Преодолевая страх

Усаги проснулась слишком рано. За окном только начало всходить солнце. Его ослепительно-яркие лучи не хотели касаться печальной девушки, будто бы и они решили ее избегать. Грустная, совершенно разбитая златовласка поднялась с постели и тихо, чтобы не разбудить подругу, направилась в душ. Но чтобы она ни делала, как бы не старалась взбодриться, прийти в обычное состояние она не смогла. Ей хотелось поскорее покинуть этот город, чтобы больше никогда сюда не возвращаться. Капли воды стекали по ее молодому и такому ненужному никому телу. Разбитая Усаги готова была умереть, чтобы не чувствовать больше ничего, но она понимала, что ради ребенка надо все преодолеть и жить... жить назло другим, начать строить свою судьбу с чистого листа и, больше не вспоминая свое горькое прошлое, идти вперед, более не оборачиваясь. Усаги делала все очень быстро - она хотела уйти из квартиры Рей как можно скорее, купить билет в один конец и быть снова счастливой, рядом с тем, кто действительно любит ее и никогда не пожелает плохого. Она взяла свою сумку и почти уже ушла, но совесть, которая решила внезапно проснуться, твердила: "Будь человеком, пойди, попрощайся", но златовласка не рискнула будить подругу и лишь оставила на клочке бумаги записку: "Дорогая Рей, прости меня за все неудобства, что я тебе причинила. Мне очень жаль, что я уезжаю не попрощавшись с тобой, но так надо. Люблю тебя." Усаги понимала, что подруга в скором времени узнает все от Мамору, понимала, что та сильно разозлиться и будет искать с ней встречи, но ничто не могло уже остановить девушку, и она смело шагнула за дверь, направляясь к билетной кассе. Народу почти не было: всего несколько пожилых людей, влюбленная пара и юноша, который приветливо улыбался обладательнице золотистых волос, но Усаги старалась не смотреть в его сторону - сейчас ей совсем не хотелось ни с кем знакомиться. Она быстро купила билет и поспешила к платформе, куда вот-вот должен был подъехать поезд. Девушка смотрела по сторонам и мысленно прощалась со всеми. Сердце хотело бросить задуманное и прийти к тому, кто был так ей дорог. Она хотела еще раз поговорить с ним, но боль причиненной им обиды мешала ей это сделать, и Усаги сделала шаг вперед к прибывшему поезду. Златовласка села у окна и стала разглядывать прохожих, ничем неприметные люди, шли каждый по своим делам, не обращая внимания друг на друга. - Как больно уезжать, но так необходимо. Мамору, желаю счастья тебе и Берилл. Прощай. - Чуть слышные слова слетели с губ Усаги. Она облокотилась головой об окно и взгляд ее остановился на одной точке, словно бездушная кукла теперь находилась в вагоне поезда. Мысли о любимом мужчине, те мысли, которые златовласка просила не приходить, затуманили ей разум и сейчас все самое хорошее, что было между ними, отображалось в ее воображении. Усаги редко моргала, а затем вовсе прикрыла свои веки. Поезд двинулся с места и стук колес навсегда отдалял девушку от возлюбленного... Усаги не заметила, как случайно задремала, и теперь сон стал управлять хрупким тельцем девушки в мире ее грез. Она тихонечко посапывала, удаляясь все дальше и дальше от многонаселенного города. Пока она во сне наблюдала за своим любимым, в реальности было плохо не ей одной. Мамору, как и Усаги, ужасно спал этой ночью. Его мучали кошмары и он постоянно просыпался в холодном поту. И наступившее утро не сулило для него ничего хорошего. Он скинул с себя докучливое одеяло и, даже не принимая душ, направился на кухню. Свежесваренный кофе не принес душевного успокоения и бодрости тела, наоборот вкус кофеина угнетал, а разум просил чего-то покрепче. Но как только Мамору дотронулся до бутылки с горячительным напитком, кадры прошлого вечера всплыли наружу и больше не хотели уходить. Ему было так одиноко, словно оторвали часть души, но былого не вернуть и Мамору сделал первый глоток виски и на этом остановился. Он со злостью швырнул бутылку в раковину, разбив при этом бокал, в котором еще вчера парень приносил Усаги сок. - Что же я творю? Может, она знала что-то о нашем ребенке и ей пришлось выпить этот препарат? И напилась она из-за полного отчаяния? Я не разобрался и просто выгнал