Экран

БОЛЬШОЙ БРАТ СМОТРИТ НА ТЕБЯ Я смотрю в Экран, не отрываясь, чтобы найти там отражение той системы, из которой я, волей случая собственного прозрения, наконец, вышел. Я хочу убедиться в том, что моё наказание не подлежит обжалованию и я навеки остался один на один с собственной совестью, которая меня однажды сожрёт. В сером строю таких же как я, возвращаясь сюда, чтобы вновь и вновь смотреть в Экран, ожидая команды, распоряжения, знака, хотя бы чего-то, что дало мне надежду на то, что на самом деле ничего этого нет и всё это сон, что вот вспыхнет цвет на чёрном полотне жидкокристаллического монитора, туман рассеется и я окажусь снова дома, в своей квартире, а рядом со мной будешь лежать ты, в полусне выключающая стоящий на тумбочке возле кровати будильник. Ты. Светловолосая, яркая, горячая, шевелящаяся, ж и в а я. Но это не сон. Тебя больше нет. ВОЙНА - ЭТО МИР Каждый день на нас падало дело. Сверху. Галина Рогозина стоит между нами - серединой, пролетариатом - "людьми снизу", и, соответственно, теми, кого мы никогда не увидим, никогда не услышим, но будем чувствовать их присутствие до конца дней своих - "людьми сверху". Нет, не так. Она не стоит между кем-то, она всегда в стороне. Командный дух, присутствие общих целей, идей и действий, ответственность за каждого сотрудника - всё это ложь. Дело - скроенное из дел прошлых фиктивное заверение в том, что преступление действительно совершено и его нужно раскрыть. Оперативники едут на вызов, на котором уже были до них другие. Даже если выехали те, кто оказывается там во второй раз - не страшно, компьютерный отдел, наше милое министерство правды, сделает так, что об этом никто не вспомнит. Мозг оцифрован. Пара алгоритмов - и половина жизни идёт совсем в другую сторону, а если потратить время и написать программку, из жизней прошлого легко методом аналогий подобрать новую, ничуть не хуже той, что не пришлась министерству любви по вкусу. Преступники считают себя преступниками, потому что они так запрограммированы. Вне зависимости от того, преступили ли эти люди закон, для "людей сверху" виновниками несуществующих бед станут именно они. Никакой маниакальности, врождённой жестокости или жажды насилия ни в ком из них. Всё чётко - улики, любезно предоставленные министерством мира, способное даже труп с того света достать, если на то воля "людей сверху", мотив, предоставленный министерством любви через страшные пытки, результаты экспертиз, которые мы напишем в министерстве правды и конечно же скудный паёк из министерства изобилия. Кофе и пара бутербродов. Иногда какие-нибудь фрукты, чтобы мы не умерли с голоду - больше мы ничего не хотим. Да и есть мы, на самом деле, не очень-то и хотим. Только кофе. Побольше кофе влить в себя, чтобы не спать. Чем меньше мы спим, тем больше мы работаем, чем больше мы работаем, тем меньше мы думаем. Мы ведём войну против самих себя, чтобы в итоге восторжествовал мир, который был, есть и будет. Разумеется, до следующей войны, упавшей на нас сверху. И так из года в год, по уже давно сложившемуся циклу. НЕЗНАНИЕ - СИЛА Кто мы? Федеральная Экспертная Служба. Что мы делаем? Спасаем мир от преступности. Кто я? Иван Тихонов, начальник компьютерного отдела. Как я там оказался? Меня выпустили из тюрьмы. Всё это ложь. Они - Ангсоц. Это система. Я - работник министерства правды. Моя сестра пала смертью многих в цифровой войне. Цифровая война началась в начале нулевых, когда старые системы менялись на новые, когда мы перетащили с перестройкой из Запада слишком много и захлёбывались в новизне прибывшего на нашу дикую землю. Моя сестра - талантливый программист, поняла сразу, на каких системах будет строиться будущее. Она не смогла смириться с собственным пониманием. Отстаивая позицию предельной техники (программирование без внедрения в человеческий мозг), Настя внедряла свои разработки в системы, с которыми работала, будучи аналитиком, полагая, что остановит оцифранцию мозга. Поначалу на её попытки перестроить реальный ход вещей не обращали внимания, прекрасно зная, что к беспредельной технике (программирование, связанное с работой головного мозга) её не допустят - Настя мало что понимала в биологии и психологии, но... У неё был я. Мы работали вместе, но нас засекли. Настю поймали первой, отправили прямиком в министерство любви, там она и осталась - Стася так и не смогла смириться с положением вещей и её просто убрали. А меня... А я... Видимо, не только сдал всех с потрохами (нас было несколько человек. Не помню уже сколько, с моей памятью, как-никак, всё-таки изрядно поработали), но ещё и согласился работать на них. Меня отдал Галине Рогозиной лично один из "людей сверху" - Руслан Султанов. Я - незаменимый сотрудник. Я - программист-биолог. Я - лучший работник министерства правды этого месяца, года и десятилетия. Я работаю с информацией каждый день, я фальсифицирую факты, изменяю текущие события, убираю из памяти других тех людей, которых перемололо министерство любви. Алексей Виноградов(министерство мира), Олег Жирецкий(министерство мира), Дарья Максимова(министерство правды), Пётр Ромашин (министерство любви:оттуда кстати почти никто и никогда не уходит), Дарья (министерство правды) и Екатерина (министерство мира) Гордеевы, женщина по имени Алёна (министерство изобилия), Виктория Громова (министерство правды), которую лично я завербовал, не зная, что её так быстро уберут - этот список я могу продолжать бесконечно, потому как недавно нашёл остатки от архивов, которые, якобы, уничтожил Андрей Холодов, но я всё-таки