Преодолевая страх

Усаги старалась уйти от больницы, как можно дальше, чтобы исчезнуть из поля зрения Сейи и Мамору. По пути она завернула в проем между домами и, облокотившись об стену, направила свой печальный взор в небо. Столько всего навалилось на бедняжку, что она не могла сдерживать свои эмоции. Так еще и ко всем бедам добавилась встреча с Мамору, который даже не удосужился поприветствовать ее. Но последней каплей стало столкновение с тем, с кем бы она вообще предпочла бы никогда не встречаться. Пусть Мамору и помирился с Сейей, но Усаги не могла перебороть себя и делать вид, будто ничего не произошло. Находиться рядом с ним было страшно, но ради любимого она не показывала этого. Однако теперь возлюбленного рядом не было, и Усаги не чувствовала себя в безопасности. Когда же Сейя поприветствовал ее, она сбежала, чтобы не слышать его голос и не ввязываться в новые неприятности. Голова невонсимо раскалывалась, златовласка уже не могла здраво соображать, ещё чуть-чуть и она, буквально, сошла бы с ума, но властный голос ее внутреннее «я» привел таки девушку в чувство. Усаги глубоко вздохнула, вышла из укрытия и размеренным шагом направилась к своему дому. Но что-то продолжало гложить душу девушки, странное предчувствие не давало ей идти дальше. Что-то словно вставало на ее пути и где-то в глубине её разума призывало развернуться и пойти обратно. Усаги сильно испугалась всего этого, но, не раздумывая, побежала обратно в больницу. Именно сейчас ей казалось, что брат нуждается в ней. Пусть даже Шинго и был в коме, девушка будто слышала его зов и хотела, как можно скорее, придти к нему. Через десять минут Усаги уже стояла около палаты брата. Она приоткрыла дверь и тихим шагом подошла к Шинго. Зрелище было не из приятных, и сердце от этого разрывалось на части. Усаги не могла смотреть на всё это, но она должна была с ним поговорить. Златовласка взяла его за руку, такую холодную, что по её телу пробежали мурашки. Её взгляд блуждал по палате, но не мог сосредоточиться на брате. Ей было больно на него смотреть, ведь она считала виноватой во всём произошедшем только себя. С дрожью в голосе Усаги наконец смогла заговорить: - Шинго, прости меня… если бы я не приехала, то все было бы хорошо. Из-за меня погибли наши родители, ты находишься в коме… но несмотря на всё это…прошу… открой глаза. Ты ещё так молод, столько у тебя еще впереди... Не бросай меня. Я люблю тебя и не хочу оставаться в этом мире одна. Приди в себя, я обещаю, что пойду работать, и дам тебе всё, что не смогут больше мама с папой. Ну очнись же, Шинго… - Усаги положила свою голову на его тело и горько заплакала. Она так хотела, чтобы он очнулся, но он так и не открыл глаза. Через какое-то время Усаги больше не могла сидеть рядом с Шинго. Она чувствовала сильную усталость, и ей необходимо было прилечь отдохнуть. Она поцеловала брата в щеку и покинула палату. Девушка хотела уже уйти домой, но позади её окликнул знакомый голос. Обернувшись, она увидела именно ту, которую ненавидела больше всего на свете. Берилл приблизилась к Усаги и указательным пальцем провела по щеке златовласки, а затем от подбородка ткнула ее по носу. - Здравствуй, золотце моё. Какими судьбами здесь? Я думала, ты больше не вернёшься сюда. Ох, прости, забыла… твой милый братик же тут лежит? Ай-ай-ай, как ты допустила такое? А хочешь… попрошу главврача, чтобы я о твоем братике заботилась? – Издёвки рыжеволосой бестии вывели Усаги из себя, и она залепила ей пощечину, от чего вместо гневного лица, Берилл лишь рассмеялась и решила послушать, что же ей скажет хрупкая девочка: - Замолчи! Ты, слышишь, закрой свой рот! Я не нуждаюсь в твоей помощи. Я не стану больше молчать, ты меня раздражаешь. Уходи и не смей приближаться к моему брату. - Усаги никогда так себя не вела, ей было стыдно, что она стала кричать в больнице, но терпение подошло к концу. А вот Берилл это, наоборот, забавляло, и она, как ни в чём не бывало, продолжила беседу: - Усаги, а знаешь, приходи сегодня к Мамору в гости, тебе там будут все рады, даже Мамору будет счастлив тебя увидеть. Ты ведь ещё