ее, какой я идиот... Может, стоит ей позвонить? А станет ли она меня слушать? - Мамору будто очнулся после длительной комы. Он здраво размышлял и уже взял свой мобильный телефон, для того, чтобы позвонить своей возлюбленной, но в самый ответственный момент позволил страху взять вверх над собой, и Мамору не смог нажать всего лишь одну заветную кнопку. - Трус, чего я боюсь? Я должен позвонить ей и попросить о встречи. Соберись и вперед! - Рука парня вновь взяла телефон, он нашел нужный номер и нажал кнопку "вызов". Опять долгие гудки, но благо телефон был не выключен, а значит есть маленькая надежда на какое-то спасение их отношений. Звонок за звонком, долгие гудки, но никто не спешил поднимать трубку. Мамору все больше уходил в себя и не верил уже, что она ответит на его зов, но когда он совсем поник, вместо гудков послышался тихий, но ровный голос какого-то мужчины. - Алло... алло? Эм... позвоните позднее, она сейчас спит и не хочет просыпаться... - И тут по телу парня пробежала дрожь, он все понял... понял, что зря навыдумывал какие-то нелепые легенды о ее поступке, зря пытался посмотреть на это с другой стороны. Не отвечая ничего, Мамору провесил трубку, а тоненькая ниточка надежды разорвалась окончательно. Теперь он возненавидел Усаги еще сильнее и больше ему не хотелось о ней ничего слышать или упоминать ее имя. Мамору позвонил Сейе. Ему было необходимо хорошенько развеяться. Договорившись встретиться с ним в кафе "Корона" через полчаса, парень сел в машину и направился туда.

***

Усаги поморщила свой носик, она почувствовала резкий запах одеколона и ей сразу стало дурно. Но как только она увидела в руках обладателя этого аромата свой телефон, то все недомогание растворилось. Девушка выхватила у парня свой мобильник и поспешила проверить все ли с ним в порядке, однако, когда Усаги заметила, что ей звонил Мамору и, что вызов был принят, она будто провалилась под землю. Ее словно лишили возможности дышать и отняли дар речи. Златовласка крепко прижала к груди свой телефон и сжалась на сидении комочком. Парень ничего не понимал и попытался разъяснить всю ситуацию: - Послушайте, ваш телефон названивал очень долго и мне это надоело. Простите меня, но я достал его из вашей сумки и сказал, что вы спите. Я пытался вас разбудить, но вы лишь шептали чьё-то имя. - Юноша говорил искренне, но Усаги было все равно, ее волновало лишь то, что ее возлюбленный ей звонил, что, возможно, Мамору сделал первый шаг к примирению... а из-за глупого мальчишки... все рухнуло и больше никогда не восстановится. Она не смогла сдержаться и набросилась с кулаками на растерянного парня: - Зачем?! Зачем ты поднял трубку?! Он больше не вернется, все кончено... Мамору, мне больше не поверит, и все из-за тебя! Ну за что мне все это? Чем я это заслужила? - Усаги била парня по груди, пока не устала. Она присела обратно и закрыла свое лицо ладонями, захватив немного прядей своей челки. Пальцы сжимали их и оттягивали вниз, Усаги еле сдерживала слезы, но когда парень прикоснулся к ней, то златовласка потеряла контроль над слезами. - Не трогай меня! Ненавижу! Тебе хорошо, у тебя наверняка, все замечательно, а мне... мне, ты все разрушил окончательно! - Златовласка отвернулась обратно к окну и больше не смотрела в сторону парня, а он, не поняв в чем дело, просто отсел подальше от сумасшедшей девушки и больше не пытался с ней заговорить. Весь оставшийся путь, Усаги наблюдала за природой, которая мелькала перед ее глазами: деревья одно за другим оставались позади, лазурный пруд переливался радужными оттенками от лучей солнца, небольшие склоны были заросшими высокой травой, которая колыхалась от теплого дуновения ветра, поляны между густым лесом расцвели и образовали цветочный ковер, на котором так и хотелось поваляться, а руками пытаться дотянуться до небес, осознавая, что это невозможно. Однако это были лишь минутные мечты, которые пробились сквозь душевную боль и пытались поднять девушке настроение, но ничто не длится вечно и грусть заново окутала сердце Усаги. Она сидела и вздыхала до тех пор, пока не услышала, что озвучили ее станцию. Девушка поднялась со своего места, забрала свою сумку и пренебрежительно