Тень дракона от лица Айта.

Ирий спокойно дышал полной грудью, вбирая в себя остатки свежего вечернего воздуха. Всюду царил зной и жара. Может это сейчас в людском мире, где-то бесконечно далеко, на дорогах острова Хортица лежал снег, и во всю выла метель. Да и тьма давно окутала все границы Запорожья. - Айтварас Жалтис Чанг Тун Ми Лун Рюдзин Ватацуми-но ками, младший сын Владычицы Табити-Змееногой ( да будут вечны её дни, как и хвост), Великий Дракон Вод, Царевич-Полоз и Хранитель Границы! – юноша примерно шестнадцати-семнадцати лет с тёмными волосами по плечи вскинул голову и уставился на какого-то рядового дракона из воздушных. Тот был чем-то вроде посыльного. Юноша поднялся и посмотрел посыльному прямо в глаза. Рубаха из синего шёлка, казалось, была изготовлена неземными мастерами, серебристый кушак туго завязан на поясе, а кожаные штаны чуть испачканы в земле. Красные сапоги уходили в заросли камыша, что роз неподалёку от молочной реки. Присмотревший в посыльного Айтварас узнал его. Это был Айни Пунси Уиндо, незадачливый дракон воздуха, которому ничего ответственного никто не мог доверить и он занимался в основном тем, что много летал, передавая сообщения одного дракона к другому. Да и то в этой уж очень простой работе у него бывали проколы. Бедолага Айни, троюродный внучатый племянник Великого Дракона Воздуха, был крайне рассеян и не очень ответственным, однако вполне преданный. - Что такое? – Айтварас с интересом посмотрел на пергамент, что был в руке у посыльного. - Ваша мать Табити-Змееногая – да будут дни её бесконечны, так же, как хвост! – требует, чтобы вы увиделись с Верховной Халой, Повелительницей грозы, вашей младшей сестрой и её шестнадцатой дочерью Дъной, мой господин! - Как срочно? – Великий Дракон Вод перевёл взгляд на Айни Пунси Уиндо. - Не замедлительно, мой господин! – чуть виновато ответил воздушный, а потом прибавил. – Вы бы с ней поосторожнее. Конечно она ваша сестра – вам лучше знать, мой господин. Но всё же… - Достаточно, - холодно перебил его юноша. – Я вас понял. Передайте Дъне, Верховной Хале, повелительнице грозы и шестнадцатой дочери Табити-Змееногой – да будет её благородство велико, так же, как просторы Ирия – что я буду в её покоях в час заката. - Да, мой господин, - кивнул воздушный и, расправив крылья, улетел вдаль. До заката ещё было полно времени, но всё же, если он не хотел опоздать, ему надо было уже вылетать. Очертания юноши в синей шёлковой рубахе с серебряным кушаком поплыли, а в следующую же секунду у берега молочной реки стоял большой красивый дракон. «Ну, сестричка, держись! – подумал про себя Айтварас. – Я уже лечу!». Последние блики заходящего солнца шаловливо играли на воде Молочной реки, а потом переметнулись на шкуру змея, летящего высоко над землёй и всматривающегося куда-то вдаль. *** Красивая девушка с длинными чуть вьющимися золотыми волосами стояла на балкончике в замке и плавно-ленивым движением руки гладила мох на перилах. Золотые волосы, не смотря на их несусветную длину, лежали волосок к волоску, Верховная Хала то перебрасывала их через руку, как плащ, то закидывала за плечо, позволяя струиться золотым водопадом. На ней было чёрно-серебристое платье, очень туго обтягивающее её стройную кукольною фигурку. Никто не мог понять, из чего сделано сие творение одежды: не то из тончайшего шёлка, не то из кожи. Лишь внизу юбка чуть-чуть расширялась, а два высоченных почти до самого бедра разреза были предназначены не только для того, чтобы продемонстрировать шикарные ноги Повелительницы Грозы. В такой юбке и бегать легко, и ногой врезать так, что мало не покажется. Заходящее за горизонт солнце плавно играло своими последними лучами в волосах Дъны. Змеица внимательно смотрела на небо, ожидая где-то вдалеке серебряный росчерк и появление Айтвараса. Но его не было. Нервы были в последние ни к Шешу. Поэтому Дъна стала всё чаще и чаще перебрасывать свои золотые локоны, как будто играя с кем-то невидимым в волейбол. - Надо же, - послышался сзади насмешливый голос. – Мы так давно не виделись. Я уже и забыл об этой твоей детской привычке. Повелительница Грозы резко обернулась и выставила руку, как в позе ниндзя. Вытянутая ладонь, на которой плясал весёлый заряд молний, упёрлась в шёлковую синюю рубаху. Подняв голову, Дъна наткнулась на насмешливый взгляд переменчивых глаз, бывших сейчас цвета ультрамарина. - Извини, - Айтварас на всякий случай отошёл на два шага. – Не хотел тебя пугать. Кстати, электрическое напряжение можно уже опустить. Уголок рта Верховной Халы чуть дёрнулся, старательно пряча улыбку, но она тут же стала невозмутимой, а лицо застыло, словно