***
Из сада сквозь щели между рамами доносился аромат цветов. Там, от заросшей плющом узкой арки до самого порога дома, вдоль выложенных камнями тропинок, кусты гортензий и роз тянулись густыми зарослями, образуя прохладные лабиринты в переплетении цветущих побегов. Красные, алые, малиновые, белые бутоны пестрели сквозь плотную зеленую завесу, роняя капли вечерней росы на черную почву. Неухоженные кроны старых деревьев заслоняли тусклый сиреневый свет, струившийся сквозь гранитное в серых облаках небо. Воздух переполняла влага и терпкий аромат гнилых трав, преющих в глубине сада. Прямо напротив закрытой веранды всего в двух шагах от дома стоял небольшой фонтан, и мраморный ангел с опрокинутым сосудом, потемневший от веков и пыли, застыв и покорно склонив голову, собирал вокруг себя облетевшие листья. Временами сильный порыв ветра звенел оконными стеклами, и высокий прозрачный купол на крыше веранды, казалось, вот-вот сорвется вниз, рассыпаясь тысячами мелких осколков, как дождем покрывая полукруглую комнату. Каменные стены дома внутри были оформлены бордовыми обоями с рисунком из золотых листьев, от старости узоры выцвели, а бумага отсырела и, почернев, сморщилась, обнажив грубую штукатурку. Вечный сквозняк метался из одного угла к другому. Камин затапливали только после девяти, и весь день приходилось кутаться в шерстяные шали, чтобы не подцепить простуду, которая от влажности и ветра грозила каждому, очутившемуся в этом поместье. Но Эдит все-таки схватила кашель, раздирающий грудную клетку и горло, отчего голос невольно срывался и переходил на хриплый шепот. Девушка боялась, что ее недомогание могло обернуться чем-то большим, постоянные приступы головокружения и слабость за несколько дней довели ее до изнеможения. Приходилось пить лавровишневую и горькоминдальную воду, выписанную доктором, но от нее едва ли становилось лучше. Однако перед мужем она молчала, ссылая свой недуг на плохую погоду – признаться перед ним было намного страшнее, чем мучиться и подавлять болезненное жжение в легких. В очередной раз прижав ладонь к губам и зажмурившись, Эдит тяжело задышала и выронила из рук перо. Оставшаяся на нем капля чернил упала на пустой лист, расплывшись по нему сизой кляксой. Сдерживаться больше не было сил. Соскользнув со стула на холодный шершавый пол, согнувшись в неестественной позе, девушка закашлялась, чувствуя, как перехватывает дыхание, а в глазах темнеет от прилившей к голове крови. С трудом поднявшись, Эдит подбежала к шкафчику, где она прятала лекарства, и, достав оттуда небольшой флакон, трясущимися руками плеснула несколько капель в попавшуюся под руки рюмку. Одного глотка было достаточно, чтобы кислота заскользила вниз по горлу, чуть пощипывая раздраженные ткани, но кашель от этого не прекратился. Едва удерживаясь на ногах, Эдит вытерла выступившие на глазах слезы и нерешительно повернулась к мужу, который все это время молча наблюдал за ее действиями. Его лицо нисколько не изменилось. То выражение, с которым он до этого читал книгу, отложенную теперь в сторону, и то с каким он сейчас смотрел на Эдит, было выражением вежливого равнодушия, если же не неприкрытой тоски. Девушка сглотнула остатки горькой воды и беспомощно опустила руки. Черный силуэт мужчины на фоне зеленого сада бездвижно, как ангел за окном, виднелся расплывчатым образом. С неба упали первые капли дождя, осторожно застучав по стеклянной крыше мышиным шорохом, а гнетущая тишина на веранде раздавливала и закипала вечерними сумерками. - Доктор Майкмайкл выписал тебе синильную кислоту? – внезапно холодно и спокойно, словно это был не вопрос, заговорил мужчина. - Да, - слабо