***
Мы вошли в гостиную и встали напротив окна. Я приобнял её, мы смотрели на звезды. - А вон та звезда - это наш Фред, а та - это Седрик! - Серьёзно? - Более чем! Видишь ту большую!? Это Дамблдор,а рядом Снейп... Слезы наворачивались на глазах.POV Гермиона
Я только уложила дочь, нашу младшую, нашу Лили Поттер. Воспоминания нагрянули. Ко мне подбежали Джеймс и Альбус. - Мамочка, мы с папой приготовили тебе сюрприз! Закрой глаза! - Охохох, дети, осторожней! Я почувствовала, как меня куда - то ведут. - Открывай! - Гарри протянул мне коробку с чем - то загадочным, - Ну же, открывай! В коробке лежала книга, которую завещал мне Дамблдор, и которую уничтожил Волан Де Морт. - Но как? - по моей щеке скатилась слеза. - Неважно, - обнял меня Гарри, - Завтра Альбуса первый раз в Хогвартс провожать, ложитесь спать дети. УТРО Мы стоим на вокзале. К нам подошли Невилл с Полумной и Ронн с Лавандой. Альбус остановил Гарри. – Что если я попаду в Слизерин? Этот шепот предназначался исключительно для отца, и Гарри понял, что лишь момент расставания заставил Альбуса показать, насколько сильным и искренним был его страх. Поттер присел на корточки, так, что лицо Альбуса оказалось чуть выше него. Из трех наших детей, лишь Альбус унаследовал глаза Лили. – Альбус Северус, – тихо произнес Гарри, что его не слышал никто, кроме Гермионы, а та была достаточно тактичной, чтобы сделать вид, что не слышит, и помахать Джеймсу, уже забравшемуся в поезд, – Ты получил имена в честь двух директоров Хогвартса. Один из них был слизеринцем и, возможно, самым храбрым человеком из всех, кого я когда - либо знал. – Нет, ты просто скажи… – Тогда факультет Слизерин получит замечательного студента, верно? Для нас это неважно, Ал. Но если это важно для тебя, ты сможешь выбрать Гриффиндор. Шляпа принимает твой выбор во внимание. – Правда? – Мой выбор приняла, – кивнул ему Гарри. Он никогда раньше не рассказывал это нашим детям, и теперь, рассказав, он увидел восторженное удивление на лице Альбуса. Теперь уже двери по всему алому поезду захлопывались, и туманные фигуры родителей рвались вперед, чтобы напоследок поцеловать детей или о чем-то напомнить. Альбус вскочил в вагон, и я захлопнула за ним дверь. Студенты свисали из ближайших окон. Огромное количество лиц, как на поезде, так и на платформе, было устремлено в сторону Гарри. – Чего они все таращатся? – спросил Альбус, когда они с Розой, вытягивая шеи, смотрели на других студентов. – Пусть это тебя не беспокоит, – ответил Рон, – Это они на меня. Я ужасно знаменит. Альбус, Роза, Хьюго и Лили рассмеялись. Поезд начал двигаться, и Гарри зашагал рядом, глядя на худощавое лицо сына, уже горящее возбуждением. Гарри продолжал улыбаться и махать рукой, хотя это было довольно печально – смотреть, как родной сын уплывает от него… Последнее облако пара растаяло в осеннем воздухе. Поезд свернул за угол. Гаррина рука все еще была поднята в прощальном взмахе. – У него все будет в порядке, – прошептала Гермиона. Взглянув на нее, Гарри рассеянно опустил руку и коснулся молниеподобного шрама на своем лбу. – Я знаю. Шрам не беспокоил Гарри уже девятнадцать лет. Все было хорошо.