Наш секрет

- Советского Союза больше нет... Так сказал брат, когда вышел из кабинета босса. Никто бы и подумать не мог, что такое произойдет. Мы жили все вместе, одной страной, одной семьей. И все распалось... Сестра от ужаса закрыла рот ладонями, на ее глазах читался страх, а на лбу был написан очевидный вопрос "Что же нам теперь делать?". У остальных же Республик реакция была разная, но не сильно отличающаяся от Ольгиной. Я же стояла спокойно, ни одна мышца на моем лице даже и не пошевелилась. Я должна быть сильной. Сильной, ради тебя, брат. - Что ты теперь будешь делать, брат? - спросила я у Ивана, когда пошла за ним на выход из здания. Услышав мои слова, он остановился и поднял взгляд на потолок. - Не знаю. Скоро начнутся тяжелые времена, начнется новая эпоха, - в его голосе можно было уловить нотку грусти. - Во всяком случае, теперь ты и остальные не можете находиться в моем доме. - Я не уйду от тебя, брат! - я подбежала к Брагинскому и крепко обняла его со спины. - Я никогда не уйду! Иван положил свою большую теплую ладонь на мои холодные руки и улыбнулся милой улыбочкой, как всегда. Что он скрывает под этой улыбкой? Все. Все свои чувства, переживания. Наверное думает, что тоже должен быть сильным. Глупый, тебе это совсем не нужно, ведь Я рядом. - Ты должна, Наташенька. Не беспокойся обо мне, и не такое переживал. А тебе бы лучше с Америкой подружиться. Он парень сильный и перспективный, наладишь с ним торговлю и заживешь припеваючи. Про Оленьку только не забывай, а то ей тоже тяжко придется без поддержки остальных. - Мне не нужна Ольга. Мне нужен ты, Ваня! Улыбка с лица Брагинского медленно пропала. Брат разжал мои объятия и направился дальше к выходу. Я лишь могла стоять и провожать его взглядом. Через несколько дней мы все обговорили с этим западным магнатом и я на некоторое время переехала в его дом. Не могу сказать, что мне этого не хотелось равно так же, как и хотелось. Просто было все равно. Но Альфред настоял на том, чтобы я получше узнала его образ жизни, его историю и тому прочее. Как только наш корабль прибыл в порт Нью-Йорка, я сразу заметила с палубы большой плакат, на котором корявым русским было написано "Добро пожаловать в страну героев!". Его держали несколько агентов в черных костюмах, а перед большим куском ткани нервно оглядывал корабль сам Джонс. Я подошла к нему и он тут же полез пожимать мне руку с ослепительной голливудской улыбкой. - Привет привет! Я рад, что ты все же решила пожить немного у меня дома. Обещаю, ты не пожалеешь, будет весело! - Да, надеюсь, - я отдернула свою руку и сразу же села в его машину. Американец же тяжело вздохнув и с не сходящей с лица улыбкой сел со мной. Первые 2 недели он рассказывал мне о том, как его нашли двое странных людей в поле, а потом отдали на воспитание Англии; как он жил с ним; как победил в революции. Все это было так нудно, что у меня давно завяли уши, а он все не переставал тараторить. Потом Альфи - так он просил себя кратко называть - знакомил меня с современной жизнью Соединенных Штатов. Каждую ночь он просил меня оставаться с ним и смотреть ужастики по телевизору. - Зачем смотреть ужастик, если ты его так боишься? Это глупо. - Настоящие герои ничего не бояться! Просто мне одному скучно, - постоянно твердил очкастый, пряча лицо за подушкой на очередной страшной сцене. Шли еще дни, недели, месяца... Жизнь в этом мире англоговорящих людей становилась мне кошмаром. Я скучала по брату. Во сне я часто видела его, голодающего, перебивающегося с хлеба на воду. Но когда я просыпалась, на мои крики приходил Джонс. В очередной раз он нависал над моим лицом и задавал кучу вопросов, типа "Снова кошмар?", "Может, тебе дать валерьянки?", "Хочешь, я побуду с тобой, пока ты не уснешь?". Как же бесит! - Просто уйди, - я оттолкнула его ладонью от себя, но американец не обратил на это внимание и уже полностью залез на мою кровать, нависая над телом. С моей стороны никакой реакции. - Почему ты так со мной, Наташа? - провел ладонью по моей щеке. - Такая красивая, и такая холодная...* - Чего ты хочешь от меня? - Мне ничего не надо, милая Наташа. Лишь будь со мною рядом всегда, - это он уже шептал мне практически в губы. Его дыхание приятно щекотало шею, а объятья вызвали легкий румянец на щеках. Я и не думала, что могу прореагировать на обычные сопливые слова. Сопливо. Слишком сопливо. Но... так приятно. После той ночи Америка и на шаг от меня не отходил. Когда мы ходили по центральному парку в Нью-Йорке он особенно любил заходить в какие-нибудь безлюдные места в тень ночных фонарей и целовать мою шею, делая дорожки языком к груди. Почему я не сопротивлялась? Черт, какая же я все-таки слабая. На собраниях стран все говорили обо мне, как о приемной младшей сестре Альфреда, но когда мы вечером приезжали домой, он уже на пороге срывал с меня одежду, целовал все места, где уже ее не было. Потом могло быть несколько вариантов происходящего - на кухонном столе, на диване в гостиной, в ванной комнате, на полу в коридоре... Потом мы решили привнести разнообразие и стали использовать различные секс-игрушки. Иногда было и садо-мазо, когда он одевал костюм красной шапочки и я в образе волка заставляла его кончить уже после первой минуты. Потом было дело, когда мы занимались "этим" вне его дома, например, в зале собрания стран, когда все уже давно разошлись. Не знаю почему я это делала. Ради удовольствия? Любовь? Чтобы поиграть и бросить? Наверное, никогда не найду ответа на этот вопрос. Но всему когда-нибудь приходит конец. Брат восстановился после тяжелого периода голодания и снова начал появляться на собраниях. Как и когда-то, я вновь начала ходить за ним хвостом, а ночью отдавалась Джонсу. Естественно, ему не нравилось то, что я при всех ЕГО младшая сестра. - Почему бы всем не узнать о наших отношениях? В этом же нет ничего такого! - Нет, пусть все будет в секрете. - Но они уже чувствуют, как все возвращается на круги своя и ты снова его младшая сестра. Его, но не моя! - Пусть все думают так, но здесь, с тобой, я принадлежу тебе! Он молча ушел в спальню для гостей. Это была последняя и самая одинокая моя ночь в этой стране. На утро все мои вещи были собраны, корабль вот-вот отплывет и отправится в мою далекую и уже забытую страну. Все здесь, на западе, стало мне слишком родным, слишком любимым. В тот день Альфред так радостно меня встречал у причала, а на прощание даже и слова не сказал, даже и проводить не приехал. Трубы загудели, моряки отбросили тросы и океан отделил меня от него... "... Но все, что я почувствовала здесь, с тобой, верь, навсегда останется в моем сердце. Это наш секрет. Навечно твоя Наталья." - прочитал я последние строки ее письма, которое нашел 10 лет спустя в прикроватном шкафчике ее комнаты, после чего посмотрел на недавно купленный билет до Минска.