произнесла Эдит, виновато заламывая руки. - Как ты узнал? - Я что слепой? – резко ответил супруг. - Нет. Я пропустила вечерний прием. Прости, что не сказала раньше... - Она тебе не помогает. - Да, ты прав, лучше не становится, - согласилась девушка, чуть улыбнувшись - все-таки Томас заметил, как ей плохо. - Что еще он тебе выписал? – раздраженно продолжил допрос мужчина и взял в руки книгу, намереваясь читать дальше. Эдит вновь закашлялась и только спустя минуту ответила: - Прости. Он посоветовал мне чаще бывать на свежем воздухе и стараться не мерзнуть... Сильный порыв ветра перелистнул несколько страниц открытой книги, и мужчина недовольно прижал их пальцем: - Свежий воздух. Да, его в нашем доме не хватает. Девушка тихо рассмеялась; кажется, ей стало чуточку лучше, но вернуться на место она еще не решалась. - То есть это все? – напомнил мужчина, бегая взглядом по мелким строчкам. - Все. - Я никогда не сомневался во врачебной квалификации этого доктора. - Почему? - Эдит не могла понять, говорит ли правду ее супруг или это опять сарказм. В последнее время его слова вообще стали сложны для восприятия и не только для нее... - Потому что синильная кислота в тяжелых случаях сама по себе бесполезный яд, который лишь травит твой организм, усиливая болезнь. - Правда? – девушка испуганно поежилась. - Так что же теперь... Я... может... Что делать? Мужчина, наконец, бросил читать книгу и серьезно с долей тревоги посмотрел на Эдит: - Не надо бояться, я же не сказал, что ты умрешь. - А это возможно? Он не ответил и, поднявшись из кресла, прошел к высоким резным дверям, ведущим из веранды в оставшуюся часть дома. Мужчина открыл створку и скрылся в темноте коридора. – Ты идешь? – раздалось оттуда и легким эхом, раскинулось в колодце каменных стен.***
Мужчина взял с полки пузырек с желтоватым рассыпчатым содержимым и обернулся к жене. Девушка, нахмурившись, стояла рядом и теребила острые обнаженные локти, испуганными большими глазами смотря на мужа. Он ободряюще улыбнулся и, зубами откупорив пробку, снял с горлышка марлю, передав ее в руки жены. Тонкий нож для бумаги с легкостью протиснулся внутрь пузырька и осторожно подцепил горстку порошка, извлекая его наружу. Аккуратно стряхнув, несколькими ударами ногтя желтоватые кристаллы в хрустальный бокал, мужчина наполнил его жидкостью из графина и подал Эдит. - Что это? – девушка не спешила принимать странный раствор. - Морфий. Его назначают вместе с горькой водой, он усиливает ее действие и снимает боль. - Это не вредно? – Эдит все же взяла бокал и поднесла его к свече. - В малых дозах от него больше пользы, чем вреда, - заверил мужчина и настойчиво наклонил бокал к розовым губам девушки. - Ну, если ты так говоришь... – Эдит не закончила, у нее не было повода не доверять супругу, она выпила все до последней капли. - Вот так, - удовлетворенно заключил мужчина и закрыл пузырек. - Теперь будешь принимать каждый день вместе с кислотой, и тебе быстро полегчает. - Я скажу завтра об этом доктору... - Не нужно, - грубо отрезал муж, но тут же поправился: - Я сам с ним поговорю, ты слишком доверчиво к нему относишься, слишком мягко... А он допустил врачебную ошибку. - Но ты ведь не доктор, быть может... – попыталась возразить Эдит. Мужчина удивленно на нее посмотрел и запер шкаф на ключ, который тут же опустил в карман черного сюртука: - Быть может что? - Я пойду еще немного попишу, пока не стемнело, - ускользнула от ответа девушка и быстрым шагом направилась обратно на веранду.***
