А ты живи, ты просто живи...

А ты живи, ты просто живи…       Я тихо вошел в комнату Марлин. Я был здесь всего один раз, когда она ещё была жива… С тех пор здесь нечего не изменилось. Так же лежат номера «Ежедневного пророка» на подоконнике, ровно стоят книги в шкафу, а часы тикают в углу. Всё здесь пропитано Марлин. Кажется, закроешь глаза, вытянешь руку и прикоснешься кончиками пальцев к ней… Но её нет… И никогда уже не будет…       Я подошёл к стене на которой висели колдографии. На первой карточке я увидел девочку одиннадцати лет. Две длинные косички и озорная улыбка. Почему-то, я всегда помню её именно такой. Сзади виднелся Хогвартс- Экспресс, испускающий клубы дыма, то и дело мелькающие фигуры учеников и родителей. Я сразу вспомнил платформу девять и три четверти. Как сейчас слышу, последние наставления родителей, скрип тяжелых чемоданов и недовольное уханье сов… Я быстро прогнал наваждение. Это всё прошлое, в котором навсегда останется Марлин. Последний раз окинув взглядом колдографию, я перевел взгляд на вторую. На ней я увидел троих девушек, держащихся за руки и весело смеющихся. Лили, Марлин и Алиса. Я хорошо помню, как была снята эта колдография. Это было на пятом курсе, когда мы перед рождеством посетили деревушку Хогсмид. Тогда я впервые понял, что люблю Марлин… Я сделал это колдо, что бы у меня была хотя бы одна карточка с ней. До сих пор ума не приложу, как она оказалась у Марлин. На следующей колдографии был запечатлён весь «Орден Феникса». В центре Грюм, рядом с ним Дамблдор, по другую сторону Дидалус Дингл и Марлин… Этот снимок был сделан всего за две недели до её смерти. Она слегка улыбается склонив голову чуть набок. Марлин так и не узнает, что ждет её в недалеком будущем. Я перевел взгляд на следующую карточку и мое сердце замерло…На ней были изображены я и Марлин, танцующие на Рождественском балу. Я смотрел минут пять и никак не мог прийти в себя… На ней мы так счастливы, а что нас ждёт в будущем. Война и смерть…       Я отошёл от стены и присел на подоконник, рассматривая как дождевые капли катятся по оконному стеклу.       Уже месяц я живу в кошмаре, если вообще живу. Ровно месяц назад Марлин не стало… Она была для меня всем… Солнцем, надеждой… Я… я умер в месте с ней в тот день. По крайне мере часть меня точно. Теперь каждый мой день — это ад. Без неё… А я до сих пор помню, как я делал ей предложение. Как она согласилась и сколько радости было в её глазах… Мы оба были счастливы, строя планы на будущие. Не думая, что наше счастье может разрушить война… А на следующее утро её нашли убитой в своем доме, вместе со всей семьей… И вот тогда настал конец всему! А я до сих пор помню, как встретил её в первый раз. Первокурсницу с большими серыми глазами, в которых читался испуг… Она заблудилась, и я помог ей найти дорогу до гостиной. И с тех пор она вошла в мою жизнь навсегда…       Я слез с подоконника и подошёл к столу, стараясь разглядеть маленькое изображение в рамке из-под фотографий. Но тут моё внимания привлекла страница из тетрадки, исписанная почерком Марлин. Когда я прочитал до конца моё сердце больно сжалось… Сириусу, А ты живи, ты просто живи, Радуясь новому дню. Ты пойми, что наши пути Разошлись уже очень давно. Я всегда буду рядом с тобою, Оставаясь безмолвной тенью. Я твоей быть хотела женою Извини, что теперь не сумею. Я запомню все наши рассветы, Поцелуи под полной луной. Я исполню твои все заветы! Я хочу, я хочу быть с тобой. *** Я запомню твой голос веселый, И улыбку роднее, чьей нет! Я запомню твой взгляд не довольный. Я запомню, запомню во век. Ты прости, что я так ухожу. Ты пойми меня, просто пойми. Я тебя больше жизни люблю! А ты живи, ты просто живи…