маска. - Ты опоздал, - ответила она, сменив брата таким взглядом, что любой оказавшийся здесь человек уже бы сгорел от чувства вины. Даже если бы у его не было совести. Однако Айтварас был царствующим змеем, а не каким-то человеком, так что на него этот взгляд впечатления не произвёл. - Ты меня звала, - напомнил Принц-пополз, лениво прислонившись к перилам балкончика. – А я передал тебе, что буду у тебя в час заката. Закат всё ещё продолжается, значит, я прибыл во время. - Мать Табити-Змееногая – да будет её благородство над нами всеми – велела мне спросить, могу ли я надеяться на твоё общество на балу Рождественском? - Можешь, Дъна, - кивнул в ответ Айтварас, у которого в душе поднялась настоящая лава. Вызвать его из-за такого пустяка, заставить тащиться на край Ирия. Нет бы, передать с посланником. Надо обязательно заставить его размять крылья и хвост. Типа вечернего полёта на ночь. - Это всё? - восстановив самообладание, спросил Айтварас. В ответ Верховная Хала только кивнула. Но потом всё-таки заговорила вновь: - Я прошу прощения, но может ты останешься у меня до завтра. После заката в Ирии не спокойно. Даже для, - тут она окинула его цепким взглядом. – Великих Драконов. Ведь Великого Воздушного и Великого Огненного до сих пор не нашли. - Зато посланника Великого Воздушного нашли, - буркнул Айтварас. – Как через мясорубку пропущенного. - Видимо ведьма оказалась не такой простой, - пожала плечами Дъна. – Вы, змеи, вечно так делаете: недооцениваете своих противников. Останешься? - Да, - через некоторое время кивнул Айтварас. – Только сил надо поднабраться. Очертания подростка знакомо поплыли, а вскоре длинный серебряный росчерк опоясал небо. Великий Водный дракон улетел на поиски своей стихии. *** Если бы посторонний человек из Яви оказался сейчас на берегу молочной реки, то первая его мысль была бы крайне предсказуемой: мне пора в психлечебницу. Рассекая молочно-голубую гладь, по реке вдоль берега плыл гигантский дракон серебристо-голубого цвета. Глаза ящера были прикрыты, тот явно наслаждался одиночеством и упоением от прохладной воды. Солнце ещё пару минут повисело на горизонте, а потом не спешно исчезло. Айтварас поплыл быстрее. Когда Верховная Хала волновалась – это было зрелище не для слабонервных. Вода, омывающая бока, успокаивала и даровала какое-то не только физическое, но и духовное наслаждение. Вдруг по среди всей этой идиллии раздался шёпот: - Лютый змей живе, хвостом воду бье… - голос звучал неуверенно, как будто его что-то настораживало. Айтварас взревел и хлестнул хвостом по воде, явно давая понять невидимому гостю, что тот явился не кстати. Затем послышался шум, и всё стихло. Дракон удовлетворительно усмехнулся и поплыл дальше. Но вскоре бормотание вернулось: - Змию-змию, тэбэ кличу, воду зычу… – забубнил вновь тот странный голос. Судя по всему он принадлежал девушке.– Вода, вода, не будь мени ворогом, а будь мени соколом… Щоб була я для парней красивишаю, всех девчат милишею! Айтварас дёрнулся. Вода вокруг него закрутилась, начала оплетать, будто норовя взять в плен. Вскоре целый кокон из полупрозрачных струй оплёл дракона. «Неважно, что это было и как это связано с Прикованным, но надо делать крылья!» - пронеслась мысль в голове Айтвараса. Он хлестнул по воде хвостом. В струях появилась узкая расщелина, а через мгновение снова закрылась. Как будто ничего и не было. Дракон рубанул хвостом ещё сильнее, но эффект был тот же. Тогда начали работать крылья. Хлёс! Хлёс! В водном «коконе» открывались новые расщелины и снова захлопывались. Айтварас взревел, и, собрав все свои силы, попытался попусту разорвать кокон. Но кокон разрываться не хотел, а наоборот сжимался ещё сильнее, ухватывая дракона в тиски. Но вдруг водяные нити ослабли. Тиски прекратили обвивать ревевшего дракона и стали убираться восвояси. Кокон же начал расплетаться. Водяные нити струйками возвращались обратно в воду. Дракон торжествующе взревел: значит, поняли, с кем связались! И вдруг всё тело дракона охватил немыслимый пожар боли. Будто все огненные Ирия решили использовать его, как носовой платок. Тело горело. Горячая ярость охватила его. Вода вокруг начала кипеть. От ужасной и невыносимой боли Айтвараса вышибло из облика дракона. Боль стала всепоглощающей и просто не выносимой. Казалось его, Великого Водного, просто кто-то решил сварить за живо. Айтварас ещё раз дёрнулся. Перед глазами начали плясать разноцветные круги, заполняя собой всё поле зрения. Мозг отказывался работать, а руки и ноги налились свинцовой тяжестью. И при этом горели! Какая-то сила накрыла Царевича-пополза, а дальше… Только боль… Сплошная боль и темнота…