да так... поссорился с ними. — А из-за чего? Каменев лишь махнул рукой. Затем, чтоб увести разговор в сторону, он сказал: — Это, кстати, ваши новые одноклассники. — Серьезно? — удивилась Маша. — Что ж, понятно. Сосуществовать с ними хоть можно? — Можно, — усмехнулся Герасим. — В принципе, наш класс нормальный, дураков нет. Единственное... — он слегка замялся. — Видели там, у школы, в этой четверке девчонку такую светлую? — Это которая сказала по поводу твоего прозвища? — вспомнила Маша. — Ну да. Так вот, это Варя. Варвара Панова. Вы не смотрите, что она с виду такой ангелочек, внутри она сущий варвар. Въедливая, ехидная, желчная... — Ой, да это ж все про мою сестру, — восхитился Димка. — Ну спасибо тебе, братец мой любимый, — усмехнулась Маша. Герка тоже усмехнулся, и продолжил: — В общем, я бы не хотел, чтоб вы переходили друг другу дорогу. Потому как она вас может живьем съесть. — Ну это мы еще посмотрим, кто кого съест, — иронически сощурилась Маша. Девочка была далеко не робкого десятка. Герасим искоса глянул на Серебрякову: — Ты чего, воевать с ней вздумала? Не смей! Наживешь себе такого врага... Маша лишь фыркнула. — Воевать пока не собираюсь. А там кто знает... В это время раздался звонок. — О, урок начался. Пошли в класс, — сказал Герасим. — Это прямо по коридору. Троица двинулась в класс. — Кстати, — поинтересовалась Маша, — что там они про твое прозвище говорили? Не поняла... — Они говорили, что мое прозвище меня раньше не задевало, — усмехнулся Каменев. — Или что-то вроде этого. — А какое у тебя прозвище? — Муму. А если быть точнее, то Каменное Муму. — Странное прозвище, — озадачились близнецы. — В принципе, «Муму» можно понять... Но почему «каменное»? — Фамилия у меня Каменев, — сумрачно объяснил тот. — Понятно... А какой сейчас урок? — Литература. Как раз наша классная руководительница ведет. Только вы когда зайдете в класс, особо не удивляйтесь, — предупредил новых знакомых Герка. — А в чем дело? — изумились те. — Просто у нас там парты стоят... эм... интересно. В общем, сами увидите. Но помните: я вас предупреждал. Близнецы кивнули. Через минуту они уже зашли в кабинет. — Ого, — изумился Димка. Маша тоже была поражена. Парты в этом кабинете были расставлены не в обычном порядке, а полукругом. — Да, интересненько, — протянула Маша. — И что, у вас все классы так? — Совсем нет, — внес ясность Каменев. — Только этот. Ольга Борисовна сторонник новых движений, так сказать, в школьном обучении, поэтому преподает нам свои предметы в такой обстановке. Если ей верить, то контакт с учениками в таком кабинете лучше налаживается. Может, она и права. По крайней мере, объясняет темы она отлично, да и человек она хороший. — Понятно, — кивнули близнецы. Вскоре они уже сели на свои места.