помнишь, где он живёт, память-то не отшибло? Ответ ждать не стану, приходи и всё. Там, кстати, ещё и Рей будет, не забыла её? Начало в восемь. Ну пока, златовласочка моя. – Берилл ушла с высоко поднятой головой. Усаги же стояла, как вкопанная. Она совершенно не понимала, что происходит и почему Берилл пригласила её в гости. Она не знала, как ей поступить, то ли пойти на вечеринку и стать объектом всеобщего обсуждения, то ли проигнорировать приглашение и стать последней трусихой. - Я должна пойти. Раз там будет Рей, значит всё будет хорошо. Осталось решить, что надеть. Ох, надеюсь, моя комната осталась в целостности и там я найду себе подходящий наряд. Но ведь мой брат в коме, и я не имею права веселиться… Что же мне делать? Ладно, пойду. Ведь Шинго под присмотром врачей, значит всё будет хорошо. – Пока Усаги разговаривала сама с собой, время близилось к вечеру и она поспешила к себе домой, чтобы поговорить с жильцами и выбрать платье. Её родной дом ни капельки не изменился. Всё было так же, как и тогда, когда она видела его в последний раз. На пороге девушку встретила молодая пара, которая сразу ж,е не откладывая разговор на потом, решили всё прояснить : - Усаги, милая. Твои родители подписали с нами договор на четыре года, поскольку ты будешь жить с нами, мы уменьшим арендную плату. Твоя комната была заперта, и мы не имели доступа к ней, так что располагайся, и, надеюсь, мы будем дружны. – Девушка с парнем отдали ключ новой хозяйке и ушли на кухню, а Усаги направилась в свою комнату. Ничего не изменилось, все также стояло на своих местах, правда, было пыльно, но уборку она решила сделать позднее. Усаги открыла гардероб и стала искать что-нибудь скромное, но красивое. Выбор пал на коктейльное платье, оно было чёрное в мелкую клетку, плечи оставались открытыми,а рукава продолжались до самых кистей рук. Изумрудный пояс подчёркивал талию девушки и скрывал её маленький животик. - Отлично, в нем я и пойду. Так, вот и туфли к нему, и клатч. Хорошо, что давно комплект купила, теперь он мне пригодился. – Усаги надела платье, одела изумрудные туфли с открытым носом и ремешком,и немного подкрасилась. Вечер обещал быть длинным, и поэтому она положила в клатч нужные лекарства на случай неожиданного приступа. Осмотрев со всех сторон себя в зеркале, златовласка вышла из комнаты и незаметно покинула дом. Путь до дома Мамору Усаги знала наизусть, и уже через пятнадцать минут она была возле его дома. Небольшой страх окутал её тело, но отступать она была не намерена. Она знала, что как только откроется дверь, все будут на неё смотреть, но к этому девушка была уже готова. И вот одно нажатие на кнопку звонка и златовласка почувствовала, как её пульс участился и она вот-вот готова была упасть в обморок, но продолжала вести себя спокойно. Дверь долго не открывали, но спустя пять минут она увидела, как дверная ручка зашевелилась, и наконец путь в квартиру оказался свободен. Кто-то быстро открыл дверь и просто напросто ушёл обратно, не задумываясь о том, что на площадке может стоять вовсе не гостья. Так или иначе, Усаги прошла через порог и уже находилась в такой родной когда-то квартире. Никто не обращал на неё внимания, будто они даже не знали, кто она и, вроде, все было хорошо, пока Берилл не заметила маленькую девочку и не завопила во всё горло: - Усаги, милая, а я думала, что ты не придёшь. Будь, как дома, скоро подойдут Мамору и Сейя со своей девушкой. Хочешь чего-нибудь? – Доброта явно не шла Берилл, и Усаги тошнило от такого лживого поведения девушки, но хамить здесь было нельзя, и Усаги тоже надела маску, маску полного безразличия к этой стерве. - Ты ведь пригласила и не вежливо отказываться от столь заманчивого праздника. – Златовласка присела на диванчик и стала беседовать с Кунсайтом , только тогда он вспомнил, кто она такая, но обвинять её в чём-то не стал и просто весело шутил и поддерживал все темы разговора. Пока Усаги разговаривала с Кунсайтом, домой вернулись те, кого она боялась увидеть больше всего. Мамору не сразу заметил Усаги, но как только она бросилась ему в глаза, он потерял дар