Наверное, слишком счастливые

- Ну, Пална, кишки слипнутся. Иди отсюда, - прогоняла с кухни Катю систер. Машка замесила тесто для чего-то, будет че-то печь, а Катька, как всегда, всё в рот тянет. Не может наша пышечка без еды. Вот однажды она стала на весы, а они сломались. Я бы после такого месяц не жрала бы, а ей хоть бы хны. Нет, ну она, конечно, пытается сидеть на диетах, не есть сладкое, а в особенности шоколад, но ей это плохо удается. - Так, блендер, пароварка, пылесос…. Это что такое? Что за бред? – плюхаясь на диван рядом со мной, читала с листочка Катя. Ну его нафиг, этот телевизор, всё равно ничего интересного. А с девками вечно что-нибудь происходит, может, что интересного услышу. - Да ни че не бред. Обычный список подарков на свадьбу. Ты лучше позвони и застолби подарок, первый в списке, - раскатывая тесто, оповестила Машка Палну. Катька продолжала читать список и кривляться. Ну, народ вообще оборзел, ещё и список присылают, какой подарок нужно купить. Вот у нас в Саратове главное прийти, а с чем ты пришел – неважно. Все всё равно в конце свадьбы подерутся и перебьют все подарки. Пална пошла звонить, чтобы «застолбить» подарок, а систер подбежала ко мне. Ща опять начнётся: «Вась, ты такая рассеянная», «Вась, а где моё письмо». Тьфу на них, в следующий раз сами почту забирать будут. - Вась, а мне почему приглашение не отдала? - Маш, ты глухая? Курьер принёс один конверт для Екатерины Швиммер, - немного повысила голос я. Машка что-то промычала в ответ, видимо, не веря, что её не пригласили на свадьбу. Ну, здорово, теперь еще неделю её нытьё терпеть. Потом подлетела Пална, начала орать на меня, что я не вовремя ей отдала конверт и теперь ей придётся покупать в подарок посудомоечную машинку. Вот, надоели. Вася вообще могла не открывать дверь курьеру, так что пусть скажет спасибо. Наорав на Палну за то, что та орёт на меня, я зашла в свою спальню. Нужно ещё собраться в ледовый дворец. В газете увидела объявление, что там сегодня какая-то развлекательная программа для молодёжи. Мне это совершенно не интересно, но на сегодня планов нет, не дома же чахнуть. Тем более, девки меня пилить начнут из-за этих приглашений. Так что, это не плохое развлечение для меня. Напялив на себя джинсы, чёрную майку с белой надписью «rock'n'roll». Прямо как татуха у Звонаря. Эх, Серёга, не хватает тебя. Без тебя с этими старухами совсем стухнуть можно. На башке, как всегда, фиг знает что. Я бы могла накраситься, причипуриться, как говорит Лёля, но нафига? На парней мне пофиг, что скажут люди – пофиг. Поэтому, расчесать волосы, будет достаточно. Закинув рюкзак на плечо, я открыла дверь в гостиную, где мои старухи во всю, что-то обсуждали. Немного пошатнувшись, я встряхнула головой, и потопала дальше. Но, лучше не стало. В глазах потемнело, голова закружилась. Оперившись о стену, я попыталась восстановить дыхание. - Вась, с тобой всё в порядке? – послышался над ухом голос Машки. - Всё нормально, систер, я пошла, - отмахнулась я и двинулась к двери, но сил не было совсем. Ноги не передвигались. Последнее, что помню, это пронзительный писк Машки.