***

Весь урок Варя искоса поглядывала то на Герасима, то на Машу. Последняя ее жутко раздражала. А причина вспыхнувшей нелюбви к Серебряковой была в Герасиме. Панова никак не хотела свыкнуться, смириться с мыслью, что он так быстро нашел замену отчаянным. В глубине души Варя прекрасно понимала, что виновата перед Герасимом большее остальных. Однако природное упрямство не давало просто пойти и извиниться перед ним. Не тот у нее характер. А Герка быстро сошелся с этими близнецами, и это Варе очень не нравилось. А еще ей не нравилось то, что они, отчаянные, действительно виноваты перед ним. Если б Герасим просто переметнулся от них к Маше и Диме, причем без видимых на то причин, то Варя смело могла бы назвать его предателем. А в реале все было ровно наоборот. Это-то Варю и угнетало. Она так задумалась, что напрочь забыла о том, где находится. Из состояния нирваны ее выдернул звонкий голос Ольги Борисовны: — ...Продолжит Панова. — А? Что? — очнулась девочка, услышав свою фамилию. — Простите, что вы сказали? — Я сказала, что ты продолжишь читать, — терпеливо ответила классная руководительница. — Или ты не знаешь, где мы остановились? — Я... ну... — замялась она. Дело в том, что книга «Герой нашего времени» у Вари была еще даже не раскрыта. — Панова, встань, пожалуйста, — попросила ее преподавательница. Варя послушно поднялась. — Варя, объясни, пожалуйста, чем ты так увлеклась, что совсем позабыла, где находишься? Знаешь, на тебя это не похоже. Может, у тебя случилось что-то? — Да нет... — пробормотала Панова. — Тогда в чем дело? Варя молчала. Не могла же она объяснить настоящую причину ее «витания в облаках». — Хорошо, тогда дай мне дневник. Пановой ничего не оставалось, кроме как отдать дневник классной руководительнице. И неожиданно она посмотрела в сторону Герасима. Губы его изогнулись в ехидной улыбке, и он прошептал: — Так ей и надо. И тут услышавшая фразу Герасима, которая явно предназначалась Маше, Варя не выдержала. Из ее глаз брызнули слезы, и она на всех парах вылетела из класса. Ольга Борисовна устало присела на учительский стол. — Кто-нибудь, объясните мне, что происходит с Пановой? — вопросила она. — Почему она так странно себя ведет? Я ее знаю так же хорошо, как и вы, у Вари не тот характер, чтоб расплакаться от замечания в дневник. Так в чем дело? Однако класс молчал. Никто не понимал, в чем причина такого поведения Варвары. Одна Марго догадывалась, что происходит с подругой, однако предпочитала помалкивать. Кроме того, она явно видела близнецов до этого дня, однако не могла вспомнить, где. — Что ж, раз вы молчите, то я могу сделать два предположения, — произнесла Ольга Борисовна. — Либо вы ничего не знаете о том, что случилось с Варварой, либо знаете, но не хотите рассказывать. А, Королёва? — Что? — вздрогнула Марго. — Ты не знаешь, что с твоей подругой? — Я... это... — Марго смутилась. — Понятно, — сказала преподавательница. — Что ж, я уважаю людей, которые не выдают никому чужих тайн. Надеюсь, Марго, ты на перемене поговоришь с Варей, а сейчас я предлагаю продолжить урок. Итак, читает сейчас Вова Яковлев... Маша и Дима в это время изумленно переглядывались. Они хоть и не были особо знакомы с Варварой, однако уже успели понять, что такая, как она, действительно не станет пускать слезы без повода. «Может, дело в Герасиме?» — написала Маша брату записку. Тот ответил: «Но они же вроде поссорились». «И что? Мы же с тобой не знаем, какие у них были отношения до ссоры. Вдруг эта Варя неравнодушна к Герке? Тем более заплакала она после его слов, мол, так ей и надо». «Может, расспросим его на перемене, что у них там случилось?» «Хорошая мысль. Оказывается, и мой брат может придумать что-то стоящее...» «Ха-ха-ха, сестренка, я оценил твою шутку!» «Ну вот, опять я своему любимому брату не угодила...»

***

Когда наступила перемена, близнецы и Герасим вышли в коридор. — Гера, — начала Маша, — может... — Извините, пожалуйста, — вдруг подошел к ним Луна. — Я тут подошел... — Мы видим, — хмуро прервал его Герасим. — Что нужно? — Герка, прости нас. Мы правда вели себя с тобой по-свински. Сам не понимаю, почему... — А я понимаю, — холодно сказал Каменев. — Вам просто нужен был мальчик для битья, козел отпущения. Только вот почему-то выбрали на эту роль вы именно меня. Неужели вы полагали, что я бесконечно могу терпеть ваши дурацкие насмешки надо мной? О, ну тогда это я у вас прошу прощения, за то, что обломал ваши надежды. — Гера, да никаких надежд не было! — воскликнул Павел. — И козла отпущения мы из тебя никогда не делали... — Да? — Герасим прищурился. — Отлично. Тогда почему у вас всегда крайним оставался я? Упустили преступника — виноват я. Что-то там сорвалось — виноват я. Да взять хотя бы Птичку Божью! Эта... кхм... этот попугай начинает всегда первым задираться, а я молчать должен? — Ну, вообще-то ты действительно мог бы и промолчать хоть раз. Тем более это всего лишь попугай... Но, Герасим, мы действительно ощущаем свою вину перед тобой, и хотим, чтоб ты нас простил. — Я, кажется, еще перед уроком вам говорил: ваши извинения мне не нужны. Прощать я вас не собираюсь. Признаете свою вину — хорошо, да только слишком поздно. А теперь — извини. Разговор окончен. С этими словами Герасим отвернулся от Павла, взял под руки близнецов, и троица двинулась вперед.