речи. Парень был в шоке от дерзости златовласки и не понимал, что она делает у него дома. Сейя же был непротив такой гостьи, а его спутница неожиданно стала плакать и устремилась к своей пропавшей подруге. Она обняла ее и минут пять ничего не произносила, а вот Мамору решил пока выпить стакан виски, так сказать, для храбрости или утопить старые чувства к его бывшей девушке. Сейя решил поддержать друга, он увел его на кухню, для того, чтобы поговорить по душам. Ему были неизвестны чувства Мамору, но он понимал, что парню больно находиться с Усаги в одном помещении. - Послушай, дружище, может тебе стоит с ней поговорить? Не терзай себя и просто обсудите всё. – Сейя говорил правильные вещи, но Мамору больше не хотел наступать на одни и те же грабли. - Я не могу, она слишком много раз предавала меня, а ты сам знаешь, я этого не терплю. Она была исключением из правил, но я зря ей доверился. Прости, всё уже в прошлом, нет другого пути, и я счастлив с Берилл. – Пока Мамору делился своей болью с другом, в кухню зашла Усаги. Она слышала все до мельчайших подробностей, но её разум не хотел это воспринимать. Она словно под гипнозом подошла к нему и прикоснулась своими губами к его. Сердце билось со скоростью света, ей было стыдно за такой поступок, но отступать было уже поздно. Мамору же на мгновение поддался искушению, но вовремя смог остановиться и оттолкнул от себя Усаги. Она не ожидала такого и, не удержав равновесия, упала на пол. Её возлюбленный смотрел на неё глазами дракона, будто она его жертва и сейчас он её испепелит. Златовласке стало не по себе от такого взгляда, и она спрятала свои глаза под чёлку опустив взор на мраморную плитку. Мамору сорвался с места и сел рядом с ней, его переполняли эмоции, а Сейя не успел ухватить парня за плечо. Возлюбленный обратился к девушке, в его голосе сквозила явная ярость: - Что ты тут забыла? Какого черта творишь? Я тебя больше не люблю, нас больше ничего не связывает, убирайся. Прошу, не порти нам вечер. - Мамору не осознавал, что наносит Усаги слишком сильные раны, он будто был одержим демоном, который сейчас совершит злодеяние. Парень замахнулся на Усаги, но она закричала, что есть силы: - Прекрати! Что я тебе сделала? Почему ты во всем обвиняешь меня? – Усаги плакала, её челка прилипла к щекам, ей так хотелось почувствовать тепло Мамору, а вместо этого попала под горячую руку. – Уж извини, что я продолжаю тебя любить, но разве это запрещено? У меня никого кроме тебя не осталось, почему ты меня отвергаешь? - Усаги прислонила свои ладони к его лицу и посмотрела прямо ему в глаза, но Мамору не успокаивался: - Почему?! Ты совсем глупая? Ты убила нашего ребенка, не успев расстаться со мной, переспала с каким-то ублюдком, а я должен всё это терпеть? Ты чудовище! Я не хочу тебя знать, видеть и даже разговаривать с тобой. Уходи. – он хотел подняться с колен, но руки Усаги не дали ему этого сделать. Она прислонила его ладонь к своему животу и слёзно заговорила: - Ребёнок жив, неужели ты не чувствуешь этого? Смотри, мой живот немного округлился, я всё ещё беременна, поверь же мне. В тот вечер всё кто-то подстроил, чтобы мы расстались,но теперь мы можем быть вместе. Мамору, я люблю тебя. – Усаги сделала всё возможное, но бывший возлюбленный резко встал на ноги и, не говоря ни слова, вышел из кухни. Усаги продолжала сидеть на холодном полу, и ее слезы уже перешли в истерику. Она хотела упасть, но Сейя не дал ей этого сделать. Он обнял её и стал гладить по голове, дабы хоть как-то успокоить девушку. Сейчас ей было всё равно, что она находится в объятиях своего недруга, жизнь вновь обрывалась и она прокляла те минуты, когда Рей уговорила подругу поговорить ещё раз с Мамору. Её слезы впитывались в рубашку Сейи, она ничего не хотела, а воздуха становилось все меньше, и она, не ожидая от самой себя, потеряла сознание. Нет, она не упала в обморок, Усаги просто провалилась в неглубокий сон, но главное, что из её красивых глаз перестали капать слёзы. Сейя перенёс девушку в спальню, чтобы та отдохнула, а сам направился к Мамору, чтобы вправить ему все извилины на место.