Этой ночью и впрямь было легче. Ветер из распахнутого окна приятно холодил кожу, и каждый глубокий вдох давался с нескрываемым наслаждением. Мокрые смятые кремовые простыни пахли фиалками и розмарином. Еще теплые хлопковые ткани помнили прикосновения горячих тел, а на губах ощущался сладкий привкус. Темный бархат неба с рассеянными по нему жемчужинами звезд очистился от облаков, и лишь редкие всполохи молний на горизонте отдавались отголосками минувшей грозы. Эдит прижалась ближе к мужу и попыталась снова заснуть, но только на ее глаза опустился тягучий морок, как сквозь него ворвался посторонний звук. Девушка разомкнула веки и поняла, что давно лежит одна, а разбудивший ее шум был захлопнувшейся от сквозняка ставней, гулко ударившей по раме. Присев на постели, Эдит растеряно огляделась и поправила растрепанные кудри. На потолке тихонько покачивалась лампа. В горле снова стало горько и сухо, а легкие щекотал подступающий приступ. Поморщившись, девушка потянулась к кувшину возле кровати, но он как назло оказался пуст. Опустив ноги на холодный изъеденный древоточцами паркет, Эдит надела красный шелковый халат и буквально на ощупь в темноте добралась до двери. С первого раза медная ручка в форме львиной головы не поддалась, и только с третьей попытки замок повернулся, выпуская девушку наружу. В коридоре оказалось еще непроглядней, ставни с обоих его концов на ночь плотно закрывали, а иных источников света в нем давно уже не было. На счастье на столике на этот случай стоял подсвечник и коробок спичек, поэтому немного пошарив, Эдит зажгла фитиль и, озарив им длинное вытянутое помещении, осторожно направилась к лестнице. Путь ее лежал на первый этаж, где девушка надеялась найти воду либо в графине в гостиной, либо на кухне. Служанки все спали, да и не было желания их будить по такому глупому поводу. Конечно, будь бы Томас рядом, она бы направила его, но он отчего-то, как и она, сейчас не спал, и Эдит надеялась его где-нибудь встретить. Зеленые бархатные стены коридора украшали картины в громоздких и дорогих багетах. Здесь были и портреты семьи, владельцев дома, и морские пейзажи на фоне страшного шторма, и небольшие пастельные и чернильные наброски с видами местных окрестностей. Краски, несмотря на время, хорошо сохранились и из-за отсутствия света почти не потемнели – все, что на них было изображено, казалось живым и реалистичным. Именно поэтому Эдит и недолюбливала коридор на третьем этаже, ей всегда казалось, что люди с портретов следят за ней каждый раз, когда она проходит мимо быстрым шагом. Их взгляды были то презрительны, то жестки и надменны, а губы шевелились в едких усмешках. Кроме того на этаже была еще одна лестница, ведущая не вниз, а наверх в мансарду и чердак, где то и дело копошились крысы. Сколько раз Эдит отваживалась и напоминала мужу, что грызущих тварей нужно непременно травить, иначе они принесут какую-нибудь заразу или просто напросто испортят дом. Но Томас постоянно отмалчивался или говорил, что ей как всегда кажется. Хотя он был прав, в живую крыс девушка никогда здесь не видела. Но вот опять. Под ногами Эдит скрипнула половица, а тонкой голени коснулось что-то шершавое и мягкое. Девушка тихо вскрикнула, и свеча в ее руке задрожала, уронив несколько капель парафина на забитый пылью палас. Едва различимое шуршание и топот нескольких маленьких ножек раздались по всему коридору от начала в конец и скрылись на чердачной лестнице. Успокоившись и заверив себя, что утром она сама расставит по дому ловушки для крыс, девушка двинулась дальше, надеясь, что цель ее уже близка. Шаг за шагом, сквозь ночные туфли очень четко чувствовались неровности половых досок и загибы тонкого ковра. Еще немного и перед девушкой предстала зияющая пропасть, обрывающаяся в кромешную