Пока дышу, надеюсь

Все мое воскресенье было посвящено одному – урокам. Нет, вы не подумайте, я не ботаник и не сижу целыми днями за книгами, но Матвей Андреевич очень прозрачно намекнул, что завтра нас ждет контрольная. Да какое там намекнул, сдал весь свой план с потрохами. А остальные не знают. И от этого на душе такая радость, что хочется расхохотаться, как злодей в фильме. Я злорадная, это да. - Систер, ты ужинать будешь? – голова Егора просунулась в щель между дверью и косяком. - А что на ужин? - Суши, разумеется. Я ж не готовлю, - фыркнул брат. Ну да, последний раз, когда он готовил, я отмывала яйца с потолка. Это он так омлет пытался сделать. Устало тру глаза пальцами. Челка падает на глаза и закрывает весь обзор. Мама уже пару месяцев грозится обрезать мне все волосы, если не буду убирать челку с глаз. А мне все равно, мне так спокойней. - Надеюсь, ты заказал не как в прошлый раз, - сажусь за столик в гостиной, беру в руки палочки. Сколько нервов у Егора ушло, чтобы научить меня пользоваться ими? Не помню, но орал он знатно. - Не, - отмахнулся брат, – на этот раз все скромно, - он тут же запихнул в рот здоровенный ролл. Пасть, как у анаконды, честно. - Хомяк, - беззлобно фыркнула я, пододвигая к себе баночку с соевым соусом. - Шама такхая, - прошмякал Госик. Последующие пол часа прошли в молчании, нарушаемым лишь чавканем Егора. Он меня так из себя всегда вывести пытается. - Ладно, я спать. Завтра вставать рано, - зевнув, я поплелась в комнату, задевая все косяки по пути. - Можешь не ходить завтра, разрешаю, - ухмыльнулся. Ага, а потом меня директор за шкирку поймает и час мозги промывать будет. - А Матвею Андреевичу ты это как объяснишь? У меня завтра у него контрольная, - даже не оборачиваюсь, знаю, что брат скалится сидит. - А ты ему эту контрольную дома напишешь. Он как раз завтра к нам в гости вечером заглянет, - замечает брат. - Ты чего это, сводничеством занимаешься? – хихикаю в ладошку. Не люблю свой смех, слишком громкий. - А что я? А я ничего, - заржал брат. - Все, спокойной ночи, - я быстро собрала сумку и завалилась на кровать, обнимая любимую подушку-крокодила. Утром меня разбудил не будильник, а брат. Что странно. - Натка, вставай, я тебя до школы довезу, - и вылетел из комнаты. До сонного мозга только спустя пару минут дошло, что сказал брат. Через двадцать минут я уже была готова ехать. И плевать, что рано, зато меня покатают на байке! К школе мы подъехали не очень рано. Спасибо Егору-копуше. На рев мотора обернулись почти все, включая Лешку, который разговаривал с парнями. Я же, со спокойной моськой, слезла с байка и чмокнула брата в щеку на прощанье. Егор, довольно усмехнувшись, газанул с места так, что я закашлялась. Ну, братец, дома поговорим… - А кто это тебя подвез? – не в каждом же классе есть тупая блондинка, которая всегда лезет не в свое дело? У нас это не блондинка, природа по ошибке наделила темными волосами Любу. Но нос она сует всюду и с огромным удовольствием. – Парень? - Парень? У нашей Наташи? –девочки заржали. Да, я уже привыкла к таким издевкам. - Это брат мой, - буркнула и попыталась обойти стайку девиц. Ну да, брат у меня красивый байкер, и что с того? - Познакомишь? – Люба захлопала ресницами. - Я своего брата очень сильно люблю и не хочу портить ему психику, - я наигранно задумалась. – Пожалуй, нет. Весь день на меня косо поглядывали одноклассницы. Такого внимания я не ожидала. Честно, почти каждая девушка старше девятого класса считала своим долгом испепелять меня взглядом каждую