***

Первое, что я увидела, открыв глаза, это испуганное лицо моей сестры. Я попыталась подняться, но тело не слушалось. Я даже рукой пошевелить не могла. Голова болит ужасно. - Маш, где я? – кое-как разлепив губы, прошептала я. На большее меня не хватило. Нет, пожалуйста, только не больница. Я не могла заболеть. У нас же с Яшей прослушивание завтра. - Вася, ты почему мне не сказала, что ты заболела? – сердито посмотрела на меня Машка. - Ой, систер, я тя умоляю, подумаешь, простыла, - отмахнулась я. Наверное, мне не следовало этого говорить, потому что далее случилось предсказуемое. Машка начала читать нотации о том, что я должна всё ей рассказывать, одеваться тепло, а не кофты с голым пупом, шарфик завязывать, пуховик до конца застегивать и прочее. - Ладно, я всё поняла, а теперь забирай меня отсюда и пошли домой, - промямлила я и попыталась подняться с больничной кровати. Но не ту-то было. Во-первых, мне помешало подняться головокружение, а во-вторых, капельница. Нет, ну подумаешь, приболела чуток, но капельницу то зачем ставить? Пусть лучше антибиотиков дадут выпить, а то не люблю я все эти иглы. - Какое домой? Сама довела себя до такого состояния, а теперь домой собирается. Ты же не думаешь о себе совсем. У тебя односторонняя пневмония. Вот как только выздоровеешь, отправлю тебя к родителям в Саратов, - начала причитать систер, в конце не забыв напомнить про Саратов. - Маш, я не могу здесь находится, у меня завтра прослушивание, - упрямо замычала я. - Так, ничего не хочу слушать про прослушивание. Твоего лечащего врача зовут Алексей Алексеевич, он обещал зайти позже… - просветила меня Машка и, наклонившись ко мне, прошептала на ухо: - Вась, в общем, все палаты заняты были и тебя положили в палату с парнем. Так что, будь аккуратней. Приподняв голову, я увидела, что около моей кровати стоит ещё одна кровать, на которой спит парень. Это хорошо, значит, будет не скучно. Главное, чтобы он не был нудным хлюпиком. Аминь. - Всё, систер, иди. Я хочу поспать, - выпроваживала я Машку. После долгих объятий, сестра всё таки решила свалить, но она пообещала, что завтра придёт. Она должна была принести мне мои вещи. Ну, там пасту с зубной щеткой, кофты, штаны, нижнее бельё и прочее. Я здесь долго лежать не собираюсь. Как только врач придет, тогда сразу же начну просится домой. Жаль, что на завтрашнее прослушивание не попаду.