темноту. Чуть крученная долгожданная лестница высветилась первыми дряхлыми ступенями. Эдит шагнула вниз и, придерживаясь одной рукой за кованые перила в виде цветущего плюща, стала медленно спускаться. Но даже здесь по стенам продолжали таращиться и презрительно щуриться люди в старинных одеждах и пышных белых воротниках. Девушка не удержалась от обиды и раздражения, которые ей причиняли эти черствые личности, и с ненавистью взглянула на одного из них. - Я вам не нравлюсь? – прямо спросила она у седого мужчины в парадном платье, перевязанном лентой с большой медалью. Его лицо было поджарым, а щеки глубоко впадали в череп, подчеркивая волевую широкую челюсть с длинной аристократической бородкой. В черных глазах мужчины отразилось пламя свечи, и губы потревожила легкая ухмылка. Эдит затрясло: - Почему вы молчите? Мне кажется, вам есть, что мне сказать! Мужчина согласно подмигнул оплывшим морщинистым веком, и, потеряв от ужаса равновесие, девушка кубарем покатилась вниз с лестницы. Падение было недолгим. Она уже успела до этого преодолеть один пролет, и потому, чудом не разбившись, Эдит рухнула навзничь, ударившись головой и выронив свечу, которая, потухнув, отлетела куда-то в сторону. Происшествие на время затмило страх, и бешено колотящееся под ребрами сердце заглушило пугающие мысли. Чуть придя в себя, девушка тяжело выдохнула и прислушалась к окружающим звукам, надеясь и в то же время не надеясь, что ее падение разбудило кого-нибудь в доме. Но ответом была лишь тишина и мерное тиканье часов в гостиной. Противный скрип не смазанных петель внезапно резанул по ушам. От сквозняка приоткрылась дверь на кухню и напомнила, что помимо отравы для крыс, нужно врезать замки во всех комнатах. Только вот муж противился и замкам, хотя свои вещи тщательно запирал на несколько ключей. А кто-то говорил, что между супругами не должно быть тайн... Эдит приподнялась и принялась выискивать свечу, ползком пробираясь по мягкому ковру в гостиной. Несколько минут прошли в бесполезных поисках, но вот в темноте показался голубой отблеск парафина, и девушка счастливо потянула к нему руку. Внезапно свеча ускользнула из-под самых пальцев и взмыла вверх, вспыхнув ярким светом. - Почему ты кричала? Девушка подняла изумленный и испуганный взгляд на источник света и увидела рядом с ним очерченные красным пламенем и серыми тенями тонкие черты мужа, сидящего в кресле. - Это ты? – Эдит радостно улыбнулась и поднялась с пола. - Что-то случилось? – беспокойно поинтересовался мужчина. - Мне показалось... – девушка махнула рукой и убрала прядь золотистых волос за ухо. - Я споткнулась и упала. - Ты не разбилась? Не больно? Надо быть осторожней, - ласково улыбнулся супруг. - Нет, все в порядке. Хотела выпить воды. Даже уже не хочется. А почему ты тут сидишь? - Не спалось. - Вот как. - Сердце потихоньку начало восстанавливать естественный ритм. - Да. Тебе не следует ходить по дому в такой легкой одежде, иди спать. - А ты? – девушка согласно улыбнулась и поцеловала мужа в щеку. - А я пока останусь здесь, - он вручил ей свечу и проследил, как Эдит поднимается обратно. Сама не зная, что на нее нашло, девушка посмеивалась над своей впечатлительностью. Картины больше не казались живыми и не смотрели на нее с той затаенной злобой. Эдит поднялась на третий этаж и добежала до спальни, с первого раза повернув ручку. Потушив между пальцами фитиль, девушка оставила свечу на тумбочке и, сняв халат, забралась под теплое одеяло. «Еще теплое», - подумала она. - «А мне показалось, что время тянулось так долго». Девушка укрылась с головой и, повернувшись на бок, крепко прижалась к горячей спине спящего мужа.