***

Когда Герасим, Маша и Дима уединились в закутке под лестницей на первом этаже, Маша осторожно начала: — Гера... прости нас с Димкой за неуемное любопытство, но... Что случилось у тебя с этими ребятами? Из-за чего ты с ними поругался? И... про каких преступников ты сейчас говорил? Герасим задумался, стоит ли говорить об этом близнецам. Похоже, они не из болтливых людей, им можно рассказать. К тому же он им уже доверял. И в результате он решил рассказать. — М-да, — протянула Маша, когда Герасим им все объяснил. — Теперь понятно, отчего ты с ними так разговариваешь. Действительно, они с тобой вели себя не самым лучшим образом. Слава богу, у нас в компании такого не бывает. Правда, Димка? — слегка обеспокоенно глянула Маша на брата. Тот кивнул: да, мол, правда. — А еще удивительно, что вы тоже расследуете преступления. Я думала, мы одни такие ненормальные, которые вот уже третий год с криминалом боремся, — усмехнулась девочка. — Слушайте, — произнес Герасим, — я вот о себе вам все рассказал. И теперь... э... не сочтите за хамство, расскажите вы о себе. Я же о вас почти ничего не знаю. — Ну хорошо, — согласилась Серебрякова. — В общем, есть у нас компания. Кроме меня с Димкой в ней еще Петька, наш, так сказать, лидер, и Настя. Мы тоже часто влезаем во всякую уголовщину. Этим летом, например, размотали дело о банде, которая хранила незаконно склад оружия, — вспомнила Маша последнее дело. — А началась наша детективная деятельность два года назад. Как раз тогда в наш поселок приехала Настя... — Вот это да, — восхитился Каменев, когда близнецы, перебивая и дополняя друг друга, рассказали о деятельности своей компании. — Вы, получается, коллеги... Здорово... — Ага, действительно здорово встретить в нашей необъятной столице еще таких же сдвинутых людей на фазе расследований, — усмехнулась Маша. — Гер, а ты не будешь мириться со своей компанией? Просто, как мне показалось, они искренне раскаиваются в том, что так с тобой обращались. — Вот еще! — фыркнул Герасим. — Впрочем, сейчас-то они, может, и раскаиваются. Предположим, я их простил. И что потом? Опять все по-старому? Эти их насмешки, обвинения во всех смертных грехах... — А Марго? — тихо спросила Маша. — Следуя твоему рассказу, можно сделать выводы, что она не такая, как они. — Марго... — Каменев вздохнул. — Да, Марго действительно не такая. Мы с ней дружим с первого класса. Правда, потом, когда уже появились Варя, Луна, Иван, наша дружба с ней... — Прекратилась? — поинтересовался Димка. — Да нет, не то, чтобы прекратилась. Просто не так у нас с ней стало. Раньше-то мы часто время вдвоем проводили. Тайны разные друг другу доверяли, зная, что никто из нас их не выдаст, разговаривали, веселились... Когда к нам в класс пришла Варька, уже тогда наша дружба стала не той. Марго стала с ней больше времени проводить, но я не обижался. Одно дело дружить с парнем, а совсем другое — с девчонкой. — Ну, между прочим, некоторые парни не хуже девчонок, — возразила Маша. — Да, но... До появления Пановой у Марго и друзей-то не было, кроме меня. Я на нее никогда не обижался. И сейчас не обижаюсь... Марго — единственный человек из всей нашей компании, который если и подкалывал меня, то по-доброму... — Герасим помолчал. Затем он словно встряхнулся, и другим тоном сказал: — Ребят, давайте-ка на урок. Через пять минут звонок будет, а сейчас физика. Опаздывать на нее — смерти подобно. — А что, физик — зверь? — спросил Димка. — Еще какой! Троица подхватила свои сумки, и помчалась наверх.

