Живая

Завтра. Завтра отключат Юрая, а я не хочу чувствовать вину и боль за то, что не уследил за ним. Я хочу забыться, потому что я не могу быть уверен, что Трис очнется. Юрай находится в коме неделю, и ничего не изменяется. Если с Трис будет точно также… Я не хочу, чтобы она мучилась. Я должен ее отпустить. А после этого я забуду ее, Юрая, Кристину. Я начну жизнь заново. Не будет страха перед отцом, не будет страха высоты. Если мне скажут, что у меня нет страхов, то я о них и не вспомню. У меня не будет страха потерять Трис. Так как Трис больше не будет. Закрыв глаза, я с тихим вздохом вхожу в общежитие и, моргнув, устремляю взгляд в дальний угол, где располагаются наши с Трис кровати. Обреченно и медленно подхожу к ним и беру подушку моей девушки. Подношу ее к лицу и вдыхаю пьянящий аромат Трис, сводящий меня с ума во время наших поцелуев. Я падаю на ее кровать и забываюсь, жадно дыша запахом ее волос, ее кожи. Спустя время я открываю глаза и скольжу взглядом вдоль окна. Уже вечер. Значит, я пробыл здесь не меньше шести часов. Оглядываю комнату, но никого нет. А затем снова, как парфюмер, создавший идеальный аромат, вдыхаю запах Трис. Я забуду и его. Со злости и боли швыряю подушку назад и подношу ладони к лицу. Почему, почему все это случилось именно так? Почему я чувствую себя разорванным на куски, глядя на ее почти безжизненное тело? Почему судьба забирает у меня самого дорогого мне человека? Но, если я выпью сыворотку, я все забуду. Я потеряю себя. Я потеряю все. Подходя к зеркалу, вспоминаю, каким стал Питер после принятия сыворотки. Тот Питер, которого я знал, перестал существовать. Хочу ли я быть такой же амебой, как он, пока меня не научат всему? Задавая этот вопрос, поднимаю глаза на зеркало и смотрю на свое отражение. Тут же опускаю взгляд: привычка из Отречения. Бесстрашие не смогло ее побороть. Но теперь, лишенный фракций, кем я стал? Кто я? Я был генетически поврежденным, но теперь, после того, что сделала Трис, кем я стану? Человеком, пережившим революцию и создавшим вторую? Героем или изменником? Вновь уставившись на свое отражение, с громким рычанием ударяю его кулаком, разбивая зеркало. Острые стекла царапают ладонь, но мне все равно. Моя Трис не очнется. А значит, Тобиас Итон тоже перестанет существовать. Подношу чуть жгущуюся ладонь к раковине и смываю кровь. Сейчас мне необходимо найти сыворотку, и я знаю, где она находится. На пути в оружейную лабораторию вижу Дэвида в сопровождении Кары. Он не помнит, что почти убил мою Трис, и лишь понимание этого удерживает меня от желания прикончить его на месте. Взглянув на меня, Кара словно виновато поджимает губы и опускает глаза. Я не виню ее в случившемся, но этот жест говорит мне о том, что сама Кара так не считает. Выпив сыворотку, я избавлюсь и от этого. После революции Трис некоторые сыворотки были перенесены в менее безопасное место, комнату перед хранилищем. Задерживаю взгляд на нем, мысленно представляя, как Трис, запустив механизм, падает и истекает кровью, и в груди что-то с грохотом падает вниз. Я не смогу жить в этом месте, зная, что стены и пол лаборатории когда-то были омыты ее кровью. Взяв один из немногочисленных пузырьков в руки, немного кручу его в ладони, разглядывая без страха, с которым смотрел на сыворотку Питер. - Я должен ее увидеть, - произношу это вслух и направляюсь в палату Трис, желая запомнить ее черты с отчаянной надеждой, искренне желая, что после принятия сыворотки я буду помнить лишь ее образ. С каждым шагом я ощущаю, как этот груз с принятием решения давит на меня, чем ближе с каждой ступенькой я к палате Трис, тем ближе я к определению выбора. И все же надежда заполняет меня, именно она, смешанная с отчаянием и верой, не дала мне выпить сыворотку прямо в лаборатории. Но во что я верю? В частичную невосприимчивость к сыворотке? Вспоминаю историю Кары о том, как Трис одолела сыворотку смерти, и гордость за свою девушку охватывает меня. Возможно, в моей голове творится сумасшествие, хаос; мысли смешиваются в клубок страха и желания. Я не понимаю, что чувствую, направляясь туда. И не знаю, чего хочу, делая это. Как ни странно, я почти не вижу людей, не вижу никого из знакомых. Возможно, сконцентрировавшись на цели, я ничего не замечаю, но это лишь предположение. Все, чего я желаю, это увидеть Трис на прощание. Прощание с ней. И со своей прежней жизнью. Когда я захожу в палату, я удивленно озираюсь по сторонам, а, моргнув несколько раз, с недоумением смотрю на две пустые койки с отключенными аппаратами. Ее нет. А аппараты, поддерживающие жизнь Юрая и Трис, больше не работают. Завтра. Зик и Ханна хотела отключить Юрая завтра, но что, если они с Кристиной и Калебом решили забрать и мою Трис?! Она мертва. Они отключили ее. Я чувствую, как по коже пробегает холодок, и оседаю на пол. Их нет, так как они провожают Трис и Юрая в последний путь. Ее больше нет. Я опускаю взгляд на пузырек, сжимаемый дрожащими пальцами руки. Нервно поднимаю его и смотрю на жидкость. Как мне теперь жить, зная, что ее больше нет? Если нет моей Трис, то больше не будет прежнего Тобиаса Итона. Сглатываю, откупоривая пузырек и поднося его ко рту. Я просил ее не покидать меня, а Трис снова не сдержала свое обещание, вновь приняв свое решение. Грустно усмехаюсь, подумав об этом. - Моя Трис, прощай, - тихо шепчу я, закрывая глаза. Едва замечаю шум входной двери и слышу до боли родной голос. А открыв глаза, вижу ее. И пузырек, полный сыворотки, падает на пол, разбиваясь. - Тобиас, - со слезами на глазах она шепчет мое имя, и я не могу понять, что реально, а что – нет.