***

Я стояла на сцене, а вокруг меня были толпы фанатов, которые жаждали взять у меня автограф, сфотографироваться со мной. В руках у них были мои плакаты, на которых было написано: «Вася, мы тебя любим». От такого количества людей, внутри у меня разжигалась любовь к ним всем. Я чувствовала себя мировой звездой, которую все любят. Я улыбалась им и говорила, как сильно я их всех люблю, а потом… А потом к моему соседу по палате пришел какой-то дядька, и я проснулась. Парень просил, чтобы этот мужчина договорился о его выписке, но тот лишь отрицательно качал головой и приводил аргументы. Наглости у меня хоть отбавляй, поэтому я даже не скрывала, что наблюдаю за ними. Их это совсем не волновало, а меня тем более. С их слов я поняла, что мужчину зовут Василий Геннадьевич, а парня – Егор. В общем, парень хотел выйти на лёд, а не лежать в больнице. Он что, хоккеист? - Извините, что перебиваю, но, не могли бы вы оказать мне одну услугу? – вмешалась я. Ну, а чё? Из их разговоров я поняла, что этот мужик может договорится, чтобы меня, точнее Егора, выписали. А раз могут выписать Егора, значит и меня. - Какую? – сразу же откликнулся Василий Геннадьевич. - Не могли бы вы договорится, чтобы меня выписали? Понимаете, я – певица. У меня сегодня прослушивание, а меня не хотят перевести на домашнее лечение, - начала объяснять я. - А какой у тебя диагноз? - Односторонняя пневмония, - оживилась я. Мужик засмеялся и принялся мне объяснять, что с таким диагнозом меня не переведут на домашнее лечение. Потом начал приводить аргументы, которые отрицать не было смысла. Буркнув ему «Спасибо», я отвернулась к стене. Нет, ну почему судьба так не справедлива? Я бы могла сегодня выступить перед самим Бари Алибасовым. Он мог бы меня утвердить, и тогда мой сон стал бы реальностью. Спустя десять минут в палату вошёл мой лечащий врач, объяснил мне мой диагноз, и каковы будут последствия, если я хоть на минуту окажусь на улице. Должна сказать, он был очень убедительным, потому что идея с побегом сразу же отпала. Правда, всё таки капельницу решили заменить уколами. Мне эта идея не понравилась, но, что поделать, придётся терпеть. Василий Геннадьевич попрощался с Егором и вышел из палаты вместе с доктором. - Ну что, давай знакомится? Нам всё равно две недели вместе тут куковать. Меня Василиса зовут, для тебя просто Васян, - протянула руку я. - Егор Щукин, для тебя просто Щука, - улыбнулся он и пожал мою руку. - Так значит, ты хоккеист? – начала разговор я. Егор улыбнулся и кивнул. Прикольный парень, весёлый. В хоккее я не очень секу. Знаю только двух наших хоккеистов: Женя Малкин и Александр Овечкин. И то, знаю только потому, что Яшка меня потащил на какую-то автограф-сессию. У меня есть и фотка с Малкиным и Овечкиным, и автографы с ними же. Мне они не нужны, поэтому я и пообещала отдать их ему. Далее он начал рассказывать про команду, в которой играет. Оказывается, он капитан медведей. Да, его команда называется «Медведи». Как по мне, так прикольное название. Звучащее. Сейчас они стали командой, а месяц назад их таковыми назвать нельзя было. Как говорит Егор, это всё благодаря их новому тренеру Макееву, который сделал их командой. Вот бы меня кто певицей сделал. - А ты, певица значит? - закончив рассказывать о своем хоккее, спросил Егор у меня. - Скорее, горе-певица. Голос есть, а продюсера нет, - усмехнулась я. - А кроме пения есть у тебя увлечения? – задал следующий вопрос Егор. Ага, блин, смотреть телек и есть вкусняшки, которые готовит систер. Так как это я делаю каждый день по несколько часов, то, думаю, это можно назвать увлечением. - Если по чесноку, то кроме пения меня больше ничего не интересует, - гордо призналась я. Товарищ Щукин заржал и оповестил меня о том, что его тоже, кроме хоккея ничего не колышет. Ну вот, а Машка меня постоянно пилит, что я неразвитая личность. Говорит, что каждый образованный человек, а уж тем более музыкант, должен был читать Пастернака. Туфта всё это. Вон, Звонарь и актер, и певец, а в своей жизни ни разу книгу в руках не держал. Утверждать не берусь, но, держу пари, кроме журналов с голыми бабами, он ничего больше не читал. Хотя, фиг его знает. Нашу со Щукой беседу, а точнее нескончаемый ржач, прервал наш лечащий врач. Отругав нас за шумное поведение, он напомнил, что через два часа отбой, а сейчас мы должны пойти в столовую и поужинать. Долго уговаривать нас не пришлось, ибо как только мы услышали слово «еда», сразу же забыли обо всём на свете. За всеми этими разговорами я и не заметила, как сильно проголодалась. Дав нам таблетки, и напомнив, что после ужина мне придут делать укол, Алексей Алексеевич удалился. Щука поперся в столовую, а я достала сотовый и быстренько набрала номер Машки. Но эта клуша не снимала. Ладно, позже позвоню.