***

После школы близнецы и Герасим немного погуляли, а потом решили идти по домам. — Может, зайдешь к нам? — предложили близнецы уже в лифте. — Нет, увы, не могу, — покачал головой Герасим. — Сейчас нужно Арчибальда выгуливать. И от деда мне влетит за то, что не вовремя домой явился, и, наверное, сейчас с псом погуляю, а больше меня из дома сегодня не выпустят. Так что — до завтра. Маша и Дима вышли на своем этаже, а Герасим поехал выше. Отперев входную дверь, они вошли к себе. Так как в квартире было много пыли, брат и сестра немедленно расчихались. — Значит так, братец, — сказала Маша в перерыве между чиханием. — Сейчас в темпе делаем уроки, а потом пылесосим квартиру и вытираем пыль. Если я еще хоть немного поживу в пыли, я задохнусь. Да и у тебя аллергия. Так что — вперед и с песней. Брат кивнул. Когда близнецы прошли к себе в комнату, Маша внезапно сказала: — Димка, я очень достаю? — Не понял, — удивленно воззрился Димка на сестру. — В смысле — ты меня очень достаешь? — Я имею в виду свои насмешки над тобой... — Ах, это, — дошло до Терминатора. — Ну, как тебе сказать... Конечно, иногда ты можешь очень сильно достать. Но так как мы с тобой связаны кровными узами, мне придется терпеть тебя до старости. — Терпеть... — Серебрякова вздохнула. — Герасим вот тоже терпел. И что вышло? — Он ушел от своей компании, — пожал плечами Димка. — Погоди-ка! — внезапно озарило его. — Ты чего, боишься, что я могу так же уйти от вас? — Ну... — Машка, послушай меня. Конечно, ты бесишь меня своими выходками, да и Петька с Настей иногда вставляют палки в колеса. Но я вас слишком люблю, чтоб уйти из нашего братства. Петька и Настя — мои лучшие друзья. А ты — моя сестра, которую я люблю, несмотря на ее вредный характер. А отречься от родной сестры я не могу, так же, как и от ребят. И никакая Лиза мне вас не заменит. — Димка, — Маша обняла брата. — Терминатор ты наш... Наша дружба — крепкая и нерушимая? — Крепкая и нерушимая, — согласился Дима. Какое-то время брат и сестра, обнявшись, молча стояли. Вдруг Диме показалось, что сестра всхлипнула. — Эй, Маш, ты чего? — тихо спросил он ее. — Ничего. — Маша улыбнулась, и, пряча от брата взгляд, отстранилась и сказала: — Так, хватит нежностей. Давай за дела. — Давай.

***

Марго пришла домой. В квартире никого, кроме Птички Божьей, не было. Родители были на работе, а Ариадна Оттобальдовна куда-то ушла. На сердце девочки было тяжело. Она никак не могла поверить в то, что Герасим ушел от них навсегда. В глубине души Королёва надеялась, что пройдет несколько дней — и все станет как прежде. Но... Была проблема. Эти новенькие, Маша и Дима Серебряковы. Марго все пыталась вспомнить, где же она их видела, причем совсем недавно. Похоже, близнецы крепко подружились с их Герасимом, по крайней мере, все перемены они были вместе. Марго, глядя в окно на снегопад, вспоминала их дружбу с Геркой в начальных классах. Тогда было все по-другому. Не было тех подколов, насмешек, обид. Все было как-то просто. Гера часто проводил время у Марго, они вместе гуляли, сидели за одной партой. Марго ему помогала делать домашнее задание, и иногда помогала в классе на контрольных работах. Неожиданно девочка вспомнила один эпизод их былой дружбы... — Марго, смотри, какой я для тебя самолетик сделал! — счастливо улыбается мальчишка лет девяти, светловолосый, голубоглазый, во взгляде которого читала искренняя радость. — Какая прелесть, — улыбается Марго. Самолетик был и впрямь прелестью. Герка его разукрасил разноцветными красками, сделав из простого самолетика яркий и красивый. — Гера, спасибо! Но по какому поводу? День рождения и Новый год еще не скоро... — Ни по какому, просто так! Держи! Марго взяла самолетик и вновь улыбнулась. Вспоминая этот момент, Марго вздохнула. Тогда они с Герасимом думали, что их дружба будет вечной. А сейчас... Неужели это все? Неужели он к ним не вернется? Или все же есть надежда на возвращение?