посмотрела на парня, который уже не знал куда ему деться от злой кары златовласки. Однако ей было уже все равно, ведь началась новая жизнь, и первый шаг к ней она незамедлительно исполнила. Усаги покинула вагон поезда и глубоко вдохнула свежий воздух, а затем направилась к дому, где жили ее родители, которые еще не знали о приезде своей дочери. Усаги не спеша добралась до уютного, двухэтажного дома и, не раздумывая, позвонила в дверь. Ей сразу открыл младший брат, который никогда не умел себя спокойно вести. Он заорал на весь дом о приезде родной сестры и куда-то умчался. На этот страшный вопль спустилась Икука и не поверила своим глазам. Она думала, что это сон, что такого просто не может быть и что ее любимая доченька больше никогда не вернется, но сейчас она стояла перед ней и нежно улыбалась. - Мама, привет, я вернулась. Прости меня, пожалуйста, что тогда сбежала, но мне нужно было во всем разобраться. Я ни в чем вас не виню, вы ведь хотели уберечь меня, а я восприняла все в штыки. Прости. - Усаги устремилась к матери и упала к ее коленям. Она горько заплакала и уткнулась лицом в ее длинное платье. Икука присела на корточки и крепко обняла свою дочь, которая заревела еще сильнее. - Тише, милая, не плачь. Все хорошо, чего ты? Не плачь, а то мне очень больно видеть тебя такой. Вставай, пойдем попьем чай, я как раз испекла твой любимый лимонный пирог. Посидим и все обсудим, хорошо? - Женщина подняла Усаги на ноги, и они зашли на кухню, где так вкусно пахло выпечкой. Икука заварила чай и разлила его по чашкам, а затем поставила на стол лимонный пирог. Сначала они обе молчали, каждая имела причину бояться начать разговор первой. Но сердце матери разрывалось при виде своей дочери. Усаги была такой опустошенной и женщина чувствовала, что что-то не так. Икука взяла златовласку за руку и решила выслушать ее рассказ до самого конца. Каким бы он ни был, она готова была его принять. - Послушай, я понимаю тебе тяжело, но станет гораздо легче, если ты поделишься со мной своей проблемой. Я обещаю помочь. - Слова родного человека немного подбодрили Усаги, и она сняла оковы страха и решила рассказать все маме. Девушка разъяснила всю ситуацию и видела, как женщина бледнеет, но остановиться уже не могла. Самое сложное было раскрыть карту, в которой говорилось о беременности, но и это она смогла сделать после минутной паузы. Икука сразу поняла о серьезных проблемах ее дочери, но не ожидала, что ситуация будет касаться темы беременности. Сначала она не знала, что именно сказать, ведь одно неправильное слово и девушка снова замкнется в себе и больше никогда не доверится ей. Но ее размышления прервала сама Усаги: - Мам, мне сейчас очень тяжело, но я справлюсь, не волнуйся ты так за меня. Я не обременю вас своими проблемами и моим ребенком. Все будет хорошо, не печалься. - Усаги врала сама себе, но не хотела, чтобы мама сейчас упала в обморок или еще чего-нибудь хуже. Но Икука не могла поверить тому, что сказала ее дочь, как она могла подумать о том, что она обременит родителей своими проблемами? Женщина зарядила дочери легкую пощечину и довольно громко произнесла: - Что ты такое говоришь? Мы во всем тебе поможем. И да, я счастлива, что ты ждешь ребенка, да это слишком рано, но ты родишь его и мы будем жить дальше. - Икука приблизилась к дочери и нежно обняла, она наконец почувствовала покой в своем сердце, в котором так долго жила тревога. Усаги ответила маме взаимностью, и они впервые за долгое время дружно заулыбались. Как только чаепитие закончилось Усаги направилась к себе в комнату, но ее терзали странные мысли, что ее мама чего-то не договаривает, однако не стала ее пока допрашивать. Ведь еще столько времени есть впереди, и она еще все успеет узнать и сделать. Девушка лежала на своей кровати и составляла планы на будущее, столько свежих идей приходило ей на ум. Усаги понимала, что вот оно, счастье, уже начало стучатся к ней в дом. Мама все поняла и простила дочь, брат пусть и не показал этого, но был рад, что его вредная сестра вернулась назад, оставалось дождаться прихода Кенджи с работы, но и тут Усаги считала, что он не откажется от родной крови и поддержит в такой нелегкой ситуации.