Пустяки

Столица пробуждается ото сна под мёртвые звуки колокола, чёрт знает, кем издающего. Ещё один день безнадёжно прожит. Выжит. Заколоченные окна еле стоящих домов, разрушенные стены некогда прекрасного дворца, холодный ветер, одиноко бродящий по переулкам города, и тёмно-серое небо, будто заколачивающее в свой воздушный гроб Эдолас. Город уже не живёт в страхе. Он исчезает. Во тьме. В бездне. Мелодия колокола стихает, уступая тишине. Истошной, заставляющей сердце вздрагивать, каменеть, а после гнить в собственном безумии, дарованном тьмой. Потому что не сойти с ума было невозможно. Даже ей. Вальяжно шагая навстречу королю, она с диким взглядом сметает мечом пепел сожжённых тел, а он, словно опавший лист осененного дерева, легко поддаётся «метле» и дуновению ветра. Алые волосы окрасились в кровавый оттенок, кожа побледнела до уродства, никудышный доспех слабо свисает на худом теле, внутри которого была дыра – пустота. Агония породила её, уничтожая остатки разума. Словно яд, она медленно протекала по жилкам, подбираясь к сердцу. Добралась, вместе с последним звоном колокола впилась в душу. Поздно. Его Величество верило до этого момента, что до неё подобное не дойдёт. Не посмеет. Сглупил. — Где я оступился? — задаёт он себе вопрос, сжимая руки до посинения. На самом деле ошибку он сделал еще раньше, доверив женщине справляться с очередным пустяком. Таким же ничтожным, как и малые вторжения разбойников, недругов. Казалось, обыденный набег, который Найтуолкер подавит в считанные секунды. Но всегда найдётся что-то сильнее, мощнее, страшнее. Лёгкие победы обязательно вернутся тяжёлым проигрышем. А ведь когда-то король клялся: — Истинный правитель падёт первым, отдав жизнь за жизни других. Главное – защитить народ. Издевки судьбы? Жизни эти, души, впредь пролетают палёными кусками у его глаз, и за каждую такую его сердце принимает боль, от которой еле сдерживался крик. — Ваше Высочество, — от собственных мыслей короля отвлёк безжизненный голос Эрзы. — Следы жизни обнаружить не удалось. Город пуст. Говорит она, словно робот, словно полумёртвая. Мистган поднимает взор, чтобы взглянуть на подошедшую к нему Эрзу, боится увидеть в глазах ту же пустоту, что почувствовалась в её голосе, и знал – так будет: туманный взгляд, смешанный с болью, безысходностью и страхом, самым настоящим – человеческим. Хочется, не хочется, а осознать придётся – она пала под натиском мрака. Утонула. — Ваше… Подойдя вплотную к ней, он прикрывает дрожащей рукой её уста – не надо слов. Беглым взглядом осмотрев Эрзу, Мистган перемещает руку на её шею, бережно касаясь мраморной кожи. Была бы Найтуолкер прежней, давно бы отчитала короля за такое поведение. И как же ему хочется услышать тот недовольный рык, ощутить её пылкий взгляд, ветер от взмаха меча. Почувствовать её. Вместо этого он прикасается к твёрдым и холодным губам Найтуолкер, чуть сдавливая сонную артерию – через секунду она на руках Мистгана без сознания. Король, прижав к себе полуживое тело, идёт к дворцу. Дрожь перешла с рук к сердцу, оттого он чувствует ничтожную слабость. Ноги его подкашиваются, когда Мистган видит, во что превратился Эдолас – в ничто. Чем ближе к дворцу, тем сильнее то безумие, которое крадётся около короля. Он ускоряет шаг. Быстрее, ещё быстрее и, наконец, бежит. Мистган не помнит, как дошёл до спальни Эрзы, как положил её на кровать, в воспоминаниях только грубый поцелуй, короткий вскрик и привкус солёных слёз. На миг королю показалось, что тьма захватила и его, но, опомнившись, понял – успел сбежать. Он идёт к горизонту, туда, где виднеется тонкая полоса солнечного света, туда, где король будет ожидать свою королеву. Там свет, надежда. На закате снова звучит колокол, отпевая город – Эдолас мёртв. Лишь для Мистгана всё кажется не таким. У короля всё по-другому. — Она обязательно проснётся… Верит. — … среди тьмы. Будет бороться с ней. Победит! Надеется. — Потом найдет меня, и мы построим новый Эдолас... Бешено усмехается. — … ведь это снова очередной пустяк в поганой нашей жизни.