перемену. Ненавижу своего брата! - В класс заходим, чего столпились?! – рявкнул Матвей Андреевич. Спасибо, чувак, я уже думала завещание начинать писать. Хмурые одноклассники заползли в кабинет и развалились на своих местах. Последний урок, они надеются свалить пораньше. Фиг вам, ребятки. - Достаем двойные листочки. Будем писать контрольную по теме законов РФ, - учитель невозмутимо обвел взглядом класс. Клянусь, что при взгляде в мою сторону уголки губ брюнета чуть приподнялись. Идиот. Ну, вот честно! - Поможешь? - умоляюще состроил глаза Лешка. - Да куда ж я денусь с подводной лодки? – хмуро спросила я. - Правильно, там форточек нету, - с видом нахохлившегося воробья заметил друг. - Работа на весь урок, спешить не надо, - настраивал нас историк, раздавая листочки. Варианты у всех разные, чтоб тебя, и не списать. - Камнева, на первую парту, - черт. Он все знает, что ли? Я глянула на Алексея. Тот выглядел так, будто историк ему «двойку» в аттестат влепил. Бедный. - Так их нет, свободных, - робко заметила я. Вру. Единственная свободная первая парта – прямо перед его столом. - Не выделывайся, Камнева. Садись и пиши, - фыркнул преподаватель. - Еще полгода вашей компании я не выдержу, - горестно вздохнула я. - Какие полгода, Наталья? Я тут на месяц, преподавателя замещаю, пока вам нормального учителя не найдут, - байкер выглядел удивленным. Я тоже. Вот почему все девчонки не стесняются на него слюни пускать. Закрутит роман, уйдет через месяц и никто обвинять не будет, что с ученицей спит. Умно. Ничего не ответив, я взглянула на работу. Легкая, даже вспоминать особо не надо ничего. Рука быстро устала писать, но я даже половины не ответила, хотя исписала добрую половину листа. Бегло осмотрела остальной класс и ухмыльнулась. Никто и понятия не имеет, что надо отвечать. За Лешку обидно, но при взгляде на отупелое лицо Ани вся обида удаляется. Я знаю, что сволочь, но это злорадство ими заслужено. Дописав работу, я собралась и встала со своего места. Матвей Андреевич лишь усмехнулся, принимая мой листик. Я последовала его совету и все выучила. Довольный, как кот, мужчина откинулся на спинку стула и кивнул мне, мол, «Царь разрешает, выметайся!» А мне другого и не надо. Вылетела из кабинета, хлопнув дверью, за что заслужила грозное «Камнева!» и гулкие шаги за этой самой дверью. Почувствовав беду неминучую, слетела со ступенек, аки заправский спринтер, и побежала в раздевалку. По дороге чуть не сбила нашего физрука. - Камнева, чего ж ты так на занятиях ваших не бегаешь на ЛФК? – рассмеялся мужчина. - За мной на занятиях не гоняется гневный историк! – так же со смехом ответила, залетая в раздевалку. Быстро схватила куртку и ломанулась к двери. Сидевший на посту охранник ошалело взглянул на девчонку с диковатым взглядом и сумасшедшей улыбкой на губах. Уже в дверях я обернулась и встретилась с взглядом учителя. В больной мозг пришла совершенно бредовая идея. Кто я такая, чтобы игнорировать бредовые идеи? Я еще шире улыбнулась и показала офигевшему учителю язык. Последнее, что я услышала прежде, чем выбежать из школы было «Ну, Камнева!» Инцидент в школе поднял настроение на целый день. Домой я пришла довольная, как Чешир, чем до смерти напугала Егора. У этого оболтуса отпуск, поэтому он весь день сидит дома, жрет и смотрит фильмы. - Натусь, ты не забыла, что к нам сегодня Матвей придет? – брат ошарашил меня, ничего не скажешь. Я и забыла. - Что? – просипела я. - Я же тебе вчера еще говорил! – возмутился Егор. - Твою мать, - проскулила я, съезжая