***

- Да, кормят тут конечно не ахти, - пожаловалась я соседу по палате на ужин. У меня бы язык не повернулся назвать это едой. Суп, который не понятно из чего сделан, гречневая каша, варенная на воде, с рыбой. И кисель. Нет, может тем, у кого отравление, такая еда самый раз, но у нас с Егором пневмония, мы за что должны страдать? - Кормят? Мало того, что я давился этой едой, так ещё и не наелся, - фыркнул соседушка. Что верно, то верно. Нужно Машке позвонить и попросить, чтобы она испекла чего-нибудь вкусненького и привезла поесть. А то я до выписки загнусь тут. Егор хотя бы съел все, и выпил мой кисель, потому что его я с детства ненавижу. А я только ложкой поковыряла. Если уж он не наелся, то что говорить про меня. - О, а вы что здесь делаете? – открыв дверь в палату, обратился он к трем парням. Ой, рыженькая – девушка. - В общем, тут такая тема… - начал свой рассказ шатен. Дальше я уже не слушала, так как завалилась на кровать, и, достав из тумбочки плеер с наушниками, включила музыку. Воспользовавшись тем, что меня не заметили, я закрыла глаза и только попыталась растворится в музыке, как кто-то начал трясти меня за плечо. Ироды, музыку послушать не дают. Повернувшись, я злобно покосилась на Щуку. - Вась, помощь твоя нужна, - указал товарищ на дверь. Быстренько просветив меня в курс дела, они начали фотосессию, а меня отправили дежурить у двери, чтобы врач их не застукал. Предварительно закрыв дверь на ключ, я наблюдала за этой забавной картиной. Егор в своей хоккейной форме, с клюшкой, позирует, рыженькая его фоткает, а два других чувака держат белую простынь, как бы фон. Шатен постоянно недовольно бурчит, светлый ему поддакивает. Не, я пыталась не ржать, но не сдержалась и засмеялась. Но когда в дверь стал ломится врач, мне стало не до смеха. Проверив, закрыто ли всё на ключ, я принялась помогать ребятам. Рыженькая начала прятать фотоаппарат в свою сумку, я пыталась стащить с Егора форму, но как только услышала, что ключ в замочной скважине поворачивается, пихнула его на кровать, накрыв одеялом. К тому времени, как в палату ввалился врач, я уже сидела на коленях у какого-то паренька. Не ну, а че? Они вдвоем развалились на моей кровати, а мне просунутся было некуда, вот и плюхнулась к нему на руки. - Так, Егор, что здесь происходит? – не понимая, что мы тут делаем, спросил Алексей Алексеевич. - А ты, Василиса, чего не в кровати? Я ему ничего не ответила, так как не знала, что сказать. Зато Щукин, попытался выкрутиться и сказал, что мы просто беседуем. Но наш упертый врач не собирался сдаваться, и допытывался, чего это мы закрылись. Парень, у которого я сидела на руках, попытался всех оправдать и заявил, что у нас конфиденциальный разговор. Врач хмыкнул и потянулся рукой ко лбу Щукина, а тот, потянул одеяло на себя и то, что мы скрывали, предстало перед врачом в полной красе. Мы еле сдерживались, чтобы не заржать, а Алексей Алексеевич тяжело вздохнул и вышел из палаты. Сдерживать смех не было сил, поэтому мы все впятером заржали, как кони. Прошло энное количество времени, пока мы перестали смеяться, как укуренные. Я слезла с рук этого парня и села на кровать Егора. - Ну, мы дебилы, нормальный мужик же, могли бы просто попросить его, он бы всё понял, - подытожил товарищ Щукин. - Мы не ищем простых путей, - гордо подняв голову, сообщил шатен. Толкнув Егора в бок, я как бы намекнула ему, что пора бы познакомить меня с его друзьями. А то мне как-то стремно сидеть с ними и разговаривать, не зная, кто они вообще. - Это, ребят, знакомьтесь, это Васян, - все таки представил меня Щука. - Васян, это Андрюха, - указал он на шатена, у которого пару минут назад, я сидела на коленях, - Антоха, - указал он на светлого парня, - и Оля, - представил он рыжую девушку. Следующие минут десять мы прокручивали сложившуюся ситуацию, и смеялись. Классные они ребята, веселые. Надо будет как-то на их игру сходить, посмотреть. Но, к сожалению, больше посидеть не разрешили, так как пришла медсестра и выгнала всех с палаты, ибо мне нужно было сделать укол. Все еще минуты три стояли и ржали с меня, потому что я, как маленький ребенок, умоляла ее заменить укол таблетками, но эту тетеньку просто так не возьмешь. В конце концов я сдалась, а ребята были выставлены за дверь. Я не знаю, что она мне вколола, но сразу после этого, я отрубилась, даже не дождавшись Егора.