остановлюсь на нескольких, кого убрали совсем недавно: Маргарита Власова (министерство мира), Сергей Белозёров (министерство правды), Юлия Соколова (министерство мира), Елена Шустова (министерство правды), Константин Котов (министерство мира), Андрей Морозов (министерство правды). Наконец... Татьяна Белая, совмещавшая работу в министерстве правды с работой в министерстве мира, вместе с Игорем Шустовым, который не заметил исчезновения своей жены так же, как должен был я не заметить того, что моей Тани больше нет. Я должен был не знать о том, что она сгинула в холодных комнатах министерства любви, заснула вечным сном в холодной морозильной камере, где пролежит она до тех пор, пока её прекрасное, но порядком истлевшее тело не понадобится министерству мира. Я не должен был этого знать, мне необходимо было жить так же, как я жил всю свою жизнь - в незнании. СВОБОДА - ЭТО РАБСТВО От одной только мысли, что тебя больше нет хочется кричать. Хочется упасть на пол, размозжить себе голову об угол, принять смертельную дозу таблеток, которые мне дают каждый день. Но я их не глотаю, боюсь прямого вмешательства в мою голову. Знаю: в каждую таблетку встроен микро чип, считывающий информацию с носителя в коре головного мозга. Я всё это знаю, я был там и работал над этим. Вытрясти из этих белых бусинок медицинские компоненты, набрать столько, чтобы хватило в самый раз для передозировки, проглотить разом и умереть. Умереть, встретившись с тобой там, где нет темноты. Имею ли я на это право? Имею ли право на это я, выцыганивший себе жизнь у министерства любви? Я виноват в той же степени, что и ты, если не больше, я вместе с тобой сохранял на карту памяти старые архивы, детализации звонков "людей сверху" нашей представительнице, заключения о смерти из министерства любви - всё это мы искали вместе. Но я жив, а тебя больше нет. Почему? Потому что я тебя предал, не выдержал последнего, решающего испытания. С горечью в сердце и одновременно с гордостью вспоминаю как храбро мы вставали лицом к лицу с пыточной машиной, аппаратом по промыванию мозгов, как мы смело выкрикивали: "Два плюс два равняется четырём!" в экран, сканирующий наши ответы. Нас ломали, били, кормили сывороткой правды, заставляли говорить всё, от подлинной своей биографии, до деталей нашей сексуальной жизни, что казалось Тане, моей Танечке, унизительнее всего. Нас собирали по частям, чтобы сломать снова собственными словами, собственной ложью, что окатила нас холодом, после горячего потока абсолютной правды. Я счёт потерял времени, сколько над нами издевались. Наконец последнее. Нас повели на убой по очереди. Не знаю, кто был первым. Испытание страхом - последняя часть процесса экзекуции.Как сейчас помню: глухая стена, со всех сторон ограниченная забором, десятки людей в чёрном, работники министерства мира, среди них Роман Аристов, Степан Данилов, Николай Круглов, Сергей Майский, Константин Лисицын, Ольга Дунаева, Павел Гранин и другие. В руках их были дробовики - каждый из них должен был всадить в меня десятки пуль, и это было самым страшным. Я сотни раз видел, как убивают из огнестрельного оружия и всякий раз меня охватывал сковывающий страх - я представлял, как вонзается свинец в тело и расползается в нём тяжёлой серой жижей, убивая в организме все клетки, чтобы ни одна больше никогда не функционировала. Я надеялся, что справлюсь только первые две секунды. Боль пронзала меня с ног до головы, обдавала острым жаром, захватывала ледяным ударом, точным и быстрым. Медленной была только боль. И это был лишь один выстрел. В меня должны были влететь сотни, тысячи пуль, несчётное количество свинца для моей туши. Я судорожно думал, на что могу обменять эту участь, но у меня ничего не было, я всё им отдал:свою жизнь, свои умения, свою память, свою... -Не трогайте меня! Не стреляйте, застрелите лучше Таню! Да, возьмите Таню! - отчаянно выкрикнул я и проснулся в клинике для душевнобольных. Пусть меня считают безумцем, но я всё-таки сохранил свои мысли, я сохранил свою свободу. Я в неволе. Навсегда в тюрьме, именуемой моим сознанием. Я - жалкий предатель, я - алчный мыслитель, я - жертва системы, я - выброс из не думающего большинства, я во власти Экрана. Всё это чистая правда. - ...и вот так уже где-то с месяц, - с горестным вздохом поясняет Антонова, до этого пытавшаяся объяснить подруге, что произошло с её лучшим сотрудником. - Реакция замещения, говоря по-другому. Он отрицает реальность, придумав мир, в котором нашёл оправдание смерти Тани. - А ведь она его от пули спасла... - задумчиво произнесла Рогозина, глядя на Тихонова через непроницаемое стекло. - Неужели он никогда не смирится? - Галь, ты знаешь, что он мне сказал? - на Антоновой буквально лица не было. -"Действительность оказывает давление только через обиходную жизнь: надо есть и пить, надо иметь кров и одеваться, нельзя глотать ядовитые вещества, выходить через окно на верхнем этаже и так далее." Я считаю, что он не такой сумасшедший, каким кажется на первый взгляд. Он безумен, но... - В ином плане, - закончила за Валентину полковник. - Галина Николаевна, это отчасти и моя вина, - подал голос до этого времени молчавший Холодов. - За неделю до того, как Таня погибла на задании, спасая Тихонова, я дал ему эту книгу, - работник лаборатории протянул главе ФЭС небольшой томик сочинений Джорджа Оруэлла. -1984? - Рогозина чуть приподняла бровь, глядя на обложку. - Понятно откуда у этого безумия ноги растут. Больше никаких книг. И уберите, наконец, из палаты компьютер. Он весь день торчит у монитора.