по стене вниз. - Я пока закажу пиццу, а ты помой посуду, - и ушел. Помой посуду. Чего ее мыть, когда у нас посудомоечная машинка стоит. Запихать и включить – все. Пока машина гудела, выполняя мою законную обязанность, я думала, как извиниться перед учителем. Рука у меня легкая, но дверью я хлопнула здорово. Удивлюсь, если штукатурка не осыпалась. Пока я обдумывала ситуацию, посудомойка противно запищала, вещая о законченной работе. - Тусь, мы пришли, - раздался голос Егора. Ой и влетит мне сейчас… - Гордись этим, - фыркнула я. - А я вкусную пиццу принес, - брат залетел в кухню и сгрузил на стол около пяти коробок с пиццей. Это могло бы быть много для нас двоих, но с нами сегодня еще один здоровый взрослый мужик. Как бы нам за добавкой не пришлось ехать. - И меня, - ухмыляясь, за братом притопал историк. - Пицца остается, остальные уходят, - хохотнула я. - Задница еще больше вырастет, - назидательно пробормотал брат. - Поверь, больше твоей не станет, - фыркнула. - Вот как эту попочку можно назвать толстой?! – вышеупомянутую часть тела Егор выпятил передо мной, демонстрируя. - Не толстой, большой, - поправила я. - Матвей, у меня большая задница?! – в притворном испуге заорал Госик. - Не знаю, не щупал, - ухмыльнулся историк. - Идите уже в зал. Разогрею пиццу и принесу, - махнула рукой. Мужчины, хохоча, удалились в зал, где Егор уже подобрал пару фильмов на сегодня. А я резко вдохнула от сильной боли в спине и вцепилась в стол. Бывают у меня такие приступы, потом несколько часов отлеживаюсь. Минут пятнадцать обо мне не вспоминали, пока Егора не выбесило отсутствие еды. Брат завалился на кухню, готовый меня отчихвостить. - Где наша пицца, сист… - он осекся, глядя на меня. Я в такие моменты выгляжу смертельно бледной и жалкой. Сама знаю. Обычно такие приступы вечером перед сном бывают, когда я уже в кровати. Но сейчас… Брат меня не унесет, он слишком худой. И сама я не дойду, оба знаем. - Опять, - только и смогла выдохнуть я, прикусывая губу от сильной боли. - Матвей! – рявкнул байкер так, что у меня чуть уши не заложило. Учитель не заставил себя ждать. - Что у вас тут случилось? – он растерянно смотрел на меня и брата. - Ее нужно в комнату отнести, я не могу, - он вздохнул. Я знаю, что тебе меня жалко, знаю, что ты тоже мучаешься, мне жаль, что я доставляю столько проблем. - Держись, Камнева, - Матвей без вопросов поднял меня и пошел за братом, который показывал дорогу в мою обитель зла. Аккуратно уложив меня на кровать, парни ушли, оставив меня одну. И тут меня прорвало. Первый раз за несколько месяцев, я плакала. Рыдала, вцепившись зубами в подушку, чтобы сдержать крик боли. Я никогда не ревела при людях, только в детстве, когда коленки разбивала. Хорошо, что в комнате дверь есть, никто не слышит. Подушка душит всхлипы и впитывает слезы, губа уже прокушена до крови и оставляет разводы на наволочке. В мозгу отстраненно пролетает мысль, что надо будет поменять. Я жалела себя, да, жалела о своей судьбе, проклинала тварь, что влезла в мою семью. Я просто выпускала эмоции со слезами, чтобы не сорваться в школе или еще где-нибудь. Я не доставлю им такой радости. За своим самокопанием я не услышала, как открылась дверь и кто-то тихими, почти кошачьими шагами вошел в мою комнату. Зато я почувствовала, что кто-то осторожно присел на кровати. - Ты как? – опять он. Да сколько можно?! Он за неделю видел больше моего позора, чем мой лучший друг за всю жизнь! - Завтра буду в порядке, - просипела я. Учитель лишь вздохнул и вышел из моей комнаты.