А может быть и не было меня...

      Тёмное небо пылало от звёзд. Такие яркие, такие близкие. Кажется, что вот-вот одна серебряная блёстка упадёт прямо в открытую ладонь. Высокая трава медленно раскачивалась под дуновением ленивого ветра. Тишину нарушал лишь лёгкий шелест листвы единственного дерева, растущего посередине бескрайнего луга.       Он сидел, прислонившись к шершавой коре и смотрел на горизонт. Он знал, что умрёт с восходом солнца. Нет, всё-таки ему было интересно: как это — потерять себя на рассвете? Но страх от этого никуда не девался. И с каждой минутой ему всё больше и больше казалось, что его никогда не существовало.

А может быть и не было меня – молчи И сердце без меня само стучит И рвутся струны сами собой Как будто обрывается свет, А может быть и нет…

      Что остаётся от человека, после его смерти? Нет, забудьте Вы наконец про тело. Его прах уже давно развеян по ветру. Забудьте Вы и о вещах, что перешли во владение нового поколения. Они тоже не вечны. Но что же тогда останется после тебя? Об этом думал он, наблюдая за тем, как гаснут звёзды, вдыхая полной грудью утреннюю свежесть, принесённую ветром с далёких озёр.

А может быть и не было меня – скажи И кровь, как речка между камней, сама бежит И рвутся струны сами собой Как будто обрывается свет, А может быть и нет…

      И тут он улыбнулся своим мыслям. Первый раз за несколько лет. Наверное, уже последний...       Он вспомнил счастливые лица тех детей, кому рассказывал истории. Он любил сочинять свои сказки... Их блестящие глаза, открытые всему миру, так жадно впивались в его тёмный силуэт на фоне догорающих углей, ещё недавно большого костра. Открытые в удивлении рты. Он физически чувствовал, как они впитывали каждое его слово. И они запомнят эти истории. Может, они почерпнули из этих сказок хоть немного жизненного опыта. Может, это убережёт их от ошибок в будущем. Но он точно знал, что его истории будут жить.       Ещё он вспомнил радость тех людей, для кого рисовал картины. И не просто бездушные полотна. Он вкладывал в каждый мазок кисти частичку своей души. Он старался поймать красоту мира, запечатать её с помощью красок на грубом холсте. И так, год за годом, появлялись воистину волшебные полотна. Стоя перед ними, люди будто переносились в другие миры.       Перед его мысленным взором возникла девушка, которой он подарил свой лучший пейзаж.       Как сейчас ему помниться, это было бескрайнее море изумрудно-чистой травы с мелкими белыми цветами, что так напоминали ему звёзды. Над поляной нависла свинцовая туча. Тяжёлый воздух наполнен электричеством. Кажется, ещё мгновение — и начнётся ливень. Горизонт тёмной полосой обрамлял далёкий и холодный лес. В самом центре картины был запечатлён старый дуб. Такой же одинокий, как и сам художник.       Он не хотел расставаться с этой картиной и отказывал всем покупателям, какие бы деньги ему не предлагали. Но вот появилась она. Её глаза, её улыбка, её силуэт... Этот небольшой квадрат из дерева и ткани, перемазанный краской, сделал её счастливой. И он отдал пейзаж без тени сожаления.       Разве счастье можно купить? Только подарить...

И лед тебя коснется и жар – замри, очнись Спокойною и легкой рукой листая дни И рвутся струны сами собой Как будто обрывается свет, А может быть и нет…

      — Нет, я был и буду жить, пока живы те, кто помнит меня! Кому я подарил радость! — встав в полный рост, выкрикнул он в предрассветную тишину. — Я был здесь. Так скажут те, чью жизнь я изменил, промелькнув на горизонте. Те, кто, посмотрев на мир моими глазами, уже никогда не сможет увидеть всё, как раньше.       Ветер подул ещё сильнее. Зашумела трава, устало заскрипели ветви одинокого дерева... Он уже видел свою смерть. Она приближалась к нему в виде первых солнечных лучей. Страх растворился, как будто его и не было. Ещё секунда, и над местом, где небо падает на землю, покажется край звезды, что люди ласково называют солнцем. Теперь он знал всё...       Он улыбнулся.